Жена ювелира - Виктория Холт

– Я знаю, как помочь тебе. В Саутуорке есть дом…

Все обиды, которые жизнь преподнесла Мэри Блейг, она вымещала на этих девочках. Она постоянно выискивала новые жертвы. И вот теперь такой жертвой должна была стать Джейн Шор.

Мэри жила интересной жизнью. Она ловко совмещала две совершенно разные стороны своей жизни, не смешивая их. В Чипсайде только один человек знал о том, какая связь существует между кружевницей и содержательницей публичного дома. Это был Дэнок, но он никогда никому не сможет об этом рассказать.

Лодочник подвел лодку к ступенькам, Мэри проворно прыгнула в нее, вскоре она уже была на северном берегу реки. Она откинула капюшон. Миссис Би осталась на южном берегу Темзы.

Мэри Блейг с улыбкой вспомнила о привлекательном мужчине, который попросил помочь ему встретиться с Джейн. «Никому другому, – подумала она, – я бы не предоставила свой дом в Чипсайде для подобной цели».

Как бы ей хотелось быть такой же молодой и красивой, как Джейн! Она мечтательно вздохнула, словно сама была глупой и сентиментальной девушкой. Ну что ж, Джейн его скоро утомит, а затем, когда ювелир узнает о нравственном падении жены и, возможно, отвернется от нее, Мэри – добрая и практичная – поможет ей советом.

Она свернула в Баклсбери, закуталась поплотнее в плащ, словно это могло помочь снова превратиться из Мэри Блейг в миссис Би, быстро спустилась по трем каменным ступенькам и вошла в лавку.

Они с Леппусом хорошо знали друг друга. Возможно, он и удивляется время от времени, почему она делает столь странные покупки. Но это не имело никакого значения. Пусть Леппус занимается своими собственными делами, а в чужие нос не сует. Несомненно, у него тоже есть что скрывать.

Он появился, как только она вошла. «Отвратительный маленький коричневый жук», – подумала она. Его крючковатый нос подергивался.

– Добрый вам день, леди. Чем сегодня могу служить? Она последовала за ним в комнату позади лавки. Леппус уселся на высокий стул и уставился на нее.

– Мне нужен один из ваших эликсиров жизни, – сказала она.

– Омолаживающая микстура! Мой эликсир жизни! Ведь жизнь – это любовь, а любовь – это жизнь, леди. Мой эликсир стоит больших денег, но он ведь гораздо дороже денег, не так ли? Он даже старых делает молодыми.

– Да, да. Пожалуйста, дайте мне его.

– Я вам дам его, но вначале скажите, он предназначается для леди или для джентльмена?

– А разве есть какая-нибудь разница?

– Я ведь не смогу заговорить его, если не буду знать, для кого он? Для мужчин и для женщин – разные заговоры.

– Ну, тогда это для женщины.

– Молодой или пожилой?.. Или она вступает в такой период жизни, когда о возрасте не спрашивают?

«Что это – наглость с его стороны или ему действительно нужно это знать?» – подумала она.

– Для молодой, – оборвала его Мэри.

– Не печально ли, что нам приходится заставлять девушку делать то, что в ее возрасте должно быть естественно?

– Дайте мне, пожалуйста, порошок. У меня мало времени, и я должна идти. Вот деньги.

Но пытаться торопить его было бесполезно. Она почувствовала в нем такую же жажду власти, как и в себе самой, и поэтому хорошо поняла его.

– Деньги! – воскликнул он и метнул на нее взгляд круглых и блестящих, как бусинки, глаз, выглядывавших из-под густых бровей. – Что значат деньги для такого художника своего дела, как я!

Он был могуществен, она знала это. Он владел множеством необычных секретов. Ей захотелось дать ему понять, что она знает о его власти и уважает ее; но пусть он тоже уважает ее власть.

– Это для одной довольно важной персоны.

– О, милая леди, для голодной собаки попрошайка с коркой хлеба тоже важная персона. Для подмастерья и бедный ремесленник – важная персона. Важность – относительна, и вы, должно быть, знаете, что я служил Его светлости королю.

Щеки Мэри внезапно зарделись, с ее уст готовы были сорваться какие-то слова, но она подавила в себе этот порыв.

– Ну, полноте, – сказал Леппус лукаво, – неужели вы рассердились на меня? Разве я сказал что-либо обидное? Ведь глядя на вас, можно подумать, будто любовный напиток предназначается для некоей особы, пленившей вашего возлюбленного.

Неужели это правда, что у него колдовской всевидящий взгляд и он знает все? Сегодня жутковатая атмосфера его лавки еще больше не понравилась ей.

– Я вам заплачу и больше не отниму у вас времени, – сказала она.

– Как пожелаете.

Он протянул ей тощую руку со снадобьем.

Она чувствовала, как в ней нарастают гнев и смятение, когда повернула в Поултри и поспешно направилась в сторону Ломбардной улицы. Но разгневана она была не на Леппуса, а на Джейн Шор. «Плутовка, – подумала она, – как же я ее ненавижу!.. Но она самая красивая из всех женщин, на которых я когда-либо положила глаз; она мне еще очень пригодится».

Уилл как раз выезжал из ворот, когда Мэри подошла к его дому. Он слез с лошади и поприветствовал ее.

– К сожалению, – сказал он учтиво, – мне необходимо поехать к клиенту. В доме вы найдете Джейн.

Когда Мэри ответила, что идет повидать Джейн, Уилл немного смешался и затем добавил:

– В последнее время она кажется чем-то подавленной.

Хотел бы я знать, что ее беспокоит. Может, вы ее как-то ободрите…

– Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, – сказала она ему.

Джейн приняла ее в гостиной. Девушка была бледна. Неудивительно! Вне сомнения, она провела не одну бессонную ночь. «Ну-ну, мой цыпленок, – подумала Мэри, – нельзя получать удовольствие и сохранять при этом добродетель, хотя, очевидно, такая красоточка, как ты, думает, что это вполне возможно…»

– Давно тебя не видела, – сказала Мэри. – Почему ты не пришла вчера вечером? Я ждала тебя.

– Мэри… я не могла прийти.

Мэри села на стул и расправила платье.

– Я не буду спрашивать о том, о чем ты, может быть, не хочешь говорить, – сказала она. – Но неужели ты сторонишься моего дома из-за некоей персоны?

– Но каждый раз, когда я прихожу, он там! – с жаром воскликнула Джейн.

– Теперь он бывает у меня каждый день в надежде увидеть тебя. Я сожалею… Да-да, я весьма сожалею о том, что вам приходится встречаться в моем доме. Это ставит меня в очень затруднительное положение.

– О, Мэри, это не твоя вина! Ведь это была чистая случайность… Скажи мне… как он?

– Тоскует, потому что ты не приходишь.

– Я не могу встречаться с ним, Мэри, я не смею. Ты мой друг, Мэри, я рада, что, кроме тебя, об этом никто не знает… и не узнает никогда.

– Я буду свято хранить твою тайну. Ты ведь любишь его, не так ли?

– Люблю, Мэри. О, если бы я не пришла к тебе в тот день…

– Очень печально, когда приходит любовь, говорить ей «нет». Но ты права, моя дорогая. Ты замужем. Тут нечего сказать. Ты не увидишь его больше.