Космический отпуск - Татьяна Форш

Он поднялся и, не прощаясь, вышел. Я проводила его взглядом, дождалась, когда сдвинутся створки отсека, и посмотрела на сестру.

– Ты как?

Галка сконфуженно передернула плечами:

– Не знаю. Сумасшедшее утро. Если честно, странное состояние. Такое ощущение, будто я пытаюсь вспомнить то, чего не было.

– Вообще-то я про твое здоровье, – уточнила я успокаивающе, улыбнулась ей, стараясь не показать, как меня насторожили ее слова. Если честно, нечто подобное я пережила после экскурсии по нашему, хотелось верить, временному пристанищу. Значит ли это, что Шарам уже покопался в ее памяти?

– А, – Галка смущенно поколупала подлокотник кресла, – да ерунда. Все никак к их еде не привыкну, а как почувствовала запах этого супчика… мм… – Она удрученно сжала виски. – Боже, как неудобно…

– Неудобно на потолке спать… – вспомнила я давнюю присказку. – Одеяло падает. Пусть они сами свои деликатесы кушают. Кстати… – Я подцепила еще один волосатый фрукт и протянула ей: – На. Это местный аналог персика.

– Серьезно? – Галка придвинулась и даже взяла его в руки, с опаской разглядывая со всех сторон. Осмелившись, она очистила фрукт с одного бока и осторожно откусила маленький кусочек. – Мм… действительно – персик! С привкусом яблока! О-о! – Она в секунду сжевала его и попросила: – Дай еще.

Спустя некоторое время Галя, сославшись на головную боль, ушла на второй этаж, и почти сразу же в наш дом шагнули двое. Не ответив на мое приветствие, они неторопливо направились ко мне. Я покосилась на одного, заглянула в глаза другому и, стараясь не показать вдруг охвативший меня страх, торопливо принялась отступать к подъемникам.

Естественно, сбежать мне не дали.

Прижавшись спиной к стене, я уже приготовилась дорого отдать свою жизнь, ну… или что там еще могло им от меня понадобиться, но мое геройство не было востребовано: они сжали железной хваткой мои запястья и, распяв на стене, монотонно забубнили:

– Страх. Устойчивая волна. Применить ментальное воздействие.

– Нарастающее возбуждение и… тревога! Тревога! Замечены запрещенные флюиды!

– Объект подлежит чистке памяти.

– Немедленно применить блокиратор сознания!

Мне в лицо побрызгали чем-то резко пахнущим. Последнее, что я увидела, прежде чем погрузиться в беспамятство, оказались внимательно разглядывающие меня глаза Шарама.

Очнулась я внезапно. Приятное чувство покоя все еще владело моим телом, погружая в ленивую негу. Я какое-то время лежала, бездумно разглядывая уютный полумрак. Теплый легкий ветерок одеялом укутывал всю меня, создавая невероятное ощущение блаженства.

Немного настораживала какая-то пустота внутри меня, но я чувствовала, что именно благодаря ей мне был дарован покой. Словно я страдала от какой-то болезни, и ее вдруг не стало.

Затем пришли мысли. А следом за ними – вопросы.

Как я здесь оказалась? Ведь последнее, что я помнила, была Галка. Мы сидели с ней на теплом полу и говорили… Говорили о…? Потом она ушла спать и пришли…?

Я рывком села, разглядывая белоснежную круглую комнату. Кажется, спальня. На втором этаже.

А где Галка? И почему мне кажется, что я пытаюсь вспомнить то, чего никогда не было?

Судя по приглушенному освещению, льющемуся из-за непрозрачных белых стен, – сейчас ночь.

Так где же тогда Галка?!

Вдруг стало так… так больно, словно заныла чуть затянувшаяся рана.

Вскочив на ноги, я старательно подержалась за голову, борясь с легким головокружением, и бросилась к подъемнику.

– Хряп! Галка? – Побывав на третьем этаже, я съехала вниз, не переставая звать: – Хряп! Да где вы все?

На первом этаже тоже было пусто. Внезапная паника заставила меня выскочить из одного лифта и броситься к другому. Может быть, Галка внизу?

Впрочем, я зря надеялась. Тишина, царившая здесь, говорила о том, что я была единственным посетителем.

– Хряп! – Паника переросла в злость. Подскочив к крайнему цилиндру, я от души врезала по его загудевшей, как пустая бочка, блестящей поверхности и тут же развернулась, заслышав знакомый голосок:

– Ну и чего ты надрываешься? Я, можно сказать, наконец-то, в кои-то веки нашел в этом диком мире родственную душу, с кем можно потрындеть за жизнь, так обязательно надо было ее спугнуть?

Я с облегчением выдохнула и бросилась к крохотной фигурке домового:

– Хряпушка! Милый!

– Ну… – Он смущенно шаркнул ножкой. – Приятно, конечно… Наверное, день такой…

– Хряп, помоги! – Я уселась рядом. – Ты обещал мне рассказывать обо всем, что происходит здесь со мной и с Галкой! Во-первых, где она? Во-вторых – что со мной было? Мне кажется, у меня из головы пропал внушительный кусок!

– Э-э… тебе с какого места надобно? С того, как пришли те нелюди, или с того, как тебя пару часов назад притащил сюда змееглазый рыжий охальник?

– Э-э… – Я нахмурилась, пытаясь осмыслить то огромное количество информации, что я только что получила в одном его предложении. – Охальник? Что за охальник? Хотя нет! Начни с нелюдей! Что за нелюди?

– У-у, а я смотрю, они хорошо над тобой потрудились. – Хряп забрался мне на колено и сел, свесив ножки. – Все очень просто. Когда твоя сестрица поднялась наверх, в дом вошли двое. Ты их испужалась. Я уже было собрался тебя защитить, но они набрызгали тебе в лицо какой-то гадости, и ты упала без чувств. Тут вошел тот рыжий и приказал им нести тебя в каку-то лабораторию. Ну, я гляжу – дело плохо. Ведь если я о тебе не позабочусь – хто ж тогда?

– Так. Стоп. – Если честно, после его изложения событий, голова стала пухнуть еще сильнее. – Давай с объяснениями. Те двое – это кто?

– Так говорю же – нелюди.

– В смысле – лутанцы?

– Не. Лутанцы тож люди. А это – мертвяки. Но умные. На этих… как его… михросхемах. Мозги под приказы заточены.

– Роботы? – В голове мелькнуло слово «биорги», а на сердце стало как-то невероятно пусто. Кто мне о них рассказывал?

– Ну навроде того! – Хряп помаячил кому-то в пустоту и с досадой покосился на меня. – Так, ты меня слушаешь или перебиваешь?

– Слушаю. – Я попыталась отвлечься от попыток вспомнить что-то очень важное.

Хряп довольно кивнул и затараторил:

– Ну так вот! Эти двое притаранили тебя в какую-то лабораторию. Причем находилась она в большом зале, в который есть спуск неподалеку. Причем совершенно незаметный спуск. Там, значит, уложили они тебя на каку-то лавку, нацепили на голову проводки, а рыжий, что за вами увязался, какие-то очки не очки, шлем не шлем надел, уселся рядом и давай пальцами воздух щупать – как на пиянине играть! Ты, значит, застонала, а он и говорит: «Надо убрать ентого ученого из ее воспоминаний. Не будет воспоминаний – не будет и нарушений». Кстати, он вроде на тебя глаз положил!

– Подожди! Еще раз – что за рыжий?

– Ну, тот, что к тебе целоваться в лифте полез. Как его…

– Шарам?

– Во! Точно! Хотя если честно, тот, первый, мне больше нравился. Как взглянет на тебя, аж дух захватывает!

– Первый?

– О! Тока не притворяйся скорбной на голову. Не успел он тебе в памяти ничего напортачить! Я как раз шнуры от лежанки перегрыз.

Я не удержалась от истеричного смешка, жутко прозвучавшего в пустоте этого подвала.

– Перегрыз?

– Ну… попытался, а тут мне на помощь кое-кто пришел… Короче, ничего у ентого Шарама не получилось. Я постарался. И тогда он сказал, что если воспоминания остались, то завтра надо будет попробовать снова, и припер тебя сюда. Сам. – Хряп как-то сконфуженно почесал бороденку и спрыгнул на пол. – Все.

– Так! – Я подхватила его и снова посадила к себе на коленку. – Ты мне обещал рассказывать все! Или решил, что я не почувствую то, как ты сейчас пытаешься от меня что-то утаить?

– Эх… – он сконфузился еще больше. – Ладно. Расскажу, но я ни при чем! Я не специально подглядывал, а за-ради дела. Ты же сама меня науськала за тобой следить?

От такого вступления мне тоже стало как-то неловко, но любопытство пересилило.

– Все! Поняла. Давай рассказывай.

– Так, а нечего рассказывать. Говорю же, этот рыжий притащил тебя в этот дом, на второй этаж. Снял с тебя одежду, натянул этот балахон и ушел.

– И все? – Я подозрительно прищурилась, разглядывая все еще пунцовую рожицу домового. Хотя сам факт того, что Шарам видел меня обнаженной, невольно заставлял и мои щеки краснеть.

– Абсолютно. – Он равнодушно передернул плечами и спрыгнул на светящийся пол. – Хотя тебе, конечно, решать, но с Дарном этот чудик не идет ни в какое сравнение.

Имя показалось знакомым.

– Дарн? – Очень знакомым. В душе поднялась волна горечи. – Кто такой Дарн?

Хряп озадаченно подергал себя за бороду.

– Неужели они все-таки навели бардак у тебя в черепушке?

– Не пугай меня. – Боль усилилась, вот только ни одного видения, ни одного образа не появилось в воспоминаниях. Дарн – белое пятно. Точнее, серая пустота и… боль. Невыносимая и… такая привычная.