Случайная невеста (СИ) - Креп Полина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас это выше моих сил.
— Садитесь в машину. Рано расслабляться, — Ник хлопает меня по плечу. — Нам ещё слушать последнюю волю Виктора Сергеевича. А воля у него была, сам знаешь, не из мягких.
В кабинете нотариуса просторно.
Длинный стол, массивные кресла, графин, стаканы. Оля тянется к одному. Я встаю и наливаю ей воды. Напротив Ник с блокнотом и ручкой. Конспектировать собрался? А хотя — разумно. Зная дядю, могу предположить, что там будут подробные инструкции.
Нотариус суетливо проводит в кабинет дамочку с высокой прической и орлиным носом.
Не знаком, кто она?
— Ирина Рустамовна, сюда пожалуйста.
— Ну-с, приступим. Все наследники в сборе, — нотариус шуршит бумагами, вскрывает конверт и откашливается. — Я, Виктор Сергеевич Истомин, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения…
Дядя жертвует крупную сумму фонду помощи детям-сиротам. Восточная дама улыбается и подносит платочек к темным глазам. Оказывается, дядя поддерживал фонд и перечислял помощь каждый месяц. Не знал.
Дальше ожидаемо. Домик у озера, лодку и все для рыбалки он завещает Нику. Они часто ездили туда вместе.
Ну а теперь к делу.
Нотариус прокашливается, вытирает платком лоб, хотя в кабинете не жарко.
— Контрольный пакет акций компании «Victory-Odor», а также движимое и недвижимое имущество, которым располагаю на момент смерти, я завещаю своему племяннику, Истомину Теодору Павловичу, при условии вступления его в брак с Серовой Ольгой Петровной не позднее трех месяцев с даты моей смерти.
Что. На хрен. Это. Такое?
— В случае невыполнения данного условия или расторжения брака до появления наследника, акции компании наследует Прохоров Николай Игнатьевич, а остальное имущество — Зорина Ирина Рустамовна.
Оригинально!
— Наследование в данном случае предоставляется Прохорову Н.И и Зориной И.Р. без права продажи, дарения, аренды, обмена или иного способа передачи во владение или пользование Истомину Т.П.
Ник выгибает бровь и растягивает сухие губы.
Трындец!
Работа в компании дяди мне не светит, если я не женюсь на Оле. Вот что значит этот пункт.
Повезло, что родственничек глубоко под землей. Увидел бы сейчас — придушил.
Нет, это даже смешно! Спасибо, что не указал в какой позе мне с женушкой…
— Доход от продажи аромата «Victoriana» я в равной степени завещаю детям Теодора и Ольги Истоминых. До их появления средства будут перечисляться в фонд помощи детям-сиротам.
Намек понятен. Дядя за традиционный секс и против контрацепции. Рад за него. Но какого, ять, он лезет в мою постель с того света? Думает, я на всё пойду ради его бабла?
Нотариус дочитывает подписи, дату и сворачивает документ.
Это всё?
Очуметь! Если я хочу заниматься любимым делом, я должен прямо сейчас свалиться на колени перед Олей. А, черт! Я же сделал ей предложение три дня назад.
Оля интересная девушка, я готов с ней встречаться, но чтобы вот так — завтра под венец… Увольте!
И пока я перевариваю, Ник помогает Ирине. Зам галантно предлагает ей руку, о чем-то спрашивает и провожает к выходу.
Ах да, они же теперь в одной лодке — нехило заинтересованы в моей несчастной семейной жизни.
Тянусь к Олиному стакану, чтобы смочить охрипшее горло, но не успеваю. Тонкие пальчики выхватывают его и опрокидывают мне в лицо.
— Как же я тебя ненавижу! Мерзавец!
— Оля!?
— Ты всё это подстроил, чтобы я влюбилась и вышла за тебя замуж! Видеть тебя больше не хочу! — отскакивает от меня девушка. Срывает браслет и со звоном бросает на стол. Следом, царапая полироль, летит обручальное кольцо.
— Да что я сделал? — поднимаюсь на ноги.
— Я думала, что нравлюсь тебе, а это всё из-за денег… — она закрывает лицо руками и пошатывается. Ник подхватывает её, кидает в мою сторону хмурый взгляд.
— Оля, о чём ты? Я не понимаю, — делаю к ней шаг.
Она съеживается. Зам закрывает собой девушку.
— Ник, увезите меня отсюда.
— Оля, в чём ты меня обвиняешь? Объясни!
— Ник, пожалуйста…
Прохоров толкает двери и щелкает пальцами — в комнату заходят двое накачанных парней. Восточная женщина уводит заплаканную Олю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Прошу без насилия, господа! — морщится нотариус.
Оцениваю противников. Гибкости у вас маловато, бойцы. Но двоих я быстро не положу.
— Оля! — кричу вдогонку. — Ты правда нравишься мне. Я не понимаю, в чём провинился. Намекни хотя бы!
— Спроси у Алины, — долетает её хриплый голос, и дверь захлопывается.
Глава 28
Теодор
К черту. Дядю с его завещанием. Олю с её обидами. Макса и Алину с их счастливым выводком.
Схлопнитесь все!
Почему я не могу просто заниматься тем, в чем разбираюсь? Прав был дядя — нет ничего стоящего, кроме работы. Но меня зачем-то решил насильно женить. Где логика?
Сбавляю скорость, хотя дороги Франции позволяют. Не хватало ещё попасть в аварию, когда у меня куча дел.
Я создаю независимый парфюмерный бренд.
С документами проблем нет, их готовят юристы. Идей у меня завались. Сбережений на рекламную кампанию и первое производство хватит. Дело за малым — достать качественное сырье.
Жан-Мари обещал придержать новый урожай и попросил приехать, чтобы заключить договор лично.
Как раз то, что мне нужно — сменить картинку и немного остыть.
После черного, во всех смыслах, дня я не в адеквате.
Сначала затер до дыр завещание, перечитывая и не веря своим глазам. Потом в лохмотья измочалил грушу. Чуть не нырнул в запой, но вовремя взял себя в руки. Если я хочу остаться в деле, не потакая эротическим фантазиям покойного дяди, нельзя терять ни минуты.
Ник подписал договор с новым поставщиком — сэкономил. Отлично. Я же заберу первосортное сырье у Жана-Мари и начну всё с нуля.
Чем ещё дядя хотел посадить меня на цепь?
Особняком? Тачками? Деньгами?
Плевать на всё!
Я вообще-то из небогатой семьи.
До того, как дядя взял меня под крыло, мы жили скромно. Маму мою тоже хотел доминой покорить? А вот хренушки! Она не продалась, и я не стану.
Эх… с Олей, конечно, некрасиво получилось.
После фразы про Алину меня озарило. Она думает, что её спасение в школе и мои знаки внимания — развод, попытка очаровать и привязать к себе. Тяжело её осуждать, когда сам доверием не отличаешься.
Мда… выглядит и правда, будто я пудрил девушке мозги. Спасал, лечил, очаровывал. Даже вспышки подозрений сыграли мне на руку. Из-за них мы словили пару космических поцелуев. Теперь я уверен, что Оле они зашли так же, как и мне. Но толку с этого?
Оля заблокировала мой номер. Хорошо хоть телефон не выкинула. Я иногда заглядываю в карту — сидит в своей квартире, максимум по району передвигается.
Бросаю взгляд на зеркало заднего вида. На нем болтается её серебряный браслет. К ключики на карабине теперь добавилось её кольцо.
Сжимаю руль в приступе досады.
Не сложилось с котёнком. А ведь мы могли неплохо провести время.
Прованс ослепляет красотой. В окна врывается шлейф ароматов: лаванда, подсолнухи, горячая земля, свежесть с гор.
Меня это не трогает, но я хотел бы увидеть её удивление и восторг.
Выгулять её вдоль залитых цветами полей, а потом крепко прижать к себе и вдохнуть запах лаванды, запутавшийся в её волосах.
Было бы неплохо.
Но это гребаное условие о браке давит во мне всю романтику. Ну кому в наше время нужны пошлые штампы в паспорте? Почему нельзя просто наслаждаться друг другом, пока не надоест?
Всё в топку, проехали.
Оля не хочет меня видеть и знать. А меня ждут несколько напряженных лет раскручивания нового бизнеса.
Сворачиваю к дому Жана-Мари.
Браслет раскачивается на повороте и врезается в поле зрения холодным блеском. Грудь прошибает от мысли — я её больше не увижу.
Сжимаю зубы и срываю серебряную нить.
С глаз долой!
Куда его? В бардачок? Забуду, а машина арендована.