Лесная нимфа - Елена Арсеньева

– Давай выйдем, а? Поговорим в другом зале. Может, я его знаю, ну, этого, которого ты ищешь?

Конечно, ей ничуточки не хотелось затягивать разговор с Денисом. Лучше бы у Габсбурга спросить, но Габсбург явно будет сидеть тут до окончания вечеринки. А Алене ужасно хотелось на свежий воздух. Запах табака перестал казаться приятным, одежду придется или стирать, или проветривать на балконе, настолько она вся пропахла не то «Черным Кавендишем», не то потом лихо взнузданных и крепко пришпоренных Пегасов.

Она кивнула и начала пробираться к выходу, провожаемая неодобрительными взглядами.

Следом за ней выскочил Денис.

Во втором зале оказалось гораздо светлей. В дальнем углу возилась уборщица, переставлял за стойкой стаканы бармен, но больше никого не было.

На всякий случай Алена встала на приличном расстоянии от Дениса. Она помнила, сколь цепкие и загребущие руки у этого ценителя красоты зрелых дам!

Денис смотрел так жадно, что сразу стало ясно: предосторожность нелишняя.

– Слушай… – деловито начала было Алена, но вдруг вспомнила, как в аналогичной ситуации в прошлом году Санча, сестра Дениса, сказала ей обиженно: «Ну какая ты деловая вся, прямо как хозяйственное мыло!» – и не смогла сдержать улыбки. Денис просиял в ответ – и обоим мгновенно стало легче.

– Слушай, у меня неприятности. Серьезные. И помочь мне может человек, о котором я ничего не знаю, кроме того, что он, очень может быть, имеет отношение к НиНоЛито. А может быть, и не имеет. Сегодня я его среди ваших не увидела.

– Какой он из себя? Опиши. Я, в принципе, всю нашу тусню знаю.

– Довольно высокий. Лет сорока, – начала Алена. – Волосы стрижены ежиком, полуседые, лицо гладкое, видно, что вредными привычками человек не обременен. Черты довольно правильные, симпатичный такой дяденька. В тот день, когда я его видела, он был в короткой светло-коричневой куртке, без шапки, в бежевом шарфе, в джинсах… Да, вот еще что: у него бледно-зеленый «Рено».

– «Рено»? – повторил Денис. – Ну так сразу и сказала бы. Это Снег.

– Северус Снегг? – хихикнула Алена, вспомнив фильмы про Гарри Поттера. Она очень любила эти фильмы. Книжку нет, а фильмы – да, и даже очень.

– Нет, просто Снег.

– Странная фамилия.

– Никакая не фамилия, это псевдоним. У нас тут у всех ники, как на форуме. Я Калиф… Помнишь?

– Нет, – нарочно сказала Алена самым вредным голосом, на который была способна. На самом деле она помнила про Калифа, но ничуть не желала вдаваться в воспоминания.

– Ирка – Габсбург, только не спрашивай почему, я не знаю, Андрюха – Веб, Катя – Даная, Ольга – Славянка, Ванька – Мертваго, ну и все такое. И когда этот мужик к нам месяц назад забрел и прочитал свои стихи – довольно занудные, но ничего так, бывают хуже! – его попросили представиться. Но поскольку мы лишнего знать не хотим, мы уважаем право человека на тайну, нам совсем неинтересно знать его имя, отчество и фамилию, поэтому его попросили назвать ник. Он растерялся. А он как раз перед этим прочитал нам стихотворение про инверсионный снег. Кстати, оно довольно-таки хорошее, хотя, говорю, все это традиционно до одурения… Ну и кто-то говорит, пусть, мол, будет псевдоним – Снег. Он согласился.

Алена смотрела на Дениса недоверчиво. Во-первых, не верилось, что она так легко и непринужденно нашла именно того, кого искала. И во-вторых, не верилось, что она по-прежнему совершенно ничего не знает об этом человеке. Право на тайну – это, конечно, хорошо. Но не до такой же степени! И не в данной ситуации!

1985 год

Память у Васи оказалась хорошая: он вспоминал не только дома, где побывал, причем обнаруживал квартиру по виду замка, но почти безошибочно называл, что именно оттуда украдено.

Некоторых из ограбленных дома не оказалось, а те, что были, воспринимали появление сотрудников милиции по-разному.

Запомнилась Наталье среди множества людей одна старушка, у которой Вася вытащил из шкафа недавно полученную пенсию. Бабушка и предположить не могла, что в квартире побывал вор, пеняла на свою старческую забывчивость, все искала, искала по закуткам деньги и теперь долго благодарила Васю за то, что «указал на себя и нашел старухе денежки». Наталья пыталась переубедить ее, да отчаялась. Вася же от благодарности не отказывался, но держался скромно.

Евгений Евгеньевич Масляков группу встретил хмуро, сообщение о том, что найдены вещи, выслушал без особого интереса, а на Васю, который по-хозяйски расхаживал по квартире и точно указывал, что откуда взял, почти не смотрел. Улучив момент, когда в комнате осталась одна Наталья – Вася повел остальных в прихожую, к вешалке, где в день кражи висели брюки, – Масляков сконфуженно проговорил:

– Не могу себе простить… Как я на Димку наехал… Неужели это я его так шуганул, что он со страху вину на себя взял? Но зачем тогда мальчишек втравил? Не пойму. – Он покачал головой. – Если бы не моя глупость, и вы бы с толку не сбились.

– Дело не в вас, – задумчиво сказала Наталья, но пояснять ничего не стала, да и как пояснить, если самой еще не все ясно.

Выйдя из квартиры 49, на лестничной площадке они встретились с молодой женщиной и мальчиком лет десяти. Женщина посмотрела опасливо, мальчик с любопытством задержал взгляд на Васе.

– Здрасьте!.. – сказал, как отрапортовал. – А тетя Женя и дядя Миша еще не приехали!

Вася опешил было, а потом разулыбался:

– А, здорово! Это я с тобой тогда в подъезде столкнулся, точно! Ну и память у тебя! Сам вон какой маленький, а память – как у академика. Мне бы такую память, я бы…

– Здравствуй, Рома, – перебила Наталья. – Узнал своего «дяденьку в желтой майке»? – И обратилась к матери мальчика: – Я вас вызову через день-два.

Женщина загородила собой сына и сказала с укором:

– Что же вы ребенка ему выдали? Куда мне теперь от него мальчишку прятать?

Рома прижался к матери.

– Напрасно вы… – начала было Наталья, но ее прервал Вася Орденко:

– Ты, женщина, за пацана не переживай. У меня у самого такой же где-то есть, только не знаю где. Не переживай! Жизнь отнять – не тряпье из хаты вынести. Тряпье – оно вообще такое, пришло да ушло, а жизнь – невозвратимая. Так что спите спокойно!

Была у Васи своя логика, было и свое понятие о честности. Когда хозяева квартир начинали проклинать его, он обижался: «Я что? Я разве последнее брал? Я ж только то брал, что лишнее. Это у бабульки той меня жадность-подлюга одолела, в ее квартиру первую завалился и пенсию утащил, а потом с пониманием работать стал. Зачем такую роскошь развели? Хрусталь стоит, а в нем ни конфет, ни вина, ни цветов – так, для мебели посуда, а значит, необходимости в ней для хозяев нету. Вот и брал! Или смотрю – две шапки. Зачем человеку сразу две шапки, да по такой цене? Бобер – он не кролик крашеный, есть разница. Одну и взял. То добро, что хозяину дорого, он с глаз уберет, а на виду только ненужность всякую оставляет».

К концу дня квартиры и лица уже начали сливаться перед Натальей, которая очень устала сегодня. Устала от напряжения быть рядом с Королевой, перед которой несколько робела, считая ее подчеркнуто сухой и суровой, излишне придирчивой… Вдруг Вася схватил шофера за плечо:

– Здесь!

Поднялись на второй этаж. Вася по-хозяйски оглядел дверь:

– Тут я только схватил зонтик на вешалке да смылся. Шум на лестнице поднялся, а у меня правило: если спугнут – уйти от греха подальше. Так же вот и у того толстяка в хате было.

Зонтик в описи значился, и Королева решила зайти и сюда. Звонили долго. Не открывали, хотя в квартире явно кто-то был. Похоже, этот кто-то стоял по ту сторону двери и прислушивался. Наконец неприветливо спросил:

– Кто?

– Милиция, откройте, пожалуйста.

И снова наступила тишина. Наконец дверь приотворилась. За нею стоял молодой человек – хрупкий, но очень складный, с приветливым лицом, голубоглазый, беловолосый, словно фарфоровый пастушок. Он ласково, будто одобряя сам себя, приглаживал волосы.

– В чем дело? – неторопливо спросил он, переводя взгляд с Натальи на Королеву и на заметно уставшего Васю.

Королева объяснила суть дела и спросила:

– У вас ничего не пропало?

Молодой человек – его фамилия, как выяснилось, была Лесков – повел глазами по прихожей:

– У меня?

– В вашей квартире.

– По-моему, нет. А что?

– Неужели никто не заметил, что в доме вор побывал?

– Какой вор?

– Вот этот, – указала Королева. – Он унес у вас японский зонт.

– Зелененький, – уточнил Вася, – вот здесь лежал, – и поднял руку к полке над вешалкой.

– Вы что-то путаете, – надменно сказал Лесков. – Никакого зеленого зонтика у нас нет и в жизни не было. – Он прислонился к стене и даже глаза прикрыл, будто устал от никчемной беседы.

Королева оглянулась на Васю:

– Вы не напутали?

Вася обиделся:

– Я еще для склероза молодой! Раз говорю – брал, значит, брал. Чужого на меня не навешивайте, а от своего не откажусь. Чего ради мне на себя наговаривать?