Лебединая песня - Денис Грей

— Ну знаю, это после Черного дня, когда заражение пошло, тогда и люди меняться начали- я блеснул своей эрудицией.

Доктор повернулся ко мне и усевшись задницей на подоконник, продолжил: — Не совсем так, это началось еще до Черного дня. Еще раньше, на свете жили одинаковые люди, ну без всяких наследственных полезных мутаций. Экология была гораздо хуже чем сейчас, и люди постоянно болели от всяких вирусов и инфекций. Тогда группа ученых и врачей, начала эксперимент по так сказать улучшению человека в целом. Ну чтоб не болел и был крепче и сильнее. Результат был лучше чем ожидалось и новые люди были сильнее, умнее и здоровее, чем остальные. Они вообще ничем не болели и не боялись всяких инфекций и заражений. А что самое главное, могли своим детям передавать такие свойства. Однако большинству людей, эти так сказать усовершенствования, не подходили, и им было просто завидно новым людям. Начались всякие гонения, драки, противостояния, затем вообще началась война. Финалом противостояния, стал Черный день. В результате обширного заражения окружающей среды, выжили только «новые люди», то есть мы. Затем они стали объединяться в группы и анклавы, которые выросли в города. Так появились Савур и другие.

Я слушал раскрыв рот, ведь мне никто и никогда толком не рассказывал нашу историю. Доктор протер платком пот и продолжил: — На протяжении тридцати лет после Черного дня, люди оставались прежними, но следующие поколения, уже приобрели новые, индивидуальные способности. Ну вот такие как: ночное зрение, супер сила, и другое. А за нынешнее поколение детей, я вообще боюсь говорить! Когти, клыки и шерсть, так это уже почти норма! Это пугает. Но есть одно но! Человек с разными изменениями, остается таким от рождения до смерти. А вот Елена, ваша мама, она стала меняться спонтанно, и ее организм не выдерживает таких нагрузок. И я не когда не сталкивался с таким случаем. Я делал запросы в разные клиники всех городов нашего края, и там тоже о таком случае никому из моих коллег не известно. А Елене становится хуже. Ее мутация становится опасной для…

— Хватит! — я жестко перебил этого докторишку и вскочив со стула, подошел к нему в плотную, — Почему меня к ней не пускают? Я хочу ее увидеть! — я заорал ему в лицо.

— Это исключено! Нет! Это опасно! — доктор отмахнулся от меня рукой. — И вообще, некогда мне! Приедет Семен, привезет препарат, и тогда поговорим. Точка! — отойдя от меня, этот «глав-пидор» врач, вызвал охрану и велел выпроводить меня за территорию больницы. Ну сука, если бы не надежда на выздоровление мамы, я бы тебя уебка, на колбасу пустил бы блядь! Я бы всех вас тварей на мясо перехуярил! Видите-ли некогда ему пидору! Злой от досады, я пришел к своему дому.

25

Подходя к своему дому, я заметил, что калитка не заперта и слегка приоткрыта. Так же была приоткрыта и входная дверь в дом. А это было очень подозрительно. Дело в том, что у моих домочадцев была полезная привычка все и везде держать запертым, дабы оградиться от посторонних глаз и непрошенных гостей. Я тихонько прокрался внутрь дома. У входа стояло три мешка доверху набитые нашим ДОБРОМ. На полу гостиной были разбросаны бумаги и всякие вещи, что были выброшены из распахнутых настежь шкафов и комодов. Я бесшумно ступая прошелся по дому. В маминой комнате кто-то был. Я подкрался ближе, и увидел стоящего спиной ко мне мужика. Он листал держа в руках мамин альбом для рисования и так этим увлекся, что не заметил как я подошел к нему сзади почти впритык. Ну сука, тебя сюда никто не звал, сам виноват! Мужик умер мгновенно. Лезвие ножа попало точно в сердце, когда я ударил его сзади под левую лопатку. Мне пришлось подхватить падающее тело, чтоб не загремело при падении на деревянный пол. Аккуратно уложив труп мужика на пол, я вышел на улицу. Интересно, где же Дашка? Пройдя на задний двор, я услышал из сарая какой-то шум. Ворота сарая были приоткрыты и я заглянув внутрь увидел следующую картину: ко мне спиной стоял мужик и радостно выкрикивал всякую хуйню, подбадривая другого. Второй стоял на коленях и пытался стянуть с Дашки штаны с трусами. Дашка отчаянно скуля извивалась и брыкалась ногами, пытаясь отбиться от этого урода. Ее руки были связаны за спиной, во рту был кляп. Дашкина винтовка стояла у стены сарая возле еще двух мешков с награбленным добром. Там же лежали два дробовика этих тварей. Силы были явно не равны, и Дашка уже начала выбиваться из сил, ее сопротивление стало слабым и уже почти не приносило никакого толка. С нее стянули штаны вместе с трусами и отбросили в сторону. Насильник, что сидел придавив Дашкины колени, замешкался расстёгивая ширинку. Второй, что стоял рядом, радостно насвистывая, разрезал ее рубаху и начал лапать ее небольшие груди. Дашка заскулила. Меня накрыла злоба, блядь тут утром этот ебаный доктор-пидор, так еще и эти твари! Ну, ну, суки! Поебаться захотели? Будет вам сейчас поебаться! Я выхватил оба своих ножа и зайдя в сарай, громко сказал: — Здравствуйте дяденьки!

26

Меня просто распирало изнутри и я сосредоточившись, мысленно собрал всю свою злобу в ком и послал ее в сторону этих уродов. Эффект был потрясающий, один из насильников, что уже почти поднялся на ноги и повернулся ко мне, округлил глаза и шлепнулся навзничь. Второй, замычал и со спущенными штанами, пополз на четвереньках к дальней стене. Я превратился в вихрь, мысленно отметив, что теперь чтобы войти в состояние ускорения, мне уже не надо делать самому себе больно, уколом ножа в бедро. Шаг, и клинок в правой руке описав дугу разрезает левое сухожилие под задницей того, что полз, оборот и левый клинок рассекает локтевой сустав на сгибе левой руки, второй оборот, и лезвие правого ножа влетает в затылок этого уебка. Выдергиваю клинок на себя и мужик замертво валится на пол сарая. Второй, что упал навзничь, уже успел приподняться и сесть на жопу. Делаю два шага и ебнув носком берца ему в горло, наступаю вторым ботинком ему на яйца. Эта тварь, снова завалившись на спину, вытаращив глаза от боли, начинает сучить руками. Но слишком медленно для моего состояния, как будто вместо воздуха вокруг этого урода вязкое масло. Ловлю момент и четкими заученными движениями отсекаю ему кисть правой руки, затем левой. Этот тип, даже не поняв, что уже лишился двух своих граблей, продолжает попытки отбиться от меня своими культями. Я приседаю и делаю удар ножом ему в пах, и сразу выдернув лезвие на себя, просто выставляю нож прямо перед собой. Эта сука, рефлекторно сгибаясь вперед от боли, напарывается своей раскрытой пастью на мой клинок и замирает выпучив глаза. Я с поворотом выдергиваю нож изо рта этого урода, и он валится на спину уже будучи мертв. Вот так! «Поцелуй смерти», как учил меня Кол. Обтерев оба ножа от крови об рубаху дохлого насильника, я закончив с ними, подошел к Дашке. Та лежала уже перевернувшись на живот и тихо скулила.