Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!" (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж"

— О, да! — благодарно поддержала тему Виола. — Мой папа — гасконский маркиз. И с этим следует считаться! — победно сверкнув глазами, она взяла партнера под руку, уводя с поля боя. Хотя обычно благоразумные барышни оттаскивают от опасных перепалок мужчин, а не уходят сами.

Немало изумленных глаз провожали их до скамейки под окном, где Виолетта присела отдохнуть, а Гиацинт, скрестив руки на груди, привалился плечом к стене, в позе задиры-Арлекина, поставив ногу за ногу для упора. Встать ближе не пускала скамейка.

— Браво, — очень тихо похвалил он партнершу. — И к чему демонстрация?

— Как положено: против монстров![16] — пошутила Виола. — Страховка. Иначе она ведь не отвяжется?

— Мда, Мирабель упряма и самолюбива, почти как все, но в превосходной степени. Поздравляю, вы ее напугали. А это нелегко!

— Почему вы ее бросили, граф? — поинтересовалась Виола.

— В смысле? Сегодня? Она просто упала.

— В другом смысле. В прошлом году вы же с ней открывали бал?

— И что? — из голоса мигом исчезли краски. — Многоножку она устраивала только как красотка, сложные трюки делать ленится. Нашлась получше и… кадриль, мадемуазель! В жизни всегда так.

— А ваши личные отношения?

— Какие "личные"? Мне было всё равно с кем танцевать. А ей… лишь бы покрасоваться, как всем! — Неожиданно прорвавшееся раздражение Виолу не охладило:

— Сейчас вам тоже все равно?

— Уже нет, — он чуть улыбнулся. — Как и вам.

— А мне-то что! — притворно возмутилась неаполитанка.

— Угу! Рассказывайте вашей бабушке! Я вас устраиваю! Вы отгоняли "монстров" в первую очередь от своей законной добычи! Маленькая хищница, — прибавил он на провансальском, проверяя, поймет ли? Судя по самодовольной игре бровями, поняла. Или ее вполне устраивает предыдущее утверждение.

— Вечером вы заняты в городе, как обычно? — спросила она совсем спокойно.

— Нет… но я собирался в город. У вас есть предложение получше?

— Поли звала всех на музыкальный вечер. Но вам это, наверно, не интересно?

— Когда?

— Начало в пять. Сразу после полдника.

— Подумаю, — вежливо кивнул он и обернулся: маэстро снова созывал пары в круг.

Гиацинт не сказал то, что напрашивалось: "Если вы очень попросите…" Виола не настаивала. Из вежливости или упрямства они не хотели стеснять друг дружку.

Граф два часа распевал песенки вместе с соучениками, рассказывал и слушал забавные истории, потом исчез на всю ночь. Успел поговорить наедине с маэстро Ильвеном и упросить поставить "лишнее" самое-самое последнее занятие на утро.

— Чем тебя не устраивает обычное время? — возмущался учитель. — А если позже, перед ужином?

— Я не успею, — честно покачал головой Гиацинт. — Почему бы не пройти всё без меня? У вас же есть запасной!

— Замена, не для первой пары! А де Бейль точно не справится! Ему дай Бог и так не сбиться! Что за неотложные дела граф, вы ставите выше чести школы?! У вас назначен поединок? — подозрительно прищурился хореограф.

— Да.

— И сколько их подряд, чтобы занять весь вечер?!

— Один, — чуть улыбнулся Гиацинт, действительно имея в виду поединок с режиссером. — Но я действительно не успею вернуться. Далеко ехать.

Пользуясь тем, что действие оперетты происходит в Монако, граф мог поклясться чем угодно и не соврать. Учителя занимало совсем другое:

— Только без фокусов! Не дайте себя ранить и повредить лицо!

— Не сомневайтесь!

— А мне что делать? Мне не позволят снимать выпускников с уроков! — всё ещё трепыхался Многоножка.

— Но мы выучили программу сразу трех балов! Больше никаких пропусков! Сплошная подготовка к экзаменам!

— Пожалуй, с этим директор не поспорит… — признал маэстро Вудс. — На девять утра!

— Благодарю, маэстро!

На последний сбор перед балом граф не опоздал. Многоножка решил напомнить всем, кроме постановочных танцев, обычные фигуры. Все выступающие, готовясь к балу, не посещали обычные уроки танцев и могли сбиться на простейшем. А в этом тоже престиж школы!

— Теперь полька! — командовал учитель. — Теперь фокстрот!

Пары двигались по кругу. А в каком танце пройдет этот круг, маэстро решал на ходу. Мадам Эльбина только успевала менять ритмы.

Когда всех наконец отпустили по урокам, выдав последнюю порцию строгих наставлений насчет движений и костюмов, граф Ориенталь даже не посмотрел в сторону классов. Ускользнул в свою комнату и завалился спать. Встал незадолго перед сбором в театре, спокойно вылез через окно, даже не встречаясь сегодня с учителями и соучениками, помимо танцев.

В театр он явился раньше начала репетиции. Так делали все, кто мог. Им нравилось болтать вместе о будущем спектакле "из жизни шулеров", как говорил Парис. Ещё более скандальном, чем прогулочка по трущобам вора и принцессы. Да и кроме работы хватало общих интересов.

Для тех, кто выступает за честь школы, вечер бала в четверг начался рано: вместо обеда. Придворный хореограф был категоричен: после обеда танцуют только пьяные в трактирах! Кто не мог справиться с голодом, заранее сделал запас еды и обеспечил себе "английский полдник", действительно сразу после полудня. Но был и плюс: танцоры не ходили на сдвоенную общую лекцию по праву.

Мадемуазели наряжались (не только выступающие — все!) держась вместе и помогая друг дружке с прическами, шнуровками и макияжем. Кавалеры нервничали отдельно, преимущественно, каждый за себя, являясь на девичью половину, показаться и поправить костюмы и галстуки, только когда будут готовы дамы. То есть, перед самым началом. И то их неизменно встречал визг на тему: "Сюда нельзя, ещё рано!"

Но минимум десять минут до бала выступающим парам необходимы. Хотя бы для того, чтобы узнать партнершу в полном блеске. Костюмы согласовывали условно: маэстро требовал, чтоб никаких слишком узких и длинных юбок, и слишком гладких причесок у барышень. Это весна! Должны быть локоны! Берите их, где хотите, хоть напрокат! И никаких жестких корсетов! Студентки Оранжереи должны отличаться юной гибкостью от официальных дам! И нижние оборки! Я настаиваю!

"Каким бы гладким платьям вы, мадемуазель, ни отдавали предпочтение в обычной жизни, на балу извольте блистать! Юбка должна быть с лепестками, а лиф с шитьем!!"

Сказано это было персонально. Виола привычно потупилась и сделала реверанс послушной ученицы. Остальные хихикали.

Гиацинт узнал партнершу сразу, но по его лицу она не поняла: граф удивлен, сердит или доволен. Его усмешка на одну сторону могла отражать многообразные чувства. Но хоть не безразличен! Ради выступления мадемуазель Одората завила сколотые на затылке пряди и концы длинных волос в мягкие локоны. И платье блестело шитьем чуть не до колен. От расшитого лиловым бисером корсажа расходились тонкие треугольные стрелы: к плечам и вниз по юбке-солнцу.

Пожалуй, изменения в облике партнера поразили Виолетту сильнее. В парадном темно-фиолетовом камзоле, строгом, несмотря на пестроту шитья, где золото, серебро, травяной зеленый и почти черный шелк переплетались с лиловыми ветвистыми арабесками, как на поляне эфемеров[17], граф смотрелся очень далеким иностранным послом державы взрослых. Ничего общего у этого сеньора не могло быть с Оранжереей даже в мыслях! Разве что, его величество отправил сюда инспектора из департамента образования.

Первая пара отошла в сторонку, как заговорщики.

— Для "полета" подойдет? — взволнованно спросила Виола. — На спине шитья почти нет, только пояс.

Партнер окинул ее чисто техническим взглядом:

— Да, отлично. Вам к лицу новый светский облик, мадемуазель, — одобрил он.