В барханах песочных часов. Экстремальный роман - Olga Koreneva

- Извините, вы только что набрали номер Олега Васильевича Карпова.

- Кто это? - выкрикнула она.

- С вами говорит инспектор МУРа Новиков. Вам придется подойти к нам и ответить на несколько вопросов.

- А где он, где Олег Васильевич? - вырвалось у Леночки.

- Он находится в розыске. Запишите наш адрес, мы вас ждем с…

Она записала время и адрес.

Ночь прошла в кошмарных фантазиях. Ведь она была соучастницей: во-первых, знала и не предупредила кого следует, во-вторых, дополнительные занятия на квартире Карпова, о которых знают соседи, в-третьих, чем объяснить столь экстренную выдачу ей диплома… Теперь ее повяжут. Впереди - мрачная тесная камера с мутным зарешеченным оконцем вверху, с цементным полом и парашей в углу, с тяжелой железной дверью, с тюремными ужасами, какие показывают по телеку. От всего этого мурашки по спине пробежали. Вот жизнь: неточное действие, маленькая глупость - и скатываешься в мрак, в жуть…

Утром следующего дня она была в отделе по борьбе с какими-то преступлениями - с какими именно, она тут же забыла, увидев свою сокурсницу Надю и других девушек. Надя держалась спокойно, даже чуть насмешливо, другие тоже были невозмутимы, и у Леночки отлегло от сердца. Может, не так уж все и серьезно? - подумала она.

- Ну и отмочил наш Олег Васильевич, - усмехнулась Надя, поддернув узкие джинсы, чуть прикрывающие круглые бедра. Тесная вязаная кофточка не доходила до талии, и пупок игриво подмигивал при движении. А двигалась Надя все время.

- Олег у нас крутой оказался! - поддакнула девушка.

Дверь открылась, и вызвали следующего. Лена вошла. Все оказалось действительно не так уж страшно: несколько дежурных вопросов, которые были записаны, потом она поставила свою подпись и дату.

До метро летела, как на крыльях. От счастья ошалела, словно ее окатили сладким искристым вином, все вокруг нее плясало и шумело. Она прямиком проехала в кассы аэровокзала покупать билет до Иркутска на сегодня. Поездка в Сибирь теперь казалась ей не только радостным круизом, но и избавлением от неприятных проблем.

Взяв билет на вечерний рейс, она вернулась домой и первым делом отключила все телефоны. Потом, быстренько собрав чемоданы, помчалась на родительскую квартиру. К счастью, отец был дома и пообещал подбросить в аэропорт.

- Па, если меня по телефону спросят, то меня уже нет, улетела, - попросила она.

- Что за конспирация? Ты что, банк ограбила? - пошутил Трошин.

У Леночки от такой шутки в глазах потемнело, но она быстро взяла себя в руки и весело отшутилась:

- Па, я наводчицей была, надо рвать когти!

Трошин вышел в гараж подготовить машину, и Леночка осталась с мамой. Ирина Николаевна была в хорошем настроении, она радовалась за дочь: что у нее такой муж и жизнь начинается интересная. Она без умолку болтала о своих знакомых мужчинах, эстрадных певцах, артистах… Лена молчала. Почему-то сегодня ей было очень тоскливо в родном доме. И даже то, что мама, самый близкий ей человек, сидела рядом и болтала с ней как с равной, не веселило. Наоборот, она почувствовала в этом какое-то отчуждение, чуть ощущаемое дыхание будущей большой разлуки.

Ирина Николаевна прервала ее печальные размышления вопросом:

- А на будущее лето ты куда планируешь с малышом и мужем поехать отдыхать? На море, наверно?

- Ну, мама, спросишь тоже… До следующего лета еще дожить надо, - улыбнулась Леночка, понимая, что мама задала этот вопрос для того лишь, чтобы подвести разговор к будущему ребеночку. - Возьмем малыша и поедем с тобой вместе к Вале в Погорелое Городище грибы собирать да в Держе купаться! - добавила она серьезным тоном.

- А я когда была маленькой, - слегка погрустнев, сказала Ирина Николаевна, - мечтала вблизи увидеть настоящее море. Потрогать его. Погладить. Море представлялось мне чем-то большим и ласковым, чем-то вроде синей пушистой кошки. Таким оно мне и снилось всегда.

Мысль о возможной поездке к морю взволновала маму, словно она, очутившись на берегу моря, снова станет маленькой девочкой и сможет все начать сначала. Ирина Николаевна поделилась с дочерью своими лирическими мечтами, оговорившись, что, конечно, это невозможно, но на чувство каждый человек имеет право, на странное, радостное чувство, что чудеса все-таки бывают. Как в детстве, когда скоро весна. Вот-вот, еще немного, и случится что-то особенное, самое лучшее!

Леночка растрогалась, обняла маму и стала ее целовать, как маленькую девочку. Обе они всхлипывали и плакали светлыми и печальными слезами разлуки, уже обнажившей безмолвный и безучастный космос над их головами.

Ирина Николаевна вытерла слезы, отошла к окну и, полуобернувшись к Леночке, тихо сказала:

- Доченька, у меня к тебе на прощанье будет большая просьба: если у тебя родится дочка, а я чувствую, что так оно и получится, то ты, пожалуйста, назови ее моим именем, ладно…

- Ты что, мамочка, помирать собралась? - встревожилась Леночка.

- Почему же, мне просто будет радостнее ожидание моей Ирочки, я только это имела в виду, - успокоила дочь Ирина Николаевна.

- Если родится девочка, то считай, что она - Ирочка. Даю тебе честное слово, мамочка, честное-пречестное…

Леночка вновь обняла и поцеловала маму.

Трошин пришел из гаража и сказал, что машина в порядке и пора выезжать. Леночка хотела позвонить Владу, но отец решил сделать это сам, после того как вернется домой из аэропорта. Телеграмму, на всякий случай, он пообещал отправить из Домодедово.

На улице чуть моросило. В луже у подъезда плавал прошлогодний кленовый листок. Леночка подхватила лист, стряхнула с него воду и засунула в карман ветровки.

- На память о родном дворе, - улыбнулась она отцу с матерью.

Глава 12

Всю дорогу до аэропорта ехали молча. Никому не хотелось говорить. Когда в машине едет семья, состоящая из любящих и хорошо знающих друг друга людей, как правило, разговаривают мало, каждый думает о своем.

Леночка думала о маме с ее пробирающей до дрожи какой-то фанатичной жаждой чуда. Причем, чуда не в обычном его представлении: например скульптура оживает или там… человек по воздуху разгуливает над Москвой. Маме важнее было представлять это чудо превращения внутри себя, чтобы оно было скрыто от посторонних глаз.

Леночка, кажется, поняла, почему мама попросила назвать предполагаемую внучку своим именем, Ирочкой. Это будет еще одно ее чудесное возвращение в детство…

Лишь немного взгрустнулось ей от того, что отец, который всегда бывал очарован таким маминым мироощущением и, собственно, полюбил ее за это, теперь стал относиться к этому равнодушно и даже с иронией. Но все равно, они сейчас живут гораздо лучше и спокойнее, чем в конце восьмидесятых, когда богема просто топила их в своем угаре страстей и иллюзий «истинного» творческого счастья.

Отец, словно уловив мысли дочери, взглянул на нее в верхнее зеркало и весело сказал:

- Все оно так, Леночка, но все равно следующая остановка Домодедово…

Она улыбнулась ему в ответ, мол, да такой ты мне, па, и нужен, и другого мне не надо, и к черту все иллюзии о более подходящей судьбе.

Так вымотал этот день, что, очутившись в самолете, она сразу после взлета задремала. Но какое-то странное ощущение тревожило. Казалось, что за ней наблюдают. Так оно и было. Оглянувшись, Леночка столкнулась взглядом с пристальными глазами мужчины в соседнем ряду. Их кресла отделял узкий проход. Стриженая репообразная башка, сросшиеся брови, острые кнопки карих глаз, черная кожанка с поднятым воротником. Мужчина тут же отвернулся, но тяжесть взгляда ошарашила ее. Рядом с ним сидел второй, в коричневой ветровке, узколицый, но было что-то общее у них.

«Что это значит? Неужто «братки» сели на хвост? Логично, дочь крутого журналиста, жена бизнесмена, добыча!..»

Но мысль эта выскользнула из ее усталого сознания, и через несколько минут она провалилась в глубокий сон.

Когда она очнулась, на табло уже зажглась надпись «Пристегнуть ремни». Голова спросонья кружилась, плечо затекло от неподвижности и неудобной позы.

На входе в аэровокзал она смешалась, и захваченная людским потоком двинулась вперед. В этот миг от толпы встречающих отделился русобородый крепыш в куртке цвета хаки и темных очках. Он мгновенно очутился рядом, и сгреб ее в охапку:

- Привет, крошка! Что, не узнаешь мужа ? - снимая очки, засмеялся Влад. - Да, а если бы еще пару месяцев не увиделись, то вообще!

Растерявшаяся сначала Леночка с восторгом бросилась ему на шею.

- У меня без бороды муж был, это не честно, я за молодого замуж выходила, - защебетала она, - я с бородатыми и целоваться не умею… страшно.

- Ничего, научишься, здесь почти все парни с бородами.

Влад похвалил жену, что послушалась его совета и не потащила с собой много вещей, но, узнав, что один чемодан все же придется ждать, он тоже не расстроился. Спешить им было некуда, потому что утром из этого же аэропорта они, как сказал Влад, улетят на небольшом самолете в Бодайбо.