Мои воспоминания - Олег Юрьевич Полетаев

поездка была спонтанная, надо было их предупредить. Продавец, обнаружив, что я неровно дышу к Сузуки, предложил мне другой вариант. Стоил он гораздо дешевле, но и модель была скромнее. Спортбайк с кубатурой 750 куб. см. приятно удивлял своей аккуратностью и стоковым состоянием. После запуска и пробной поездки ударили по рукам, и сделка состоялась. Через полчаса, наслаждаясь мощностью джиксера, счастливый придурок катил в сторону Вологды. Не испортил настроения даже начавшийся дождь, большой мусорный пакет, купленный в придорожном магазине, решил все проблемы, прорезал дырки под голову и руки, одел его и в этом трепещущем балахоне продолжил движение. Довольно быстро долетел до дома, поставил мотоцикл в гараж, пришел домой и очень скоро заснул в счастливом расположении духа.

На следующий день, не сомневаясь в идеальном техническом состоянии джиксера, решил поставить на учет транспортное средство. Но уже после сверки номерных агрегатов, инспектор обескураженно изрек фразу, которая резко испортила мне настроение: "Не совпадают номера и на раме, и на двигателе!". Меня опять угораздило найти приключения на ровном месте. После стольких лет перегонов и обязательной сверке номеров даже на новых авто, сейчас я выглядел клоуном в глазах инспекторов. Я как был в рубашке и джинсах, так и рванул обратно в Ярославль. Внутри меня все клокотало и злился в первую очередь не на работников мотосалона, а на себя, как меня угораздило не проверить номера. Если говорить точнее, то ошибки в ПТС заключались в обычной невнимательности таможенников. В VIN не хватало одного нолика, в номере двигателя была пропечатана другая буква.

К мотосалону подъехал около 15.00, поднялся на второй этаж и с негодованием поведал менеджеру о той беде, которая меня постигла. Он принес искренние извинения, заверив меня, что все быстро исправим, и что такая неприятность произошла с ними в первый раз. Наконец я успокоился и обратил внимание на появившуюся улыбку на его лице. Он с явным интересом поглядывал на мою рубашку, она вся была в раздавленных насекомых и это его веселило. Начальник его появился через час, еще раз извинился, но за документами предложил явиться на следующий день. Джиксер загнали обратно в салон, ночь провел в гостинице.

На следующий день менеджер предложил купить у меня джиксер. До этого он передвигался на дорожниках и почему‑то резко воспылал любовью к спортам. Но купить мой он хотел после продажи своего, а на него был уже покупатель. Мне вдруг захотелось успокоиться и жить без долгов — я согласился! Через три дня он действительно купил джиксер, а я на время успокоился.

Армия

Армию всегда причисляли ко всеобщей повинности, которую надо было стойко перенести, но прослужив свои положенные два года, понимаешь, что: "Два года, вычеркнутые из жизни", — совсем не правильная трактовка. Армия укрепляет морально и физически, готовит к достойной последующей жизни.

В назначенное время по предписанию я подходил к военкомату в Туапсе. Брел в понурой нестриженной головой. В военкомате в таком виде появляться не следовало. Процесс стрижки наголо занял гораздо больше времени, чем нужно, поэтому на построение опоздал минут на 20‑ть. Новобранцы выстроились прямо в огромном фойе. На вновь вошедшего будущего бойца военком сразу обратил внимание и громко рявкнул: "Фамилия!". Похоже, мое опоздание сильно разозлило его, он смотрел на меня как на клоуна, который отстал от цирка. После того, как я озвучил свою фамилию, последовал следующий вопрос: "Почему опаздываете на построение?". Мне пришлось изложить правдивую версию, после чего последовала команда встать в строй. Прозвучавший диалог уже заставил меня пожалеть, что медкомиссия признала меня годным к строевой службе. Список состыковался с количеством присутствующих, после чего нас усадили в автобусы и отправили на сборный пункт в Краснодаре.

Поразившее меня количество призывников на сборном пункте и нестерпимая вонь в казарме, еще больше уверили меня в том, что впереди мало приятный период жизни. На двухъярусных койках сидело и сверху, и снизу по несколько человек, ложиться было запрещено, за нарушение — наряд на работу. Вновь прибывшим сразу не давали расслабиться, припахивали в качестве уборщиков. Появившийся сержант, звонко побрякивая подковами, подошел к нашей группе и пальцем указал на очередных тружеников. Не трудно догадаться, что я вошел сразу в первую троицу, направленную на чистку туалета. Казарменная вонь носками, перегаром и прочими газами, исходящими из организма, сменилась резким запахом фекалий, которыми были забиты все толчки. Стены тоже были забрызганы жидкими выделениями, причем в унитаз особо не целились, ходили мимо, весь пол был в следах от людских испражнений. Через час наша троица справилась с поставленной задачей и похвалы сержанта вернулись на свои места, правда предварительно вымыв свою обувь.

С сидящим рядом разговорились, кто‑то находился здесь сутки, кто‑то двое, все настроились на томительное ожидание. Правда, в моем случае все оказалось гораздо быстрее, еще через пару часов ожидания, моя фамилия прозвучала при оглашении списка набираемой команды. Все, чьи фамилии прозвучали, вышли на построение на плац. Подошедший вальяжной походочкой майор‑крепыш устроил короткую перекличку, все оказались на месте. На робкие возгласы: "Куда нас?" — ответил коротко: "На курорт!". Предупредил, что уходит для оформления документов, приказал никуда не расходиться и оставив меня старшим — удалился. Мои командирские порывы мало кого смогли задержать, почти все убежали в чепок, деньги у нас еще были.

Дальше — автобус, вокзал, поезд. Всегда меня удивляла русская предприимчивость в плане обязательных запасов спиртного, в поезде все перепились. Как им удавалось пронести спиртное в поезд, оставалось загадкой. Все сумки с пожитками и едой были проверены перед посадкой в поезд. Я от выпивки отказался, по‑прежнему числился старшим.

И вот, наконец, конечный пункт — Полтава! Через 20‑ть минут, на дежурке от части, наша команда, благоухающая перегаром, была доставлена в расположение части — БОУП ПВВКУС. Три казармы, столовая, караулка, автопарк. Вся часть была окружена красивым сосновым бором, действительно — курорт! Но вся последующая жизнь в карантине начала сильно нас отвлекать от этих красот. Ежедневная муштра, после отбойные мероприятия сильно утомляли, жизнь медом давно уже не казалась. Увлекательная жизнь в карантине закончилась присягой и распределением по ротам.

Дух в армии, существо бесправное, над которым властвуют все — офицеры, сержанты, деды. Дедовщины в части особой не наблюдалось в виде стирки чужого обмундирования или избиений, но любое неподчинение грозило бессонной ночью и интенсивными физическими упражнениями. К тому же, я, как человек залетный, находил приключения на ровном месте. Сонливость и недоедание —