Дорога славы - Ярослав Васильев

Квартиру, в конце концов, Гай себе нашёл — но как-то само собой получилось, что и дальше через день он ночевал у Жени. А в одной из своих комнат завел диванчик, куда уходил спать, если девушка оставалась у него. В первое время Гай ещё мог себе врать, что сначала дело в необходимости, потом, что такое общение на пользу самой Жене: после того вечера в кафе в девушке словно прорвало какую-то плотину, она оттаяла и всё больше стала походить в глазах Гая на своих сверстниц. Нет, на работе она по-прежнему была аккуратной и строгой к делу до тошноты. Но вот дома выяснилось, что Женя владеет редчайшим по нынешним временам искусством вышивать вручную — замечательная отдушина от домашней пустоты и хороший способ скоротать время до следующего рабочего дня. Потом выяснилось, что, не иначе как от того же одиночества, Женя увлеклась литературой дозвёздной эпохи. И даже всемогущая Служба пропустила, что девушка выучила пару древних языков и опубликовала под псевдонимом несколько статей. Но в какой-то момент Гай всё-таки себе признался: ему тоже до тошноты надоела размеренная, строгая и точная, как часовой механизм, служебная жизнь, с взаимоотношениями строго по распорядку, когда за день скажешь едва ли с десяток фраз, которых нет в какой-нибудь инструкции. А Женя, у которой могло вдруг обнаружиться новое хобби, необычное предложение, пожелание, даже каприз, вдруг заставила Гая почувствовать себя живым — впервые после утра, когда лейтенант Гальба увидел с орбиты обгорелую воронку на месте родного города. Впрочем, внешне неожиданно разыгравшаяся в душе буря была незаметна, жизнь текла по-прежнему. Серые будни и рутина, редкие выходные… и то ли легкие, на грани заметного и ненастоящего ухаживания, то ли ненавязчивый флирт. Пока в один из выходных Гай не решился зайти за Женей с цветами.

Увидев заботливо собранный дорогим флористом, перевитый ленточками букет, Женя вдруг замерла… и в одно мгновение из серьёзной молодой женщины превратилась в маленькую девочку: ей внезапно подарили платье, про которое она мечтала — но знала, что ей никогда его не купят. Несколько секунд девушка стояла на пороге, не в силах сделать ни шагу… а потом вдруг разревелась. В три ручья, по-детски навзрыд. Гай, не думая, что ломает букет, что любые объятия девушка терпеть не может, прижал её к себе, начал гладить по волосам, шептать что-то нежное… а Женя всё плакала и шептала: «Первый раз. Ты знаешь, первый раз. Я получаю их первый раз. Не для всех, не на выпускной или потому что положено на праздник — а первый раз только мне…»

Гай не раздумывал ни секунды. Словно он снова на войне, и надо действовать, не выбирая варианты — но выбрав единственно верный:

— Значит, так. Я немедленно оформляю нам отпуск, и мы едем на море. Сезон этих самых, про которых ты говорила, уже закончился — но там и без них есть что посмотреть. Прямо завтра заказываю нам два номера на побережье…

— Один номер. Один на двоих… — тихонько поправила девушка.

— Хорошо. Один. После чего мы сразу же отправимся по магазинам. Форменное ты моё чудо.

— А это ещё зачем?

— А затем, что все твои платья можно запихнуть в один чемодан. Зато униформы по две штуки на все случаи жизни. Или ты собираешься загорать на пляже в мундире? Нет уж, перед отъездом я тебя соберу по-человечески.

Характер своего начальства оценить Гай успел давно: генерал Унгерн к неприятным для себя вещам старался относиться по принципу «с глаз долой — из сердца вон». Потому заявление об отпуске с указанием успешно завершённых дел — как своих, так и «соседских» — подписал мгновенно, лишь бы хоть ненадолго не встречать в коридорах ненавистного коллегу. Следующий этап тоже прошёл «без сучка и задоринки» — получив разрешение «для себя», Гай немедленно дал ход служебной записке от врачей: они уже давно требовали выгнать Женю «на отдых по медицинским показаниям» — мол, третий неиспользованный отпуск подряд накопился. Дальше извилистый путь с десятком пересадок, и они на море. Даже если Унгерн поймёт, что его провели, и постарается кого-то из них отозвать «по служебной необходимости» — найти не сможет. А канал экстренной связи использовать побоится, это будет серьёзным служебным проступком, на что заядлый формалист и бюрократ никогда не пойдёт.

В первую же ночь они договорились — прошлого друг друга не касаться: для них существует только здесь и сейчас. И старались соблюдать это правило все дни отдыха… но иногда поток событий решает сам, что нужно вспомнить и о чем рассказывать. За два дня до возвращения Гай и Женя лениво обсуждали в одном из кафе бесконечных набережных, на что лучше потратить оставшееся время, как за спиной Гая вдруг раздался громовой голос.

— Здорово, чертяка! — хлопнула по плечу лапища. Обернувшись, они увидели рыжего богатыря таких размеров, что Гай рядом показался подростком. — Вот уж кого не ждал встретить, да тем более с такой красивой девушкой. А ну, давай, рассказывай!

— Женя, разреши представить Рудольфа, моего хорошего знакомого по Бретонсели. Рудольф, это моя невеста — Евгения.

— О-о-о! Поздравляю от души! — богатырь сгрёб обоих в охапку и крепко обнял. — Ребятам скажу, от нас подарок — и как в прошлый раз, не отвертишься.

Рудольф заговорщически подмигнул Жене, сел за их столик и весело начал рассказывать:

— Мы, значит, так познакомились. Нас тогда зажали на побережье, ни с воздуха, ни с моря не подойти. Робоарткомплекс — штука страшная. Ну, всё, думаем — счас пристреляется и хана, можно отходную. И вдруг замолкло, а по рации вот его голос: мол, долго контрольный пункт не удержим, но минут тридцать у вас есть, транспорты на подходе. Как мы тогда грузились… полк все нормативы раза в два переплюнул. А как прилетели, нам и объясняют — повезло, Гай со своими парнями случайно рядом оказался. Мы ещё тогда, помнится, хотели благодарить — так этот скромник отвертелся. Зато теперь — ни-ни!

Рудольф замолчал, а потом вдруг серьёзно добавил:

— А ты его береги, девочка. Вечно этот ненормальный кого-то спасать лезет. Так, может, хоть ты его сумеешь удержать.

— Обещаю, — так же серьёзно ответила Женя.

Рыжий весельчак провёл с ними полдня, умудрившись протащить по таким местам, про которые за все дни отдыха Гай и Женя даже не слышали. А когда они проводили его на стратоплан, девушка задумчиво посмотрела в сторону аэровокзала и спросила:

— Это было предложение? Так необычно.

— Ага, — Гай весело подхватил подругу на руки и, несмотря на шутливое сопротивление, понёс к стоянке. — Хоть сейчас!

— М-м-м… Завтра. Тут можно организовать настоящую свадьбу — не хочу обходиться одной отметкой в документах.