Да здравствует королева! (СИ) - Шторм Елена

В голове всплыли вчерашние слова головореза — о том, что Шинар не помешает моей гибели. Мелькнули и пропали. Я…

Никогда не думала, что будет так сложно, это верно. Что положусь на чужого человека, совсем не похожего на меня саму. Но дела и правда плохи. Как ещё быть?

— Да, — ответила я. — Верю. Поверь и ты мне.

Брат мотнул головой и ничего не ответил. Чтобы отвлечь его от сомнений, я решила коснуться новой темы:

— Ты вчера хотел попросить меня об услуге. Какой?

— Сейчас не время… — начал он, но потом вздохнул. — Ладно. Маас.

— А с ней что? — Я поражённо хлопнула глазами.

— То, что я понятия не имею, как с ней себя вести! Вы с Шинаром сблизились, и это будет тревожить всех, кому не повезло родиться в Маларии. Мне нужно успокоить лорда Сихрема и асхемцев, причём ненавязчиво, аккуратно, но эта женщина… — Аделик задрал голову. — Она невозможна.

— Женщина? Доставляет проблемы? Тебе?

— Она изводит меня. Ищет встреч каждое утро, будто случайно, и затем сбегает, чтобы провести весь день со своей свитой. Иногда я вижу её в саду, ловлю на себе странные взгляды, и за спиной — щебет на чужом языке. Вчера я думал… вы же обе молодые девушки. И ты ей явно понравилась. Может, ты могла бы поговорить с ней и узнать, чего она от меня ждёт? Уж не обижу ли я её, если предложу такую глупость, как прогуляться вместе? А главное — не обижу ли просвещенных, следящих за каждым её шагом.

Я вновь еле сдержала улыбку. Уж очень похоже я вела себя с Шинаром. Надеюсь, Маас не подозревает моего брата в смертных грехах.

— По-моему, в этой просьбе нет ничего страшного. Мне и правда не стоит забывать про милую принцессу.

Аделик вдруг шагнул ко мне, привлёк к себе и поцеловал в лоб. Невесомо, едва заметно.

— Главное береги себя, Лиата.

— Да… и ты себя — тоже.

Мы постояли так ещё немного, пока я с наслаждением вбирала родное тепло. Главное — помнить. В моей жизни ещё остались люди, за которых стоит бороться.

Может, этот день сложно было назвать лучшим в моей жизни, но и худшим он тоже уже не казался.

Глава 9

Если я и хотела отдохнуть в тот день, проваляться до вечера в кровати и скрыться от бед за стенами собственных покоев, сделать этого не удалось. Жизнь закипела вокруг, требуя действий. Решить вопрос с охраной нужно было сразу, я приняла дегустатора от Аделика и им же навязанного слугу, а затем — Дилария. Учитель держался неестественно прямо, не позволял себе обычных добрых нравоучений, говорил тихо, ловил каждый мой вздох. Будто приготовился загладить вину, сдувая с меня пылинки. Хотелось ободрить его — но, увы, я не преуспела.

— Только не волнуйтесь за меня, ваше высочество. Этого я уж точно не заслужил.

Затем пришёл черёд Роллы и Аны. С ними было не легче. Меньше всего я желала отдалять их и оскорблять подозрениями! Но знала точно: придётся, иначе прыткие девушки разглядят тот страх, что всё-таки свился кольцом у меня под рёбрами. Поймут, что одной передрягой в трущобах его не объяснить. Мне нужно время. Так что я печально рассказала легенду про Аделика, который решил вылечить мою легкомысленную голову трудом. И поспешила к брату.

Тот выделил мне место в комнатке рядом с собственным кабинетом. С одной стороны — на виду. Десятки глаз наблюдали, как я пришла сюда. Умудрённый годами писарь потеснился, чтобы я расположилась с достоинством, и должен был помогать, если принцесса вдруг изволит запутаться в буквах.

С другой стороны, Аделик всем видом давал понять, что я здесь под его присмотром. Наказана. Он был так убедителен, что даже я на миг засомневалась… А также дважды закрывал дверь, чтобы отгородиться для серьёзных разговоров.

В первый раз — с лордом Неллером. Герцог ворвался к нам весенним ветром, сжимая в руках солидную кипу бумаг. Не меньше той, что легла мне на стол. Слегка запнулся при виде меня, справился о моём здоровье, но уже скоро унёсся в кабинет будущего короля. Оттуда ещё долго летели недовольные возгласы.

Во второй раз пришёл Балуар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ваше высочество. Какая неожиданность вас тут увидеть. Вы помогаете милорду Аделику?

Святейший удивился куда больше: склонил голову на бок, чуть раскрыл сухие губы. Глаза изучили меня, блестя из-под седых бровей. Взгляд скользнул по свиткам на столе — и я вдруг поняла, что трепещу.

По спине разлился холод. Лопатки отозвались вчерашней болью.

— В некотором роде. Милорд велел мне… составить несколько мелких указов.

Я воззрилась на писаря, ища спасения, и тот, к счастью, отозвался:

— Её высочество распорядятся, как нам встретить гостей из Бергула. И примут несколько церемоний для похорон его величества Этара.

Имя отца лишь кольнуло сердце, я сжала руки.

— Разумеется, милорд Аделик всё проверит… Надеюсь, что не разочарую его. — О, как хотелось выглядеть смущённой и безобидной!

Святейший улыбнулся.

— Прекрасное начало, ваше высочество. Я же говорил, что рад тому, как вы стали обращать внимание на дела Литании.

Он кивнул мне и открыл дверь к наследнику. Но доброе лицо и мягкий голос — те уже не казались прежними. Взгляд уцепился за книгу, которую старец нёс под мышкой…

О чём он пришёл говорить с Аделиком?

Может ли заподозрить, зачем я сама здесь?

Важные бумаги прикрывала кучка мелких, названных писарем, и я вцепилась в ближайший лист. Только когда святейший ушёл, удалось погрузиться в нужное чтение.

Увы, и с ним всё выходило негладко.

Очень быстро я поняла: потребуется не один день, чтобы извлечь из кипы записей нечто стоящее. Если вообще удастся! Быть может, зря я взялась за дело, в котором мало смыслю?

Быть может, если показать часть бумаг Шинару…

Нет, Аделик придёт в ярость. Я и сама не рада тому, что раз за разом вспоминаю маларского принца! Но ведь этот мужчина станет моим супругом. Почему-то сегодня мысль об этом посещала гораздо чаще и казалась важной — несмотря на страх и волнение.

Правда в том, что были мысли и хуже.

Я хочу его увидеть. В этом нет ничего странного, если подумать. Мы даже толком не поговорили с утра! А ведь нашлось бы о чём: я и не знаю, что Шинар делал в моих покоях ночью. Долго ли сидел в том кресле? Разглядывал меня спящую?

Вдруг он увидел нечто непристойное — как мне надумалось раскрыться во сне?

Боги!

Он ведь скоро… увидит меня ещё и не такой. Это простое осознание, которое почти не тревожило меня раньше, вонзилось в разум именно сейчас. И от него запылали щёки, уши — казалось, всё тело. Да, я понимаю, что значит быть женой мужчине. Все женщины с этим справляются — от крестьянки до леди. Но…

Как Шинар будет ко мне относиться? Кем я предстала перед ним в последние дни? Наивной девчонкой, которая толком ничего не умеет, лезет не в своё дело, а потом рыдает от бессилия? Нет, я снова поступила бы так же — но, может, не стоило хотя бы давать волю слезам при женихе? Совсем забывать о приличиях? Знаю одно: я не должна вовсе думать об этом сейчас! И не могу остановиться.

Разозлившись на себя окончательно, я подпёрла лоб руками и долго ещё сидела, листая осенние приказы. Новый храм Отца в Немене. Выплата одному из графов на постройку дорог. Деньги на школу под Антреей.

На последнем акте я вдруг запнулась и удивлённо воззрилась на поля.

Они были… вполне достойны внимания.

* * *

Вечером мы всё-таки встретились c Шинаром — на прогулке в саду, среди зеленеющих деревьев и разросшихся кустарников. Я спешила туда, пока ещё не стемнело. Позже мою находку было бы не разглядеть, да и вновь нарушать все приличия не хотелось. Аделик и так просил, чтобы я реже виделась с женихом — говорил, что обратное повредит легенде. Сейчас Диларий караулил, чтобы мы надёжно скрылись от чужих глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты должен кое на что взглянуть, — заявила я прямо в лицо Шинару, едва мы уединились.

— Как? Ты уже нашла что-нибудь?

Жених смотрел на меня внимательно, пристально. Будто ожидал, что я пришла совсем не за тем, чтобы похвалиться трудом. Или просто думал, что наш разговор начнётся иначе?