Дальняя дорога - Юрий Тупицын

- Кто же мешал вам стать друзьями, единомышленниками? - подумал вслух Лорка.

- Мы сами. В дружбе всегда кто-то уступает, а мы оба гордецы.

- А если уступают оба?

Элла взглянула на него с сожалением.

- Ты все-таки немножко рыба, Федор. Большая, ловкая, но хладнокровная рыба.

- А может быть, я просто человек?

Элла холодно взглянула на него.

- Ты хочешь сказать, что я не совсем человек? Не извиняйся. Бога ради, ты сказал мне комплимент. Да, я не просто человек, я женщина. Женщина с большой буквы, потому что женского во мне больше, чем абстрактно-человеческого.

Может быть, ее все-таки обидела реплика Лорки или тема разговора волновала, но щеки Эллы порозовели, глаза заблестели, она стала чудо как хороша.

- Вот этого-то не хотел или не мог понять Игорь! Он все время пытался вести себя со мной как с напарником в ходовой рубке или с коллегой по эксперименту. А я женщина! Я люблю поклонение, ухаживание, рыцарство во всех его формах. Я люблю вертеться перед зеркалом и украшать себя, обожаю кокетничать. Мне забавно и приятно видеть, как по моей прихоти из полубога, воспарившего к звездам познания, вдруг выглядывает обыкновенный нетерпеливый мужчина.

Она и теперь говорила правду, но не всю правду. Элла любила не только пококетничать, ее увлечения были много глубже, впрочем, верней было говорить не о глубине, а о бурности. Некий зрелый, но невротический мужчина, один из немногих ваятелей-профессионалов, пытался покончить из-за нее жизнь самоубийством, хотя, судя по всему, делалось это театрально, дабы произвести впечатление на ветреную красавицу. А один юноша явился к Игорю для мужского разговора - он был твердо убежден, что Элла искренне любит его и что ее удерживает возле Игоря лишь чувство долга. Юноша полагал, что Эллы не было дома, но жестоко ошибся. Элла была и конечно же не преминула полюбопытствовать, о чем идет разговор. Юноша был изгнан с превеликим позором, Элла даже не удостоила его пощечины, удовольствовавшись подзатыльником. Лорка застал самый финал этой истории. Он пришел, когда Игорь еще помирал в кресле со смеху, а Элла расхаживала по комнате, разгоряченная, злая и, судя по всему, счастливая.

Игорь вообще очень легко относился к увлечениям своей жены. Лорка догадывался о причинах этой снисходительности, он и сам не терял уважения к Элле по той же самой причине. Элла позволяла себе увлекаться другими только тогда, когда Игоря не было на Земле. Стоило его ноге коснуться матушки-планеты, как для Эллы оставался на всем свете один-единственный мужчина - Игорь. Если она и кокетничала с кем-нибудь в это время, то просто по привычке или чаще всего, чтобы позлить Игоря. И за это, за своеобразную, небезжертвенную верность, Лорка охотно прощал Элле тысячи других грехов. С улыбкой глядя на нее, он искренне сказал:

- Никак не могу понять, как ты управляешься со своим отделом в институте.

Она покраснела.

- На работе я не женщина, а человек. Тот самый абстрактный человек, который так мил твоему сердцу. Мне стоило немало сил и нервов убедить в этом своих научных коллег, но я убедила.

Лорку поразило, как изменилось ее лицо за те немногие секунды, в которые она произнесла эту фразу. Оно осталось тем же самым холодно-красивым лицом с тонкими, гравированными чертами, но стало суше, законченное, будто его осветило резким боковым светом. Но в то же время оно стало человечнее, добрее; слегка прищурились глаза, и поэтому на атласной холеной коже в самых уголках глаз появились легкие морщины.

- Почему бы тебе не послать эту надоевшую работу к черту? - вдруг сказал Лорка совсем не то, что ему хотелось. А ему хотелось сказать, что, если бы Элла тратила меньше сил и нервов на работе, она бы отлично ладила с Игорем и вообще была бы счастливее.

- Надоевшую? - Брови ее хотели нахмуриться, но сработал самоконтроль, и лоб снова стал чистым, атласным. - Если я и уважаю что-нибудь по-настоящему в этом мире, так это труд, - голос ее звучал сухо, без следов эмоций. - Если у меня отнять мою работу, я стану настоящей стервой, Федор. - Она вздохнула. - Труд создал человека, труд и позволяет оставаться ему человеком. - Она покосилась на молчавшего Лорку и спросила: - Разве это не так?

Лорка подобрал плоский камешек и швырнул в темную воду. Оставляя после себя пухнущие блинчики, камешек весело поскакал по озерной глади. Удивленно кувыркнулись и растеклись на пятна отраженные облака. Лебедь расправил и несколько раз лениво взмахнул крыльями, отчего стал похож сразу и на сказочную, диковинную лодку, и на неуклюжий самолет.

- Может быть, и так, - нехотя согласился он, - только уж больно все это скучно.

У него и правда было скучное лицо, даже озорная зелень в глазах точно выцвела, завяла. Элла легонько прикоснулась к его руке кончиками пальцев.

- Что с тобой, Федор?

Он пожал плечами.

- Так, легкий приступ меланхолии.

Элла тихонько засмеялась.

- Лорка и меланхолия! Это что-то новое.

Судя по всему, она была и удивлена и довольна тем, что Лорка может пребывать в таком состоянии.

- Меланхолия - сестра разума. - Лорка поднял глаза на Эллу и серьезно спросил: - Ты когда-нибудь видела меланхоличных зверей, Элла?

Она подумала и ответила:

- Видела.

- В зоопарке, - уверенно уточнил Лорка, - а если на воле, то это были больные или ущербные звери. Свободные здоровые звери - существа жизнерадостные и веселые. Для них жизнь - это игра. Они играют, ухаживая друг за другом в пору любви, играют, скрадывая добычу, играют, удирая от врага.

- Хм!

- А ты вспомни, как танцуют влюбленные журавли, как кошки играют с пойманной мышью и с каким азартом под самым носом сытого льва танцуют зебры и антилопы.

Элла не без труда разглядела в глубине Лоркиных глаз лукавинку и покачала головой.

- Ничего-то для тебя нет святого! - Но в тоне ее слышалось не осуждение, а интерес.

- Да, - упрямо повторил Лорка, - звери - счастливые существа. А вот неуклюжий предок человека, неудачник-меланхолик, которому недоставало ловкости жить на деревьях, в минуту озарения изобрел труд, отделив его от игры.

- Тот самый труд, который создал человека, - проговорила она.

- Верно. Но он отделил человека от природы, лишил его первозданного счастья бытия. А ты подумай, с каким наслаждением со всеми тайниками своей многогранной души человек окунается в природу: в морские волны, степное разноцветье или любовную игру!

Элла будто внове разглядывала литые мышцы Лорки, его сумрачное лицо и лукавые глаза. Но ее дисциплинированный интеллект между тем работал холодно и логично.

- Да, Федор, слияние с природой - это счастье. Но ведь мы не журавли, не кошки и не зебры, нам этого мало. У нас есть и другое счастье, - глаза Эллы похолодели, а голова гордо вскинулась, - власть над природой! Разгадка самых заклятых ее тайн, движение в ширь и в глубь Вселенной.