Хозяйка дракона - Любовь Белякова

Даша стала белее снега. Она тихо убито прошептала:

– Похоже, мы приобрели все же несколько иные свойства после того, как нам довелось отведать этих пилюль. Или наши родители тоже какие-то мутанты…

– То есть?

– Попробуй сотворить что-то самое обычное!

Женя взмахнула палочкой, и перед ней возник хрустальный бокал.

– Нонус! – мягко произнесла Даша, и бокал вдруг с хлопком исчез.

Минуты две Женя ошарашенно смотрела на подругу. Ученые запрограммировали палочки таким образом, чтобы только создатель образа мог его аннигилировать. Дарья пожала плечами. Она могла уничтожить все, что желала!

– А у вас, учитель, есть необычные способности? – спросила Женя, медленно поворачиваясь к Косте.

Константин Павлович покачал головой.

– Варварус?

– У меня нет каких-либо необычных способностей. Может, я один из местных крестьян? – усмехнулся Дима.

– Это и к лучшему!

– Да! – согласился учитель.

Дверь распахнулась, и в комнате вместо Фреи появился Фортис, за ним следовал Ромус. Помощник магистра закрыл за собой дверь. «Легок на помине!» – подумал Дима, смотря исподлобья на Фортиса.

– Дамы и господа, собирайтесь! Сегодня вы отбываете в более уединенное место. Там вам будет намного спокойнее. В качестве жеста доброй воли, обещаю, что у вас будет библиотека во сто крат лучше имеющейся! – произнес торжественно Фортис.

– Вот и приехали! – прошептал учитель.

– Даю вам десять минут на сборы. Ромус проводит вас!

Фортис вышел, даже не интересуясь мнением своих гостей о предстоящем путешествии. Их положение ухудшалось, они удалялись от туннеля, соединяющего миры.

– Я подожду вас внизу! – сказал помощник.

Когда Ромус вышел из комнаты, повисло неловкое молчание. Женя ждала, когда ее товарищи накинутся на нее с упреками. Пожалуй, сейчас более всего ей важно было мнение Димы. Он смотрел в окно, барабаня пальцами по столешнице.

– Да, ничего не поделаешь, собираемся! – сказал Константин Павлович, поднимаясь со своего кресла. Женя тоже встала и последовала за учителем. В коридоре они разошлись.

Собирать было особо и нечего. Запасов одежды не было, новую синтезировали тогда, когда это было необходимо. Нужно было собрать книги, которые они сейчас изучали, забрать с собой земные вещи. Они уложились в отведенное время, вышли на улицу, призвали своих аватаров.

Прощальный взгляд на город с высоты несколько взбодрил четверку. В этой ситуации были и положительные моменты. Они увидят дальние края, познакомятся с другими араями, узнают что-то новое.

Через два часа пути погода стала меняться. На поверхности земли среди ровного снежного полотна стали видны коричневые проплешины. Потом снег сошел, появилась трава.

– Я не вижу крупных городов! – крикнул Константин Павлович. – Все испещрено небольшими деревушками. Это какой-то муравейник!

– Совершенно верно! Такое распределение населения позволят нам легко контролировать эпидемиологическую ситуацию. Мы далеко шагнули в плане медицины, однако мир вирусов существует по своим законам. Это надо учитывать! Численность населения каждой агломерации строго контролируются. Самые большие города включают не более пяти тысяч араев. Перемещения между поселениями контролируются. Если в отдельном взятом населенном пункте происходит вспышка заболеваемости, город и округ переходят на режим изоляции. Некоторое время уходит на то, чтобы справится с ситуацией.

– А как же те араи, что работают в других поселениях?

– Перемещения происходят легко внутри округа, но между округами путешествуют единицы. На время кризисной ситуации араи остаются на месте работы или проживания. Им предоставляется все необходимое. В целом средств на исправление эпидемиологической ситуации в округе уходит немало. Однако с точки зрения глобальных процессов в мире в условиях пандемии – это капля в море.

Они преодолели море, за которым природа стала скудна на зеленую растительность. В некоторых местах земля покрылась паутиной трещин.

Путники уже порядочно устали.

– Долго ли нам еще лететь? – спросила Дарья.

– Еще примерно столько же! Сделаем тут остановку! – крикнул Ромус.

Остановку они сделали около покосившегося бревенчатого трактира. Рядом с ним стояли не менее обветшалые строения. Единственная улица в поселении была занесена песком, створки на окнах домов тоскливо хлопали на горячем обжигающем ветру.

Ромус практически сразу «отпустил» своего волкодава. Остальные тоже поспешно избавили своих терпеливых подопечных от непривычных погодных условий.

Дима с интересом посмотрел на распашные двери таверны. «Прямо как в старых вестернах!» – подумал он, ожидая появления на улице местного ковбоя.

– Пропустим по стаканчику, местный бармен – мой хороший друг!

Ромус вошел в пустой зал. Путешественники последовали за ним.

Заведение было недружелюбным как снаружи, так и внутри. Стены просторного зала были обклеены темно-бежевыми обоями. Рисунок на них был забрызган жиром, кое-где затерт спинами посетителей, покрыт грязью. Круглые деревянные столики рассохлись. Всю эту «красоту» являл миру свет, льющийся из окон. Он здесь был не теплым, а скорее белым испепеляющим. Тишину пустого зала нарушал противный звук, производимый мужчиной в белоснежной рубашке, украшенной шейным платком. Он натирал полотенцем высокие бокалы, стоящие на барной стойке. Позади эстета аккуратными рядами стояли бутылки с коричневыми, зелеными и бесцветными жидкостями.

– Привет, Ромус! – произнес бармен импозантным голосом. – Какими судьбами тебя занесло в наши увядающие края? Неужели магистрат понизил тебя в должности и снова заставляет юную талантливую особу выполнять грязную работенку?

Ромус усмехнулся, наблюдая за тем, как Гаюс, его друг детства, так мечтавший ранее о жизни в более сытых краях, но не приложивший для осуществления своей мечты никаких усилий, смотрит на просвет через стекло стакана. Сколько раз Ромус говорил ему, что красоты внешней, костюма и вот такой элегантной манеры поведения не хватит для поступления в академию? Все было без толку. Гаюс не понял принципов борьбы и остался на задворках. Теперь работяги со станции и путешественники воспринимали его как чудика, который мнит из себя того, кем не является вовсе.

– Все нормально, Гаюс! Я просто решил немного отдохнуть со своими друзьями в ваших теплых краях. Перекусить есть чего?

Гаюс вздохнул, пошевелил тонкими усиками, идущими стрелами над тонкими губами.

– Есть вяленое мясо и выпивка! – сказал раздраженно мужчина. – Смена со станции будет только вечером, тогда Гогель и приготовит еду. Проходите.

Гости прошли к барной стойке, заняли высокие стулья. Бармен начал разливать напитки.

– Покрепче, или так?

– Давай «или так», нам еще пять часов в пути быть!

– Расскажи, что творится в академии? – осторожно начал Гаюс. – Ходят слухи, что сопротивление набирает силу. Еще вчера мои ребята шумной пьяной гурьбою разносили этот зал, а теперь в уголках собираются небольшие компании. Песчаники по-тихому выпивают, перешептываются, посматривают с раздражением на остальных. Нам ждать переворота?

Константин Павлович прислушался. Он понимал не все из речи бармена, однако общий посыл ему был ясен. Ромус посмотрел на учителя, говорить в присутствии чужаков о проблемах государственной безопасности