Звездная ночь - Клаудия Грэй

Ракель проглотила мою наживку, крючок, леску и грузило, вместе взятые. Она даже вопросов почти не задавала, что, конечно, принесло облегчение и почему-то разочарование. Честно говоря, я не сомневалась, что полностью выкрутилась, до самого воскресного обеда с родителями, когда мама как бы между прочим поинтересовалась, где я была в субботу, — они меня искали. Я выпалила первое объяснение, которое пришло мне в голову, причем отдаленно напоминающее правду.

Оказалось, что ничего хуже я сказать не могла, потому что родители пришли в восторг.

— Гуляла в лесу с Балтазаром, вот как? — Задавая вопросы, папа устроил целое представление, заставив маму хохотать. Для пущего комического эффекта он заговорил с давно исчезнувшим английским акцентом, в стиле Шерлока Холмса. — И о чем же вы, юная леди, беседовали с Балтазаром Мором все те долгие часы до самых утренних петухов?

— Совсем не до утренних петухов. — Я намазала маслом булочку, жадно поглощая приготовленный родителями обед. Впрочем, крови я обрадовалась даже сильнее, чем еде. Мне пришлось обходиться без нее больше суток, поэтому я пила стакан за стаканом. — Это личное, ясно? И пожалуйста, не надо меня спрашивать об этом и вообще ни о чем.

— Хорошо, — примирительным тоном сказала мама. — Просто очень хорошо, что ты опять дома.

Подняв голову от тарелки, я увидела, что родители улыбаются мне так тепло, так благодарно, что я с трудом удержалась, чтобы не обнять их крепко-крепко и не начать извиняться за то, что столько врала им. Но, конечно, я осталась сидеть на месте. Одной мысли о Лукасе хватило, чтобы убедить меня: следует хранить некоторые секреты.

Через несколько недель мы с Лукасом снова увидимся. Все старые воспоминания я уже протерла до дыр, прокручивая их в голове снова и снова. Но теперь у меня были новые, были наши поцелуи и смех, и казалось, что я влюбилась заново. Несколько следующих дней я проведу на седьмом небе от счастья.

Но один вопрос нависал надо мной, темный и грозный, как штормовая туча: расскажет ли Балтазар? Понятно, что он хочет сохранить в секрете свою Черити, но если она появится в академии «Вечная ночь», миссис Бетани об этом узнает. Удастся ли им проделать все это тайком? Учитывая, как сильно Балтазар ненавидит Лукаса, я вовсе не была уверена, что наш пакт о неразглашении продержится долго.

Я каждый день всматривалась в лицо Балтазара: на уроках английского, пока миссис Бетани рассказывала нам о мотивах Макбета; на фехтовании, когда он устраивал показательные бои с профессором; в коридорах, когда мы проходили мимо друг друга. Он никогда не оборачивался ко мне. Похоже, теперь он вообще ни на кого не смотрел. Это был совсем не тот парень, который всегда первым говорил «привет» и придерживал для других дверь. Сейчас он бродил по школьным коридорам как слепой, с пустым взглядом и неуверенной походкой.

— У этого чувака передоз, — сказал как-то Вик, когда мы с ним прошли мимо Балтазара в большом зале.

— Не думаю, что он принимает наркотики.

— Вообще-то, и я так не думаю. Будь он под кайфом, он бы веселился, правда? — Вик пожал плечами. — А глянуть на Балти, так ему вовсе не весело. Такое ощущение, что он вообще не знает, что такое веселье. Он его не узнает, даже если веселье начнет плясать вокруг него и орать ему прямо в лицо: «Я веселье!»

Мне потребовалась пара секунд, чтобы переварить сказанное.

— Он и вправду кажется печальным, да?

— Во всяком случае, выглядит он не лучшим образом, это уж точно. — Вик откинул со лба рыжеватую челку и щелкнул пальцами. — Эй, приглашу-ка я его на следующий просмотр классических дисков! В программе двойная презентация: «Матрица» и «Бойцовский клуб», про шикарные кожаные пальто и зло корпоративной гегемонии. Как по-твоему, ему понравится?

— А кому бы не понравилось? — Я решила, что посмотрю значение слова «гегемония» в словаре.

Когда-то я думала, что Вик не особенно умный парень, но давно поняла, что ошибалась. Рассеянный, часто не обращающий внимания на детали, при этом он знал очень много о самых разных вещах, куда больше, чем любой из моих знакомых.

Мне нравился Балтазар как друг, и поэтому было очень тяжело видеть его таким несчастным. Но я соврала бы, утверждая, что волнуюсь, потому что переживаю за него. Для этого я была слишком эгоистична. Всякий раз, увидев его таким потерянным и отрешенным, я боялась, что он собрался все рассказать.

Похоронное настроение Балтазара и его молчание длились больше недели, до первого урока вождения.

Уроки вождения в академии «Вечная ночь» проводились в двух группах. Одна — для учащихся-людей, наверняка знакомых с современными автомобилями и, вероятно, водивших родительские машины дома. Вторая — для вампиров, часть из которых водит автомобили еще с дней модели «Т», а другая часть в жизни не сидела за баранкой, и жалкие попытки этих вторых лучше как следует скрывать от людских глаз. По справедливости меня следовало бы записать в группу людей, но отправили меня к вампирам. Возможно, потому что мои родители сильно беспокоились, что я мало общаюсь с «подходящими людьми».

— Не понимаю, зачем современным автомобилям требуется компьютер? — психовала Кортни, пытаясь включить поворотник. — Ну серьезно, в чем смысл? Я же не занимаюсь математикой, когда веду машину!

— Пожалуйста, сосредоточьтесь на дороге, мисс Бриганти. — Мистер Йи тяжело вздохнул и сделал какую-то пометку в своем планшете. Мы ехали на одном из школьных автомобилей, невзрачном, далеко не новом сером седане, двигаясь по гравийным дорожкам, которые тянулись позади школьного здания. — И прошу вас проехать следующую петлю немного быстрее.

— Езда с недозволенной скоростью опасна, — заявила Кортни и улыбнулась. — Видите, я прочитала брошюру!

— Очень впечатляет, мисс Бриганти, но пока вы едете со скоростью примерно двадцать миль в час. Мне бы хотелось увидеть, как вы справляетесь с автомобилем на скорости, более приближенной к нормальной.

Кортни вцепилась в руль. Она давно не водила машину, и ее нервозность постоянно проявлялась в очень резких неожиданных поворотах. Я засуетилась, пытаясь убедиться, что мой ремень пристегнут, но это было сложно, потому что меня зажали на заднем сиденье — с одной стороны Ранульф, а с другой — Балтазар. Ранульф рассматривал внутренний интерьер машины с таким видом, словно никогда ничего подобного не видел, а Балтазар угрюмо смотрел в окно.

— Автомобили стали популярными всего лишь в последнюю сотню лет, — заговорил Ранульф. — Эта мода долго не продержится.

— Что, ты думаешь, мы вернемся к лошадям и экипажам? — фыркнула Кортни, нажав на газ. Машина рванула вперед. Мистер Йи едва не врезался в панель. — Мечтай больше, принц Вэлиант[3].