Цветок сиреневой луны - Галина Валентиновна Чередий

он оказался требовательным. Весь мой бедный мозг высушил. Пытался за минимальное время впихнуть в мою больную головушку максимум инфы запихнуть. И, причём, вся по его мнению жизненно необходимая.

— Знаешь, я думаю, что всем подданным в вашем государстве необычайно повезло, что не ты наследник престола, — возмущено бурчала я, когда Афри доставал меня до невозможности. — Ты же натуральный тиран! Я скоро чокнусь просто!

Но Афри был непреклонен.

Через неделю уже тренировки стали для меня настоящим отдыхом. А несколько поездок в город с целью шопинга на местном рынке вообще праздником показались. В общем, к моменту выезда я бегло читала и кое-как писала на арведи. Так язык назывался. Вот что за гадские порталы! Главное, понимать — понимаю и говорить — говорю, нет, чтобы и читать — писать автоматом могла. Или сделали бы все книги с автоматическим заклятьем для таких, как я! Как-то не продумано тут у них. Ничего, как стану ведьмой — внесу предложение сделать этим порталам апгрейд.

Наконец, пришло время отъезда в академию. Утром, выйдя во двор, я скривилась, увидев опять свой личный пыточный инструмент — высокую пегую кобылу. Тяжело вздохнув и оглядев напоследок ставший уже привычным замок и его обитателей, вышедших проводить хозяина, я взобралась на лошадь. Причем теперь без посторонней помощи — сказались тренировки. На выезде из ворот стояли все мои партнеры по тренировкам во главе с Вангом.

— До свиданья, моррин Елена, — грустно улыбнулся Ванг.

— Нет, скорее всего, прощайте, ребята. Обратно я не вернусь. Ну, или на это надеюсь.

— Мы все равно будем вас ждать!

Они долго махали нам вслед. Ехали мы не спеша и часто останавливались по причине быстрой утомляемости моей пятой точки и ног. В конце первого дня, когда мы спешились на постоялом дворе, мне казалось, что утром я не смогу сесть на лошадь ни за что на свете. Лежа в постели после ужина, я пришла к выводу, что этот месяц надо было не мечом махать, тем более особых успехов не достигла, видимо, не моё это, а ездить верхом по несколько часов. Но, как говорится, умная мысля приходит опосля.

Утром во время завтрака Афри, пронаблюдав мой помятый вид, предложил мне своё чудо-зелье. Но я решила, памятуя то возбуждающее действие, что оно на меня оказало, что оно уже на самый последний случай — если совсем уже ничего не смогу. А то еще на людей бросаться начну от избытка энергии. Второй день был сплошным мучением, но к вечеру я уже стала втягиваться в неторопливый темп нашего передвижения. За ужином Афри мне заявил:

— Лена, в ближайшие два дня постоялых дворов не будет. Будем ночевать в лесу.

Ну а что я? В лесу так в лесу. Переходим в режим похода. Я в детстве это дело страшно любила. Ехать мне было все легче, поэтому мы продвигались побыстрее. Как только дело пошло к вечеру, Афри стал присматривать место для стоянки. Вскоре он увидел устроившую его полянку.

Дроу занялся лошадьми, а я без напоминаний отправилась за хворостом. Пока блуждала, наткнулась на ручей. Жутко захотелось хоть немного ополоснуться. Быстро разделась и бултыхнулась в ледяную воду. Эх, сказал бы мне кто дома, что я рада буду и ледяному ручью вместо роскошной ванны. Долго в таком не покупаешься, и я выскочила на берег, как ошпаренная. Вытираться нечем. Ну, будем прыгать до полного высыхания.

Вот прыгаю я самозабвенно, и тут из кустов здоровенная такая собака вышла. И села. Я на месте подзависла — мало ли, вдруг ей прыжки не нравятся. А псина голову набок наклонила и внимательно меня голую рассматривает. И, клянусь, улыбка прям до ушей.

— Пошла вон, сволочь лохматая! — возмущенно крикнула я.

Сидит, молчит и только шире улыбается. Вдруг позади этой псины появилась точно такая же, и села рядом. Сидят и ждут чего-то. Я потихоньку вещи с земли поднимаю и к груди прижимаю. Псины сразу заволновались и, сделав шаг ко мне, зарычали. Руки с одеждой опустила. Опять уселись и лыбятся. Ах вот оно что!

— А вот фигвам! Индейская народная изба, кобелины озабоченные!

Псины переглянулись, пытаясь выяснить, что я им сказала. Но я не стала ждать окончания мыслительного процесса и со всех ног побежала в сторону стоянки, визжа не своим голосом. На подлёте к стоянке налетела на Афри, спешащего мне навстречу с ножом наголо. Хорошо хоть не проткнул меня.

— Демоны! Лена, что случилось? — испуганно спросил он.

— Там огромные собаки! — задыхаясь, я ткнула пальцем назад.

— Собаки? Это кто?

— Ты что?! Здоровые, с клыками, на четырех лапах, и мех у них! У вас что таких нет?

Афри посмотрел на мой вид и вдруг заржал. Я решила обидеться. Ну, всё понимаю, но смеяться над голой женщиной — это перебор.

— Ты надо мной сейчас смеёшься? — осведомилась у него, разыскивая глазами что-нибудь тяжелое, чтобы огреть его в воспитательных целях.

Афри спохватился и тут же, покраснев, отвернулся.

— Нет, что ты, Леночка. Я просто знаю этих твоих собак. Одевайся, пойдем. — И зашагал к месту стоянки.

Когда вышли из леса, увидела, что к нашей стоянке присоединились еще двое. Ага, такие двое из ларца одинаковых с лица. Высокие, крепкие такие парни со странными ярко-желтыми глазами и цветом волос, напоминающим черненое серебро. Волосы, длиной почти до поясницы, были заплетены в косы в руку толщиной. Я прям обзавидовалась. Чем их тут таким кормят, что они все такие здоровые, мускулистые, с такими волосами и зубами. Вон как скалятся мне навстречу во все… сколько у них, не знаю, но клыки тоже присутствуют. Хотя, конечно, у них тут воздух свежий, опять же, экология.

— Лена, познакомься, — прервал мои размышления радостный Афри. — Это мои сокурсники: Риван и Нивар Крайсты из стаи Серебряного леса. Они — братья-однопометники.

— О да, я уже заметила. Здравствуйте, — буркнула я.

— Добрый вечер, моррин Елена. — У братьев странный выговор. — Мы так рады, что будем вашими спутниками. — Ну да, прям оба сияют, как новые копейки, и глазками меня пожирают.

— Моррин Елена, вы не будете против свежего мяса на ужин? — осведомился один из братьев.

— Конечно, не буду. Если только вы меня съесть не хотите.

У них лица вытянулись, а потом один из братьев в себя пришёл.

— Я бы с удовольствием попробовал на вкус некоторые части вашего прекрасного тела, моррин Елена. Но боюсь, что такая честь мне не обломится. — И опять скалится довольно.

— Сам догадался или подсказал кто?

Парень засмеялся, тряхнул головой и стал стягивать с