Ключ. Возвращение странницы (сборник) - Патриция Вентворт

– Нет… неправда.

Гарт не удержался от смеха.

– То есть?

Она взглянула на него спокойно и грустно.

– Я же сказала – «неправда». Я плакала, и ты меня пожалел, а еще я тебе нравилась, когда была маленькой. Незачем портить приятные воспоминания. Давай лучше останемся друзьями.

Что-то изменилось, когда она это произнесла. Гарт не знал, что именно. Их отношения изменились. Как будто кто-то причинил им боль, нестерпимую, мучительную боль, но ощущала ли ее Дженис или он сам, Гарт понятия не имел. Лишь на одно мгновение они стали так близки… Он обеспокоенно взглянул на девушку и спросил:

– Что случилось?

Она удивленно посмотрела в ответ.

– Джен… что-то случилось, но я не понимаю что.

Прогулка закончилась. Молодые люди почти не разговаривали, а сказанное едва ли имело отношение к тому, о чем они думали. Во время прощания Гарт положил руку на плечо Дженис и сказал:

– Автобус в девять. Не опоздай.

Девушка вернулась к мисс Мэдок.

Прошло как будто сто лет, прежде чем Дженис добралась в тот вечер до постели. Она так устала, что надеялась немедленно заснуть, но не тут-то было. Едва Дженис легла и выключила свет, в памяти закружилось все, что она сказала Гарту и что он сказал ей. Слова носились кругами, как граммофонная запись. «Удрать – отличная идея?». «Некуда». «Я хочу за тобой поухаживать». «Нет… неправда». Снова и снова – отчетливое, ясное прикосновение его щеки, не поцелуй, только прикосновение, сильное и немного грубое. Об этом она вспомнила напоследок, прежде чем провалиться в темноту.

Во сне Дженис шла пешком от Перрис-Холта, потому что опоздала на автобус. Стоял мрак, и где-то справа, в поле, часы отбивали полночь. Когда замер последний удар, девушка услышала за спиной шаги. Она вдруг подумала, что мистер Харш видел привидение, когда возвращался домой в темноте. Дженис побежала, а потом проснулась и увидела косые полосы лунного света на полу.

Глава 22

Мисс Сильвер отправилась в гости. Она часто ходила на чай по воскресеньям, и хотя никакого особого торжества не намечалось, предстояла приятная встреча. В Патни недавно переехала подруга племянницы Этель. Мисс Сильвер сочла ее очень милой особой и решила нанести ответный визит. Поскольку день выдался необычайно теплый, она предпочла летнее платье из темно-синего искусственного шелка, по которому, наводя на мысль об азбуке Морзе, были разбросаны многочисленные, не сочетающиеся друг с другом яркие пятна. В соответствии с представлениями мисс Сильвер о приличиях из-под подола выглядывало не более трех дюймов серого чулка и черные оксфордские ботинки на шнурках. На тот случай, если вдруг похолодает прежде, чем она вернется домой, мисс Сильвер надела сверху старое, но все еще приличное пальто из черной альпаки, а аккуратные седоватые волосы увенчала черной соломенной шляпкой с блестящим бантиком и вереницей фиолетовых анютиных глазок. Вырез платья закрывала кремовая ажурная шемизетка с высоким воротом, надежно застегнутая волосяной брошкой с массивным золотым ободком. Черные нитяные перчатки, довольно потрепанная сумочка и аккуратный зонтик довершали наряд.

Мисс Сильвер окинула комнату одобрительным взглядом. Дом был такой уютный и удобный. Ярко-синие занавески отлично смотрелись, а ковер вовсе не казался протертым, даже если на него падали солнечные лучи. Мисс Сильвер искренне возблагодарила свою судьбу. Занавески, ковер, витые желтые кленовые стулья, обитые тканью того же яркого оттенка, письменный стол с многочисленными ящичками, гравюры с любимых картин – «Пробуждение души», «Брауншвейгский гусар», «Мыльные пузыри», «Властелин Глена», – фотографии в серебряных рамках на каминной полке – все говорило о приятной независимости, которую она обрела по воле Провидения и благодаря собственным разумным поступкам.

Мисс Сильвер спустилась на лифте и прошла четверть мили до метро. В очереди за билетами стояло человек пять; пристроившись в конце, мисс Сильвер принялась ждать, пока дама с крашеными волосами, видавшими лучшие дни, долго выясняла у изнуренного пожилого мужчины в окошечке, можно ли добраться с пересадкой до некоей станции, название которой она, вот досада, позабыла. Маленький седой старичок перед мисс Сильвер прикрыл рот ладонью и громким сценическим шепотом произнес: «Ну и дуреха». Две женщины позади обсуждали какую-то девушку по имени Дженис. Одна говорила с высоким щебечущим мейфэрским акцентом, вторая казалась немолодой и сердитой.

Мисс Сильвер слушала, потому что заняться больше было нечем и вдобавок ее внимание привлекло странное имя. Вероятно, она ослышалась и на самом деле они сказали «Дженет». Нет, вот оно повторилось, и на сей раз вместе с фамилией – Дженис Мид.

Сердитая женщина заявила:

– Я всегда считала, что ей ни в чем нельзя доверять!

Другая отозвалась:

– Но она такая милая!

– Да, конечно, милая, если угодно. Но, разумеется, весь колледж знал, что не стоит верить ни одному ее слову.

Послышался высокий щебечущий смех.

– Боже мой, какая досада. Бедная Дженис, она ведь очень неплохая девочка. Слишком богатое воображение, и ничего более. Вы не знаете, где она сейчас?

– Наверное, по-прежнему в Борне. Мы давно не виделись.

Очередь двинулась вперед. Женщины заговорили о другом. Мисс Сильвер запомнила новое и довольно красивое имя и отправилась дальше – в гости к подруге Этель.

Глава 23

Дженис позвонила в дверь дома номер пятнадцать на Монтегю-Мэншнс. Открыла коренастая пожилая женщина – воплощение респектабельной кухарки. Она улыбнулась и с приятным деревенским акцентом заметила, какое нынче приятное утро.

– Вы, наверное, леди, которую ожидает мисс Сильвер – та, что прислала телеграмму, – мисс Мид. Заходите.

Одна дверь закрылась, другая открылась. Красота кленовой мебели, ярко-синих занавесок, обоев, цветастого ковра, гравюр и фотографий в серебристых рамках в полной мере предстала перед Дженис. Сначала девушка увидела всю эту роскошь, а затем заметила и мисс Сильвер в опрятном, хоть и совершенно ее не красившем, платье тускло-серого цвета, с деревянной брошкой, с густыми седоватыми волосами, спереди уложенными в сеточку, а сзади заплетенными безукоризненным образом. Она поднялась из-за письменного стола, за которым сидела, протянула Дженис руку и указала на стул с гнутыми ножками, круглой спинкой и очень твердым сиденьем, обитым той же вездесущей ярко-синей тканью.

Дженис села и обнаружила, что маленькие глазки неопределенного цвета внимательно изучают ее, невольно воскрешая в памяти школьные годы. Не то чтобы директриса Дженис хотя бы отдаленно напоминала мисс Сильвер, но в глазах женщины-детектива было то же сочетание доброты и авторитета, знакомое ожидание, что сейчас собеседник перейдет прямо к делу и не станет тратить ценное время даром. Сидя прямо, насколько позволял гнутый стул, Дженис и перешла к делу.

Наблюдая за гостьей, мисс Сильвер видела девушку двадцати – двадцати двух лет, в темно-синем пальто и платье, которое не было ни новым, ни безупречно скроенным. Простая маленькая шляпка сидела чуть набекрень, очень мило, на коротких золотисто-каштановых кудряшках. Миловидное лицо не отличалось правильностью черт и блеском красок. Очень яркие глаза с неожиданно темными ресницами, ушки красивой формы, идеально подчеркивающие изгиб скул, криво очерченные губы, кожа хоть и бледная, но гладкая и чистая… Мисс Сильвер задумалась о причине этой бледности, перевела взгляд на руки девушки в изрядно поношенных перчатках и, увидев, что они крепко стиснуты, с улыбкой сказала:

– Пожалуйста, не надо нервничать, вам нечего бояться. И не спешите. Такие вещи не рассказывают за одну минуту. Я полностью в вашем распоряжении.

Улыбка проникла в сознание Дженис и растопила лед. До сих пор девушке было холодно и неловко, она чувствовала огромную ответственность из-за того, что именно ей выпал жребий поведать о случившемся и добиться спасения Эвана Мэдока. Она заговорила с ощущением, что с нее сняли тяжкое бремя. Теперь казалось неважным, насколько ужасно то, о чем шла речь, потому что мисс Сильвер все понимала.

Когда Дженис закончила, мисс Сильвер извлекла из ящика школьную тетрадку в ярко-зеленой обложке, открыла на первой странице и вывела заголовок: «Дело Харша». Затем она вытащила наполовину связанный синий носок и принялась вязать – на европейский манер, с нитью в левой руке. Спицы пощелкивали, глаза неотрывно смотрели на Дженис, которая что-то доставала из сумочки. Это «что-то» оказалось длинным конвертом, в котором лежали исписанные на машинке листы.

– Вот показания, полученные во время дознания. Их застенографировали для правительственного департамента, который интересовался работой мистера Харша… но, пожалуйста, учтите, что они конфиденциальны.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Разумеется. Любое профессиональное общение я считаю строго конфиденциальным. Я с интересом прочитаю показания. А пока…