Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии - Максим Юрьевич Батманов

class="p1">Анна взяла его с собой в Россию, но в интригах он не участвовал никаким способом, так как не имел еще в России ни связей, ни информации. Это дело за Анну сделали другие люди, впоследствии ею недооцененные, – прежде всего, князь Иван Юрьевич Трубецкой и сын молдавского господаря Антиох Дмитриевич Кантемир. Только по случаю коронации Анна назначила Бирона своим обер-камергером, приравняв его звание к генеральскому. Так началось возвышение Бирона уже при русском дворе.

«Бироновщина»

Вслед за Ключевским царствование Анны Иоанновны рисуют в самых мрачных красках, оскорбительно называя «бироновщиной». Что же это такое? Здесь имеется в виду не только господство герцога над всей русской жизнь, но и некоторые конкретные негативные явления. Анне вменяется в вину так называемое «засилье иностранцев». Ее мнительность заставила окружить себя понятными людьми – жителями родной Митавы. «Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении», – ярко описывает Василий Осипович будто бы небывалое в российской истории явление. Он называет и главных виновников: герцога Бирона и графа Левенвольде. Один «умел только разыскивать породистых собак», а другой был «человек лживый, страстный игрок и взяточник». Кроме этих двоих в борьбе за власть были замечены и другие иноземцы, такие как Остерман и Миних, например.

Под колесо «бироновщины» попали представители крупных дворянских родов – Голицыных и Долгоруковых. Тайная канцелярия работала на износ. В первую очередь за унижение императрицы при восшествии на престол поплатились бывшие верховники. Кроме того, руками тайной полиции Анна расправлялась с любыми проявлениями политической неверности, а также потакала мстительной натуре своего возлюбленного. Так было инициировано дело против кабинет-министра Артемия Волынского, которого впоследствии приговорили к урезанию языка и посажению на кол. Однако Анна была милосердна: Волынскому хоть и отсекли язык, но все же обошлось без кольев – ему отрубили голову.

Ключевский совершенно безжалостен в описании царствования Анны Иоанновны. Источники денег в казну истощились, поля заброшены, торговля не шла, Бирон множил недоимки. Да к тому же пожары, неурожаи и повальные болезни сотрясали империю. А кроме того, при Анне крепостное право укрепилось, несобранные налоги возвращались с помощью военной силы, крестьяне (как всегда) массово бежали к границам государства.

Прямо мрак ужаса! Или есть все-таки какой-то луч света в этом темном царстве?

Критика традиционных представлений

Рассказ о том, как глаза Бирона разбежались на недоимки, основаны главным образом на свидетельстве историка Ивана Болтина, писавшего во времена Екатерины II:

«При вступлении на Всероссийский престол Императрицы Анны было государственных податей в недоимке несколько миллионов. Бирон, примыслив сими деньгами без огласки воспользоваться, коварно императрице представил, чтоб ту недоимку собрать особно, не мешая с прочими государственными доходами. Последовало повеление учредить особые для сего правления под именем Доимочного Приказа и Секретной Казенной Палаты, и первому дана великая власть».

На что историк Василий Николаевич Строев в начале ХХ века счел необходимым сделать такое замечание:

«Болтин не был современником „бироновщины“, своих источников он не называет, и поэтому к его рассказу следует отнестись с осторожностью».

Также сомнения вызывает и сообщение Татищева о том, что Бирон через своего человека Шемберга использовал лучшие русские горные заводы и другие промыслы, забирая себе прибыль. Однако есть и доказательства того, что он часто отказывался от крупных взяток, вполне нормальных для того времени.

Тот же историк в «Новом энциклопедическом словаре», изданном в 1912 году, дал подробную характеристику как критики Бирона, так и его собственных деяний.

Строев отмечает, что люди, описывающие «бироновщину» в елизаветинское уже и екатерининское время, делали это по своим или чужим воспоминаниям. И среди них, конечно, были предвзятые свидетели (например, Долгоруковы, серьезно пострадавшие при Бироне). Также разбивается и идея о «засилье иностранцев», ведь иностранными министрами были петровские люди – Миних и Остерман. Бирон лишь присоединился к ним и разделил уже сложившуюся традицию действий. А уж немецкая партия не могла сложиться, ведь благородный саксонец Миних никогда бы не признал достойным «партнером» выскочку-курляндца Бирона. В сыскных делах времен Анны Иоанновны участвовали и русский, и иностранцы – дворцовые интриги российского престола были интернациональны настолько, насколько были безжалостны сами интриганы и доносчики.

Самые одиозные преследования инициировала сама императрица и круг сановников, который при ней пользовался наибольшей широтой власти. Злопамятная и мстительная Анна помнила, откуда и как она попала во дворец, а потому ревностно боролась за свой трон даже с предполагаемыми конкурентами. Бирон, хотя и был причастен к некоторым политическим делам, но также использовал свое положение любимца для избавления тех, кто попал в немилость императрицы (например, Куракина).

Вот взгляд, всесторонне основанный на фактах. Бирон явно не ангел, но и не вылитый сатана. Понятно, что он участвовал во всех интригах, призванных подкрепить его власть; понятно, что он ограждал эту власть любыми доступными ему способами; но точно так же поступали все люди того века. Тот же Ключевский совершенно напрасно негодует, обвиняя Бирона в злоупотреблении Тайной канцелярией при охране власти и помощью гвардии при взыскании недоимок: то и другое было заведено еще Петром Великим! И сам же историк в своем месте об этом писал. Но, видать, нельзя было негодовать на Петра Великого! А вот на его преемников, делавших то же самое, можно! Ну и совсем противоречит себе историк, когда говорит про опустевшие поля и тут же признается, что в те годы Россия неоднократно опустошалась эпидемиями, да и неурожаи часто возникали. Что же это, в стихийных бедствиях Земли Русской тоже немцы виноваты?

В общем, картина получается совсем не такой безысходно мрачной, какую мы привыкли представлять при одном упоминании имени Бирона и термина «бироновщина». Если уж позволено будет сравнить без обиняков: Россия при Анне Иоанновне управлялась ровно так же, как задал ей Петр Великий, ни убавить, ни прибавить.

А для разъяснения тезиса об «истреблении дворянских родов» приведем хотя бы историю дела Долгоруковых.

Дело Долгоруковых

Как известно, юный царь Петр II умер в ночь накануне уже назначенного дня своей свадьбы с княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой. Это был крах всех планов семьи Долгоруковых.

В отчаянии они решились на такое преступление. На заседании Верховного тайного совета в тот же день, где решался вопрос о замещении престола, двоюродный брат отца царской невесты, Василий Лукич Долгорукий, по версии Костомарова, предъявил будто бы составленное Петром II за несколько часов до смерти завещание, согласно которому престол передавался его невесте Екатерине Долгорукой. При этом умирающий царь из-за плохого самочувствия не мог писать собственноручно, а потому якобы попросил написать текст завещания князю Сергею Григорьевичу