В этот раз – навсегда - Эбби Грей

Остин вышел из ванной с наполовину выбритым, наполовину покрытым мыльной пеной лицом и висящим на плече маленьким белым полотенцем. Он был обнажен до пояса, и Трейси не знала, куда деть глаза.

– Привет! Я не слышал, как ты стучала.

– Я вошла сама. Дверь не была заперта.

– Ты немного рано. – Он усмехнулся сквозь мыльную пену на лице, вызвав у нее улыбку.

– Да? Я тянула, сколько могла. Красила ресницы каждую по отдельности. Гладила джинсы.

Остин понимающе кивнул:

– Я знаю, как это бывает. Кажется, что времени просто бездна, когда дети не болтаются под ногами.

Последовала короткая и неловкая пауза. Близость Остина, его полуобнаженное тело волновали Трейси больше, чем она готова была признать. Он раздался в груди и плечах. Коврик темных кудрявых волос широко покрывал его грудь и сужался в тонкую полоску, исчезающую в джинсах.

Трейси заставила себя посмотреть ему в лицо, Там снова была та же ухмылка. Она отвернулась и засуетилась у стола, чтобы не смотреть на него. Подвинула вилки на четверть дюйма влево, а ножи на четверть дюйма вправо.

– Вот так. Так лучше.

Остин указал бритвой на кастрюльку:

– Что там?

– Чили и кукурузный хлеб.

– Черт! Ты помнишь! Благодарю, мэм.

– Не называй меня мэм. Из-за этого я чувствую себя столетней старухой.

– Извини, Трейс. Спасибо, что приготовила еду. Но тебе не надо было беспокоиться. Я достал гигантских креветок, которые приползли сюда прямо из Мексиканского залива.

– Они, наверное, устали.

– Ничего, скоро они превратятся в креветочный скэмпи[2].

Пришла очередь Трейси удивиться:

– Не знала, что ты стал шеф-поваром по деликатесам.

Он подмигнул:

– Креветочный скэмпи? Да пустяки. Простое и быстрое блюдо, которое я делаю лучше всего. Чистишь креветки, рубишь немного чеснока, добавляешь растопленное масло, все это как следует перемешиваешь. Потом несколько секунд под грилем, и можно подавать с салатом и рисом.

– И дорогим шампанским. – Она кивнула в сторону замороженной бутылки с французской этикеткой.

– Да. Для специального случая. Давай откроем прямо сейчас. – Он взял бутылку, шикарным жестом официанта обернул ее полотенцем и содрал блестящую фольгу.

Трейси усмехнулась.

– Ты не добрился, Остин. Как ты собираешься пробовать шампанское с сосновым кремом на губах?

– Ты права. Позволь, я пойду доскребу остатки. Побудь здесь.

Он вернулся в ванную, и Трейси услышала, как он напевает, заканчивая бритье. Она поборола искушение пойти и посмотреть. Кривые рожи, которые он корчил, исполняя этот ежедневный мужской ритуал, всегда смешили ее. Но он выглядел слишком восхитительным без рубашки, а великое искушение неизбежно приведет к неприятностям. Трейси выдвинула стул и чопорно уселась около кастрюли.

Остин вернулся, натянув, к великому ее облегчению, рубашку.

– О'кей, – протянул он. Снова взял бутылку шампанского, уперся большими пальцами в пробку. – Раз. Два. Три!

Пробка взлетела к потолку, срикошетила вниз, и он ловко поймал ее, не выпуская из рук пенящейся бутылки. Он церемонно передал пробку Трейси, которая положила ее около тарелки, и налил в бокалы пенящуюся жидкость. Один он передал Трейси, второй взял сам.

– У меня есть тост. За Джексона и Эмили, которые сейчас проводят лучшее в своей жизни время в женском студенческом общежитии.

– Я с удовольствием выпью за это. – Трейси легко прикоснулась своим бокалом к его. Теплый взгляд Остина задержался на ней и Трейси ощутила легкое головокружение, совсем как маленькая школьница.

– Тост номер два. За нас. Трейси опустила свой бокал.

– За нас? – обеспокоенно переспросила она.

– За нас.

– Я не знаю, Остин.

Она встала и отошла от стола, но Остин мягко одной рукой поймал ее за талию. Она повернулась в кругу его рук и оказалась лицом к лицу с ним. В его темных глазах тлел огонек. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, только один раз, очень нежно. Губы ее приоткрылись, и он воспользовался этим, прижался своим ртом к ее и поцеловал уже по-настоящему.

Трейси уступила его объятию, позволила крепко прижать себя, слившись с телом, которое помнила так хорошо и любила так сильно. Руки Остина двинулись вниз, нежно поглаживая ее бедра, потом скользнули вверх.

Кончики пальцев нежно потерли соски сквозь тонкий шелк блузки, как тогда, в офисе, когда он целовал ее. Трейси чувствовала, как ее сила воли растворяется от каждого его прикосновения, и знала, что должна остановить его. Но не могла.

Остин бессвязно шептал слова любви, покрывая поцелуями ее волосы, лицо, шею. Он крепко притянул ее бедра к своим, не в силах скрыть возбуждение.

Трейси призвала на помощь жалкие остатки самообладания и чуть отодвинулась от него. Он, однако, не хотел отпускать ее и еще теснее прижал к себе. Трейси положила руки ему на грудь, стараясь выиграть хоть немного свободного пространства, чтобы дышать.

– Трейс… – Голос его был низким и хриплым от желания.

– Я не могу… – Но ты хочешь. Ты знаешь это, и я тоже.

– Остин, если что-нибудь когда-нибудь и случится между нами – а я даже не знаю, случится ли вообще… – Она остановилась, не уверенная в собственных чувствах, не зная, что сказать. – Сначала мы должны стать друзьями. Потом родителями. Потом… я не знаю.

– О'кей. – Он отпустил ее.

– Я знаю, что это не о'кей для тебя, Остин. Но так должно быть.

– Навсегда?

– Я не знаю, просто не знаю.

Трейси проснулась от внутреннего толчка и поняла, что звонит телефон. Открыв один глаз, посмотрела на часы. Три утра. Кто может звонить ей в такое время? Она сняла трубку и повалилась обратно на подушку.

– Хэлло? – нетвердо проговорила она.

– Трейс. – Голос Остина был скрипучим, дыхание прерывалось.

– Остин, что случилось? – Она сразу проснулась.

– Ненавижу будить тебя, но мне нужна помощь. – Он задыхался. – Звонил в госпиталь, они сказали, что нужно сейчас же приезжать. Не уверен, что смогу вести машину.

– Дай мне минуту, чтобы разбудить Джексона. Бери Эмили и встречай меня у двери твоей квартиры. Я подгоню машину. – Она схватила джинсы, в которых была на рыбалке, и быстро натянула их.

Она не разбудила Джексона, а сгребла его в охапку и отнесла вниз, в машину, посадила на заднее сиденье и пристегнула. Объехав квартал, она припарковалась рядом со знакомым черным пикапом. Остин стоял со спящей Эмили на руках. Трейси выскочила из машины, забрала девочку и устроила ее на заднем сиденье рядом с Джексоном. Потом обняла Остина и поддерживала его, пока он со стоном не повалился на переднее сиденье.

Его лицо, исказившееся от боли, стало бесцветным.