Столетовы. Часть 2. Алёна - Лена Гурова

смирился с тем, что в его жизни есть только Вика, у них много общего и вообще, надо же с кем-то жить… Но стоило Алёнке просто улыбнуться ему, и он про себя всё понял, в который уже раз. Всё, что он делал, чем старался отвлечь себя, в конечном итоге, приводило к ней. А что бы она сказала? Что бы сделала, чем бы могла помочь? Но он заставил себя не влезать в жизнь Алёны, с её стороны не было никаких движений в его сторону, всё ровно, чинно-благородно. Армём забывался в постели с черноволосой красавицей, занимался сексом довольно жёстко, испытывая только похоть и конечное наслаждение, используя Вику как инструмент для этого. Но там, под Воронежом, в деревянной бане его накрыло очень странное чувство: перед глазами поплыло лицо Алёны, её улыбка, ручки, длинные ножки, силуэт груди и бёдер… И он, закрыв глаза, сотворил со своей партнёршей что-то необыкновенное, она такого наслаждения от самого процесса не получала никогда, а уж от конечного действа и подавно. И поняла всё неправильно, опять начав разговор о замужестве. Её можно было понять! А Артём уже точно убедился в том, что у него "едет крыша"…

Они вернулись домой, уставшие, но довольные. Бабушка с дедом наготовили пир на весь мир. После Нового года осталось много неиспользованных продуктов, и чтобы не пропали, пришлось готовить. Всех усадили за стол почти с порога. Перемыли руки, всё организовали. И праздник продолжился. Праздник живота. И опять все хохотали, когда Егорка объяснял Леночке, что девочкам нельзя есть много мяса, потому что у них тогда будут мышцы. А девочкам они не нужны. Потом он вытирал ей рот, как Винни Пух Пяточку. А когда они поели, повёл смотреть мультики. Маленькие, любименькие, уморительные детишки. Цветы жизни.

Алёнка ловила взгляд Артёма, улыбающийся. Ему тоже очень нравилась эта неожиданная дружба между Леночкой и Егором. Чего не скажешь про Вику. Алёна старалась не смотреть в её сторону. И вообще не смотреть на неё. Эта чёрная голубоглазка ей не нравилась. Совсем. И больше всех было жалко Егорку.

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, закончились и зимние каникулы. Алёнка вышла на работу. Решили по очереди с мамой Леной оставаться с Леночкой. Бабушке Зине уже было сложно. Да и кухни хватало. Начинать новое дело всегда хлопотно, голова забита и день, и ночь. Первый проект не прошёл совсем. Его закинули на полку. Зато второй, обустройство детской зоны на вновь построенной парковой зоне, прошёл на ура. Причём и 23-й день рождения Алёны, и вторая годовщина ухода Вадима, и другие события этих месяцев просто проскочили. Но когда проект сдали, Алёна собралась в монастырь, отстоять службу. Туда добралась спокойно, целый день провела в чудесном месте, завершила поминальные обряды и обнаружила, что осталась без кошелька и телефона. День шёл к концу, деваться ей было некуда. Монастырские поохали, поахали, дали телефон позвонить и выперли её за ограду. Правда, охрана пустила Алёнку в сторожку, и она стала ждать того, кто за ней приедет. Начало осени, темнеет быстро, и ночи уже холодные. Проехало несколько машин, но не за ней. И Алёнка уже пожалела, что не пошла на вокзал. Ну как-нибудь бы объяснила водителю, что с ней произошло. Мир не без добрых людей. И этот охранник посматривает на неё своими сальными глазками. Господи, богомольное место. Уже совсем поздно Алёна ещё раз попросила телефон, который, якобы, был на зарядке. И этот боров уже недвусмысленно дал ей понять, что даст телефон только через постель. Закрыл дверь на засов, выключил свет. Когда-то Алёнка получила от Люсьены несколько уроков обороны в таких случаях. Для смеха. Вот и посмеялись. На ногах кроссовки, вместо туфель на шпильке, никаких пилочек, палочек или чего-то подобного в сумочке нет, а для приёмчиков очень маленькое помещение. Придётся импровизировать. Дезик, у неё есть дезодорант. Но его ещё нужно достать.

Послышался звук расстёгиваемой молнии. Алёна заорала, одновременно открывая сумку, но этот гад уже повалил её на вонючий диван. Последним усилием она выхватила баллончик и прыснула ему в харю. Подскочила к двери, дёрнула засов и вылетела на улицу. Куда бежать? Вдалеке показалась машина. Алёна рванула наперерез, боров уже догонял её. Уж лучше под колёса… Её подкинуло и отбросило в сторону. Вторая машина сбила охранника с ног. Из неё выскочил Артём.

– Алёна, девочка моя. Ты жива? – Он осматривал её руки, ноги, голову. – Надо скорую. Вызовите скорую. Пожалуйста.

А сам подхватил девушку и положил на лавочку, принёс воды и прыскал ей в лицо, пытался напоить.

Из монастыря выбежали люди. Какой-то мужик поднял борова и потащил в сторожку. Водитель первой машины, дозвонившись до скорой, тоже крутился вокруг лавочки, не зная, чем помочь. Алёнка открыла глаза.

– Он пытался меня изнасиловать…

И только сейчас Артём понял, что одежда на ней порвана не от столкновения с машиной, сквозь нижнее бельё просвечивала грудь и живот. Он снял с себя рубашку и надел на Алёнку, которая уже смогла сесть.

– Присмотри, друг, – обратился он к водителю по несчастью.

От сторожки уже вели гада с расстёгнутыми штанами. Здоровый, розовый, пузатый, настоящий хряк. Господи, что бы он сделал с худенькой Алёнкой? Страшно подумать. И Артём со всего маху врезал ему по ухмыляющейся роже. Тот упал. Никто ему не помогал, он ковырялся на песке, никак не мог встать. Кто-то что-то говорил о законе божьем… Послышалась сирена. Скорая и милиция приехали одновременно. У Алёнки ничего страшного не нашли, кроме содранных коленок и локтей и небольшого вывиха лодыжки. Взяв с неё показания на насильника, опросив Артёма и другого водителя, их отпустили.

– Давай купим какую-нибудь одежду. Должны быть ночные магазины. И придумаем что-нибудь для моих, – попросила Алёнка, усевшись кое-как на заднее сидение. На переднее она не захотела, считая, что это место для жены. – Только у меня нет денег. Но я тебе всё отдам. Купим что-нибудь дешёвенькое.

– Купим то, что надо. Что-нибудь дешёвенькое наведёт твоих на нехорошие догадки. Надо прикрыть твои синяки и ссадины. Брючный костюм, я думаю.

Так и сделали. Уговорив продавщиц, Артём вынес симпатичный костюмчик Алёнке в машину. Ну не идти же в магазин в рванье. Размер он угадал, а вот одеть его девушка не смогла. Ноги не гнулись, локти тоже. Да ещё и добавилась опухшая рука.

– Придётся тебя одевать, как маленькую. Ну а что? Ты можешь предложить что-нибудь другое? Может позвать какую-нибудь тётю?

Отбросив все предрассудки, Алёнка кое-как натянула на себя брючки, а пиджачок одевал уже Артём. Застёгивая последнюю пуговичку, он прижал её к себе, и она услышала стук