Своенравная невеста - Мишель Смарт

Справившись с собой, он медленно стянул с ее ноги оставшийся чулок.

Теперь на ней оставались лишь кружевные трусики. Кристиан жадно, с наслаждением смотрел на жену.

Она была совершенством.

И она принадлежала ему.

Алессандра медленно поднялась и тоже встала на колени, лицом к лицу с Кристианом.

– Теперь моя очередь, – шепнула она. Ее глаза сияли.

С неожиданной для столь хрупкой девушки силой она опрокинула его на спину. Тихо засмеявшись, она схватила Кристиана за запястья и подняла его руки над головой.

Это был самый сексуальный момент его жизни: Алессандра, прижавшая его своим телом, ее полные груди возле его лица… Он пытался дотянуться до них губами, но она с улыбкой уворачивалась, намеренно дразня его. Всякий раз, когда она отводила грудь от его губ, ее промежность касалась его напряженного члена, но трусики мешали ему проникнуть внутрь ее тела.

Она наклонилась и поцеловала его в губы, не выпуская рук. Он мог вывернуться из ее хватки в один момент, но вместо этого с жаром ответил на поцелуй, с радостью принимая наслаждение, которое она дарила ему.

Наконец она отпустила его запястья и, поцеловав в подбородок, стала медленно спускаться ниже. Ее нежные пальцы и губы не оставили нетронутым ни одного участка кожи на его груди, продолжая двигаться все ниже. Наконец она дошла до низа живота и, не трогая член, начала покрывать поцелуями кожу вокруг него, сжимая в пальцах мошонку. То и дело ее язык касался его яичек, словно пробуя их на вкус.

Ее движения были неловкими, неопытными, но это лишь добавляло сексуальности происходящему.

Все это было для него.

Наконец ее язычок коснулся основания его члена.

Его тело словно пронзила молния, с губ сорвался хриплый стон. Он вцепился пальцами в простыни и изо всех сил сжал зубы, пытаясь сфокусировать взгляд на потолке.

На мгновение ему показалось, что он вот-вот кончит.

– Что-то не так? – Остановившись, она бросила на него беспокойный взгляд.

Кристиан не мог выговорить ни слова. Покачав головой, он сел и, сжав ее лицо в ладонях, жадно приник к ней с поцелуем. Их руки и ноги сплелись, и они вновь упали на кровать. Его тело накрыло тело Алессандры. Казалось, они оба растворились в поцелуе, не в силах разомкнуть губ.

Он стянул с нее трусики и отбросил их, она обхватила его талию своими длинными ногами. Теперь ее горячая промежность прижималась к его напряженному телу.

И вот он уже был внутри ее, вонзаясь в жаркую плоть, дрожа от облегчения.

Его поцелуй стал менее требовательным. Он стал медленно двигаться внутри ее. Ее нежные стоны воспламеняли его, ее губы бросали в жар, каждое касание ее пальцев словно искрами жгло кожу.

Он открыл глаза и увидел, что Алессандра удивленно смотрит на него.

Взяв ее за запястье, он прижал ее руку к кровати рядом с ее головой. Не отпуская ее, он продолжал впиваться в ее губы со все возрастающей жадностью, двигаясь внутри ее все сильнее, все яростнее. Ему казалось, что его тело сливается с ней воедино.

Он скорее почувствовал, чем услышал, момент ее оргазма. Мышцы ее влагалища сжали его член, губы словно застыли, и она издала тихий, едва слышный стон.

Он почти не осознал, в какой момент кончил сам. Его чувства были слишком полны Алессандрой, он не отрываясь наблюдал за последними судорогами ее оргазма.

Наконец, испытав облегчение, он уткнулся лицом в ее шею, следя, чтобы не надавить ей на живот, и наслаждаясь необыкновенным, никогда ранее не испытанным им чувством теплоты во всем теле.

Вскоре он почувствовал, что его клонит в сон, и аккуратно освободил Алессандру от тяжести своего тела. Она повернулась и с удовлетворенным вздохом устроилась в его объятиях.

Он проснулся через несколько часов. На улице было еще темно, в окно лился яркий лунный свет.

Алессандра, прижавшись к нему, глубоко дышала. Ее волосы щекотали ему шею и подбородок. Он аккуратно убрал их, изумляясь их шелковистости, и попытался вновь заснуть. Но сон не шел.

Слишком много мыслей крутилось у него в голове, слишком много чувств бередило душу. Он тяжело дышал.

В первый раз он спал рядом с ней тогда, в ее квартире в Милане. И тогда он не мог избавиться от навязчивых мыслей и тяжесть на сердце мешала ему вздохнуть.

Но сейчас все было куда хуже.

Еще в ресторане Миколая он почувствовал, что они становятся слишком близки. После визита к его матери эти чувства переросли в уверенность. Тогда он улетел в Нью-Йорк – в первую очередь, чтобы пообщаться с Рокко, но еще и для того, чтобы привести свои мысли в порядок и подготовиться к предстоящим изменениям в жизни.

Брак ничего не изменит, уговаривал он себя тогда. Он ограничит присутствие Алессандры в своей жизни, как сделал это с матерью. Они будут жить рядом, но не вместе.

Зато они вновь занимались любовью… При этой мысли что-то ожило внутри его. Он впервые почувствовал эту непонятную тяжесть, еще когда они обменивались клятвами. Но тогда он решил отложить мысль о ней на потом. И вот теперь она вновь ожила и еще сильнее давила на него, ощущаясь почти как физическая боль.

Но прежде, чем он сумел задуматься об этом чувстве, Алессандра зашевелилась в его объятиях и, мгновенно пробудившись, поцеловала его в губы – горячо, страстно.

Он ответил на поцелуй с той же страстью. Когда она села на его мгновенно затвердевший член, он хрипло застонал.

На сей раз он позволил ей взять инициативу в свои руки и не двигался, лишь аккуратно поддерживая ее за талию. Луна заливала ее ярким светом, и Кристиан замечал каждый мельчайший признак наслаждения на ее лице: приоткрытые губы, затуманенный взгляд… Ее стоны становились все сильнее, все громче, пока она наконец не упала на него в изнеможении. Он прочувствовал ее оргазм с той же силой, что и свой собственный: каждый спазм мышц ее влагалища усиливал его собственное наслаждение до каких-то невероятных, не испытанных им ранее пределов.

Когда все закончилось и Кристиан уже думал, что Алессандра вновь задремала, она, приподнявшись, запечатлела поцелуй на его груди.

– Я, пожалуй, могу привыкнуть к этому, – сонным голосом сказала она с улыбкой.

Кристиану показалось, что в ее голосе прозвучала надежда.

Его глаза широко распахнулись.

Он вспомнил ее взгляд в тот момент, когда они произносили свои обеты. Теперь он понимал, что в нем сквозило: надежда.

Алессандра надеялась, что у их брака есть будущее.

И теперь он больше не мог думать о том, что они смогут просто заниматься сексом, когда захотят.

Если он не будет держаться от нее на расстоянии, скоро он сможет причинить ей боль.

Он осторожно выпутался из ее объятий и встал.

– Ты куда? – пробормотала она.