Гроза над Польшей - Андрей Максимушкин

– Адмирал, ты не знаком с тактикой поисковых отрядов и рейдерских групп, но как моряк должен иметь представление о работе сухопутных войск. Те же самые морские десанты. Ты умеешь высаживать морпехов?

– В последний раз это было с транспортов, на причалы, с помощью портовых буксиров, с духовым оркестром встречающей стороны, – съязвил Виктор Николаевич.

– Так тоже бывает? Не знал. А как бы ты штурмовал этот остров?

– Блокировать гати, взорвать тропки, выставить заслоны и ждать зимы. Спорю, к Новому году все это безобразие замерзнет. Или еще проще. Полдюжины вертушек, прижать всех к земле и высадить вертолетные десанты. Надеюсь, зенитки здесь не закопаны?

– Если и была пара штук, то задолго до меня, мы такого сокровища не нашли, – отшутился Юрген.

– Надеешься только на то, что противник не знает об этом схроне? А немецкая деревня на окраине леса? Парнишки на опушке? Они ведь видели три машины с людьми, смогут описать, рассказать и показать.

– Два дня, – улыбнулся командир отряда. – Именно столько надо немцам, чтоб найти тропинку, прочесать болото и вызвать вертолетную поддержку. Ближайшие полицейские вертолетные части под Варшавой и Лодзью. Ближайшие военные всего в сотне километров от нас. Вертолетчики квартируются близ Люблина, у границы, но на прохождение заявки от полицейского начальства до военных нужно время. В обоих случаях два дня.

– На больший срок мы задерживаться не будем?

– Нет смысла. Современная партизанская война отличается от той, что была двадцать лет назад.

– А куда мы держим путь? – любопытствует Виктор Николаевич.

– Один затерянный в лесах под Радомом хутор. Красивое место. Крепкое хозяйство молчаливого, рукастого крестьянина. Красивые гордые девушки и сильные трудолюбивые парубки. Настоящий уголок рая в этом проклятом богом чистилище.

– Это должно быть рядом, дневной переход. И что еще нас ждет на этом хуторе? Не думаю, что ты собираешься распускать отряд.

– Конечно, нет, рейд только начинается, – говорил Юрген искренне, не стараясь ввести собеседника в заблуждение. – Мы на это лето запланировали взорвать поезд. После подумаем об отдыхе.

Иногда такая открытость опаснее прямой угрозы. Виктор Николаевич закурил трубку, сделал пару шагов вдоль кромки болота, приветливо кивнул греющемуся на коряге большому сетчатому ужу. Пора атаковать. Нас затягивают в сеть, так не робеть, бить не по нитям, а по рыбаку.

– Какова цель похода?

– Этого? – в прищуренных глазах Юргена пляшут искорки. – Нанести противнику ущерб. Уничтожать оккупантов, коллаборационистов, нарушать вражескую инфраструктуру. Подожди, увидишь, как телевизионные ретрансляторы взрывают. Красивое зрелище. Я же говорил: взорвать поезд.

– Задача на этот год. А дальше?

– Продолжать борьбу. Или ты, адмирал, предлагаешь что-то другое?

– Сколько лет живет группа Армии Крайовой? – продолжал Виктор Николаевич, постепенно подводя оппонента к главному.

– Думаешь, встретился с новичками? Нет, – усмехается Юрген, – не первый год на войне. Опытные, верные люди. Каждый стоит взвода охотников.

– Ты сумел сколотить сильный отряд, тебе удается обводить врагов вокруг пальца. А другие как? Сколько обычно живет боевая группа Армии Крайовой?

– А пес его знает. Кто лет по пять держится. Помню Вилька Познаньчука, хитер был волк, по всей Польше гулял, псы его долго ловили.

– А чем дело кончилось?

– Вилька прижали на переезде у Жежува. Два дня дрались в окружении. Отряд в полторы сотни бойцов, почти все полегли. А Вилек утек. Среди мертвых и пленных его не было, немцы не упустили бы случая похвастаться, показать его голову. Где он сейчас, что с ним, я, честно, не знаю. А знал бы, не сказал.

– Познаньчуку повезло. А другие как? Сколько таких групп, как твоя, гибнет ежегодно?

– Отрядов десять-двадцать. – Юрген почесал в затылке, задумчивый взгляд капитана бесцельно блуждал по болоту. – Да, примерно так.

– Сколько еще проживет твой отряд?

– Это ты, адмирал, к чему? – злобный колючий взгляд из-под бровей уперся прямо в глаза Виктору Котлову.

– Что со мной делать думаешь? – прищурился в ответ Виктор Николаевич. – Отпустишь или так и будешь за собой таскать, как чемодан без ручки?

– Пристрелить тебя, товарищ Котлов, чтоб вопросов лишних не задавал, – при этих словах лицо Юргена исказила злобная гримаса.

– Не пристрелишь, – усмехнулся вице-адмирал. – Не тот ты человек, чтоб погибать за идею. Выход ищешь.

Виктор Николаевич потянулся к застрявшей между стволом и веткой дерева шишке. Как будто шишка его только сейчас заинтересовала. В действительности это старый добрый способ отвлечения внимания. Когда-то Женечка посоветовала и научила применять в нужное время, после нужного слова.

– Выход? А его нет, – ухмыльнулся капитан Ост. – Нет выхода. Польша это как те машины в лесу: заехали, остановились на пару часов, а оказалось – навсегда. Пока стояли, дорога исчезла, болото поднялось. Все – дорогой ты товарищ адмирал, нет из Польши выхода.

– Глупости. Отпусти моих людей. Все равно пользы тебе от нас нет. Таскать за собой да приглядывать, чтоб не убежали…

– Не убежите, – весело протянул Ост. – Не люблю я бросать да отпускать, что само в руки пришло. Ты не бойся, радуйся, что ко мне попал, а не к Мареку Ковальчуку или Жидкодаву. Парни ой какие веселые. Любят шутить, казнят с заковыринкой, с проказами, так, что ошметки по всей округе разлетаются.

– Немцев казнят?

– А ты для них хуже немца, – заметил Юрген. – Безбожник, коммунист, русский.

– Так и будешь меня за собой таскать? – Виктор Котлов решил вернуться к главной теме разговора.

– Буду. Пока не придумаю, какую с тебя пользу поиметь.

– Я тебе уже предлагал связаться с советским атташе или дать сигнал на флотской волне.

– И что мне за тебя заплатят? Эшелон тушенки, автоколонну винтовок с патронами, танковый батальон или мешок денег? Столько оружия я не удержу. Смысла нет. Что мне нужно, покупаю или у немцев беру. С танками меня полицаи окружат, самого же в броне и поджарят. Деньги мне тоже не нужны. На жизнь и зимовки бойцов я зарабатываю, а больше с собой в могилу не унесешь, – с каждым словом капитан Ост все больше и больше себя распалял.

Последнюю фразу он почти выкрикнул в лицо Виктору Котлову. Тот невозмутимо поднял перед глазами шишку, разглядывая этого маленького древесного ежика. Улыбнулся и тихим тоном произнес несколько фраз:

– Деньги тебе дадут, на обустройство тебе и твоим людям хватит. Новая жизнь требует с чего-то начинать: с магазинчика, фермы, слесарной мастерской, к чему у человека душа лежит и руки приноровлены. Паспорт тебе предлагают. Не германский и не советский, не пустят тебя в Союз, да и сам не поедешь. Паспорт одной маленькой страны, где люди любят свободу, честный труд, красивых женщин, детей, немного спиртного вечерком в баре, крепкую дружбу и… – вице-адмирал замолчал, испытующе глядя на повстанца.

– Извини, адмирал, – буркнул Юрген Ост, – кричу слишком громко.

Наступила долгая звенящая пауза. Оба прислушивались к доносящемуся с острова звонкому голосу топора, трелям лягушек на болотах, писку комаров и идущим со стороны топи вздохам и стонам. Болото дышит. Страшные звуки для тех, кто не знает. Так потом и появляются байки про болотников, ичетиков, лесных людей, шилишиг всяких. И не только по этой причине легенды возникают, в жизни разное бывает. Вице-адмирал Котлов сам мог бы порассказать жутких историй после знакомства с Гемпширской трясиной, пойменными болотами Конго, да и в детстве приходилось сталкиваться с вещами, которые материализм напрочь отрицает.

– Паспорт аргентинский?

– Нет. Нельзя тебе и твоим ребятам в Аргентину. Там немцы в масти, быстро вычислят и закатают.

– А куда тогда предлагаешь?

– Есть такая маленькая свободолюбивая страна Ирландия. Есть такой прекрасный народ ирландцы, – глаза Виктора Котлова светились искренней, человеческой теплотой. – Гордые, порядочные, немного шебутные и драчливые потомки кельтов, саксов и викингов. Уважают католическую церковь, чтут день воскресный, превыше всего ценят свою свободу. Выдачи из Ирландии нет.

– А ваши аэродромы, базы? – скептически ухмыльнулся Юрген.

В словах капитана сквозила тень сомнения. Казалось, еще немного, и он сломается, согласится с предложением вице-адмирала.

– Наши, не немецкие. Ирландцы нас уважают, но свои права, свои законы и свободу чтут выше любых союзников и друзей.

Поляк что-то буркнул себе под нос. Вплотную приблизился к Котлову и тихо попросил:

– Не стоит пока говорить ребятам. Незачем будоражить людей раньше времени. Ладно?

– Повременим, – согласился Виктор Николаевич, про себя уже празднуя победу.

Времени прошло много. Котлов только сейчас почувствовал, как с болота тянет сыростью. Пора было возвращаться в лагерь. Поднимаясь по склону, Котлов и Ост столкнулись с Марко. Партизан сидел на выпиравшем из земли корне сосны. Разложив на коленях тряпицу, боец чистил автоматическую винтовку.