Ядовитый плющ - Питер Чейни

— И это будете не вы, мистер Райс, — сказал он, спокойно глядя мне прямо в глаза, — потому что я уже сейчас вижу, что вы не тот человек, который убил несчастного юношу. У вас нет ауры убийцы.

— Что ж, о'кей, — сказал я. — Может быть, ауры убийцы у меня и нет, зато есть дьявольская жажда. Где можно что-нибудь выпить?

Он засмеялся и позвонил в колокольчик, стоявший на столе. На звонок пришел стюард в белой куртке и повел меня вдоль по длинному коридору в огромную каюту, которая была приспособлена под бар.

И все они были там. Был там и Руди Сальтьерра, и Карлотта, и еще целая куча каких-то ребят. Но я заметил, что людей, которые сидели поблизости от Вилли в тот вечер у Джо Мадригала, здесь не было. Зато было много всякой другой публики, в том числе несколько дам в вечерних туалетах, которых я никогда в жизни не видел.

Я взглянул на Карлотту. Она сидела в углу на кушетке, пила из большого бокала и смотрела на меня с улыбочкой, которая может означать все, что хочешь.

— Эй, Райс, — крикнул Руди Сальтьерра. — Рад вас видеть, хотите выпить?

Он зашел за стойку бара и налил мне большой бокал. Я сел в конце стойки, где было пустое место. Руди подошел ко мне и тоже сел. — Я сегодня здесь выполняю роль бармена, — сказал он. — Но теперь, поскольку вы пришли, пожалуй, можно начинать. Нам предстоит довольно веселый вечер.

— Да, — сказал я. — Может быть. А может быть, для кого-нибудь не слишком веселый.

— А именно?

— А именно то, что ты убил Вилли-Простофилю, и ты это отлично знаешь, кисломордый. И если этот тип Сен Райма укажет своим перстом на тебя, могу прозакладывать свой последний никкель, старик Чайз не сомкнет глаз до тех пор, пока не поджарит тебя.

Он посмотрел на меня, как змея. На нем был опять новый смокинг и бриллиантовые с рубинами запонки, а глаза — как сверла. В руке он держал бокал, крепко обхватив его длинными тонкими пальцами, а пальцы были похожи на стальные крюки, которые запросто могут вцепиться в горло любого человека, и сейчас они именно это охотно бы сделали.

— Да, — сказал он, — я забыл, что вы сыщик-любитель. Маленький Шерлок Холмс, который все еще сует свой нос в дела, которые его не касаются. Послушайте моего совета, "Райс, следите за языком, иначе я могу рассердиться и расправиться с вами по-своему.

— Как я испугался, — воскликнул я. — Не будьте смешным, Руди.

И только он собирался мне что-то ответить, как дверь отворилась и вошел какой-то тип. На нем была форма морского офицера, на она была ему слишком велика, и похоже, что парень уже успел где-то раздавить бутылочку.

— Прошу всех, кто не будет участвовать в сеансе, сойти на берег, — объявил он. — Только те леди и джентльмены, которые будут принимать участие в сеансе чтения мыслей, могут оставаться. Все остальные могут смываться.

Две или три дамы и пара парней встали и ушли. Я слышал, как этот морской офицер ходил по коридору и выкрикивал такое же приказание: всем посторонним покинуть яхту. Очевидно, на борту яхты довольно много народа.

Я подошел поближе к Карлотте.

— Как поживаете, Карлотта? — спросил я и уголком глаза видел, что Руди наблюдает за мной, как притаившийся зверь. — Как вы себя чувствуете, «Ядовитый плющ»? Много ли ребят стало за последнее время жертвами ваших ядовитых щупальцев?

Она посмотрела на меня, как на ползучего гада.

— Слушай, ты, грубиян, — сказала она. — Может быть, ты был чем-то для твоей дорогой мамочки, но для меня ты просто презренный подлец. И я не забыла тот номер, который ты разыграл со мной при нашей последней встрече. Считаешь себя неотразимым? Думаешь, любая леди бросится на тебя, какой ты красавец.

— Именно такой, — ответил я. — Только вот если ты леди, тогда я — Сиамский король, избранный президентом Кубы в тот момент, когда на острове бушевали снежные бури. Но я не смею вас больше беспокоить, потому что я вижу, как «бойфрэнд» Руди собирается подойти к нам и разыграть один из своих героических актов. А когда он это делает, я откладываю в сторону все дела, чтобы вдоволь похохотать.

Подошел Руди. Его буквально разрывало от ярости. Он бы, вероятно, с огромным удовольствием разрубил меня на куски.

— Вы помолчите. Райс, — сказал он, — не смейте разговаривать с мисс де ля Рю, потому что ей это не нравится! И мне тоже…

— И мне тоже. И мне не нравится ни она, ни ты, — огрызнулся я. — Но мы живем в свободной стране, и если я хочу с ней разговаривать, никто не может мне запретить. И если я хочу сказать, что Она для меня все равно, что перезрелая сморщенная маслина — а я, кстати, ужасно не люблю маслины, — я ей это прямо так и скажу. А что касается тебя, то когда мне захочется придумать сравнение и для тебя, я отложу на целый день все свои дела и займусь подбором соответствующих слов в различных словарях.

Тут он наговорил мне такое, что не найдешь ни в одном словаре, и схватился за горлышко бутылки виски. Но я выкинул номер, которому меня научили на Кубе. Я немного отступил в сторону, сделал вид, что собираюсь дать ему по морде, и когда он поднял бутылку, чтобы защититься от моего удара, ребром кисти ударил его по пояснице, как раз в том месте, где проходят нервы. С лицом, перекошенным от боли, он свалился, как кегля, и уставился на меня глазами, которые сверкали, как глаза всех чертей ада.

Два других парня встали и подошли к нам поближе. Казалось, вот-вот вспыхнет всеобщее веселье, но тут дверь отворилась, и на пороге стоял с улыбкой на лице сам Сен Райма. Он говорил мило и нежно, на иностранный манер, и один вид его действовал на всех успокаивающе.

— Леди и джентльмены, — сказал Он. — Не думаете ли вы, что сейчас не время для ссоры?

Он продолжал улыбаться и поглаживал рукой свою шелковистую седую бороду.

Все сразу успокоились. А мне начинает нравиться этот парень, Сен Райма. Пожалуй, он действительно обладает какой-то сверхъестественной силой, ясновидением что ли это называют, и, может быть, он способен видеть и то, что происходит, и то, что может произойти.

Но тут я обратил внимание на следующее обстоятельство:

Мы двигались и двигались довольно быстро. Вероятно, пока мы тут ссорились с Руди, яхта снялась с якоря.

Сен Райма продолжал:

— Я немного изменил условия проведения сеанса, — сказал он. — В коридоре есть большой салон. Все уже там, я имею в виду тех, кто находился вблизи молодого человека в момент убийства. Салон погружен в темноту, горят только тусклые фонарики, освещающие места, на которых вы будете сидеть.

Стулья поставлены в круг, и я хочу, чтобы каждый из вас сел на стул и положил руки на колени. Затем я сяду посредине круга. Мы так немного посидим, и через несколько минут я скажу, кто убил Чарля Чайза.

С минуту все молчали. Молчание нарушил Руди.

— О'кей, профессор, — сказал он. Все великолепно, за исключением одной маленькой детали. Я не знаю, кто убийца, вы нам об этом скажете, но сам-то убийца знает, что он убийца, и многие из нас догадываются, о ком идет речь. — Он посмотрел на меня и улыбнулся. Карлотта тоже посмотрела на меня.

— Мы считаем, что вот этот парень убил Вилли-Простофилю, — сказал Руди, и он сейчас пришел сюда с револьвером. Надо отобрать у него оружие.

Я встал, но прежде чем я успел что-нибудь сказать, откуда-то появился тот свирепый парень в форме морского офицера, он стоял сзади Сен Райма и теперь направлялся ко мне.

— Это правильно, — сказал он. — Если у вас есть оружие, сдайте его немедленно.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Я протянул револьвер, и, поверьте, никогда в жизни мне не было так горько расставаться со своим любимым «люгером».

После того, как я сдал оружие, мы все пошли за Сен Райма по коридору, в конце которого находился довольно большой салон. Наверху, на палубе, был слышен шум шагов многих людей. А яхта все набирала скорость, и никто не обращал на это никакого внимания.

В салоне нас ожидали три парня в белых куртках, которые указывали нам наши места. В самом дальнем углу салона перед занавесом, который должен был имитировать занавес Джо Мадригала, сидел огромный парень. Я подумал, что это, вероятно, сам Харбери Чайз.

Через минуту все уселись и положили руки на колени, как нам велел Сен Райма. Сам он сел посредине круга и смотрел прямо перед собой,

— Будьте любезны, выключите свет, — сказал он. Кто-то выключил единственную лампочку, горевшую в углу салона. Было очень темно и абсолютно тихо, только слышалось наше дыхание, и все.

Так мы сидели минуты две-три. Потом Сен Райма начал говорить.

— Я вижу то место, — сказал он. — Я вижу клуб Джо Мадригала. Я вижу мисс де ля Рю и слышу ее пение. Я вижу, как из двери, ведущей в коридор с уборными, выходит человек. Стройный, худой. Это очень жестокий человек. В петлице у него белая гвоздика.

В правой руке револьвер. Он прошел с левой стороны эстрады за занавесом и что-то сказал человеку, сидящему на возвышении и ведающему освещением эстрады и зала. Потом посмотрел на револьвер и спрятал его в карман пиджака. Вот он выходит из двери, делает пять или шесть шагов. Теперь он находится примерно в шести шагах от молодого человека, который сидит за столом и слушает певицу. Человек с белой гвоздикой стреляет из кармана.