Охота на Герострата - Антон Первушин

— Предупреждаю еще раз я, — терпеливо объясняла Марина, — на более высоких уровнях уже можно встретить более развитые программные системы. Как правило, с защитой. Любой неосторожный шаг, и мы потеряем свидетеля.

— Но обращение к этим уровням в случае удачи более продуктивно?

— Без сомнения.

— Велики ли шансы удачи?

— Один против десяти.

— Рискнем, — помолчав, решился Сифоров. — Начинайте, Марина. Под мою ответственность.

Интересно, подумал я, а в мае он рискнул бы совершить поступок под свою ответственность? Хотя уровень ответственности зависит, конечно же, и от количества полномочий: в одной ситуации легко принять на себя ответственность, в другой — сложнее. Уж что-что, а это мне в голову вдолбили на уровне инстинкта — чувствовать пределы полномочий: слишком громко отзывался каждый наш шаг на «горячих» территориях, а быть тем самым стрелочником в разного рода сомнительных делах не очень-то хотелось. Но Сифоров сегодня пошел на риск: значит, имел надежные тылы.

Так я размышлял, наблюдая подготовку Марины к инициации очередного «уровня» подсознания нашего пленного. Внешне на парнишке никак это не отражалось, лишь только в последний момент, перед тем, как Марина объявила состояние готовности, он вдруг качнулся вперед и крепко вцепился побелевшими пальцами в мягкие подлокотники кресла.

— Уровень четыре, — объявила Марина. — Образная память. Левое полушарие. Здесь вы можете задавать конкретные вопросы, но старайтесь формулировать их из существительных. Глаголы, действие на уровне образной памяти почти не воспринимаются.

Сифоров понимающе хмыкнул и повел допрос дальше:

— Твое имя?

— Евгений.

— Твоя фамилия?

— Заварзин.

Сифоров показал Марине большой палец.

— Твой возраст?

— Двадцать один год.

— Твоя специальность?

— Страховой агент.

— Твой любимый цвет?

— Красный.

— Твое любимое оружие?

Нет ответа.

Сифоров поворачивается к Марине:

— Что такое? Я что-то неправильно делаю?

На лице Марины — блик неуверенности:

— Четвертый уровень. Могут быть расположены здесь блоки искусственной памяти. Все-таки попробуйте вы по-другому сформулировать вопрос.

— Твой любимый вид спорта?

— Спорта нет.

— Ты служил в армии?

Молчание.

— Служба в армии? Твое звание?

— Служба в армии нет. Звание нет.

— Ты занимался начальной военной подготовкой? Начальная военная подготовка да?

— Начальная военная подготовка да.

— Умение стрелять?

— Умение стрелять да.

— Умение стрелять хорошо?

— Умение стрелять хорошо да.

— Оружие для умения хорошо стрелять?

Это был последний вопрос, который успел задать Сифоров Евгению Заварзину, страховому агенту, отличному стрелку и активисту Своры категории Би.

С тем же самым бесстрастным выражением лица Заварзин упруго выпрямился в кресле. Наушники слетели у него с головы, а в следующее мгновение он, оттолкнувшись ногами, прыгнул через комнату.

Бойцы, расслабившиеся в ходе допроса, среагировали замедленно, на два порядка медленнее, чем Сифоров, который успел ловко ухватить Евгения за руку и скользнуть натренированно в сторону, выворачивая руку на себя.

— Не так! — закричал я. — Не на прием!

Но, конечно же, опоздал. Кость хрустнула, но Заварзин не остановился, не застонал от боли, а инерции его прыжка еще хватило на то, чтобы с силой врезаться головой в стекло полок с энциклопедиями и пойманным в свободную руку осколком располосовать себе горло.

Все произошло настолько быстро, что Сифоров не успел выпустить вывернутую из сустава и поломанную руку, а так и полетел на пол вместе с умирающим Заварзиным.

За несколько секунд все было кончено.

Все множество нитей, различных ходов к Герострату, которое имели в начале дня мои новые партнеры из ФСК к концу дня оказалось оборвано.

Жить с каждой минутой становится веселей, думал я, отрешенно созерцая немую сцену: Марина за своим чемоданчиком; замершие с перекошенными мордами неповоротливые бойцы; и Сифоров с проступающей почти детской обидой на лице, в обнимку с парнишкой на полу, заливаемый чужой кровью, все еще стискивающий его сломанную руку в захвате. И чем дальше, тем интереснее.

А Марина вдруг истерически разрыдалась. И вот этого я от нее никак не ожидал…

Глава семнадцатая

С утра Сифоров выглядел свеженьким, чисто умытым и гладко побритым. Держался он с подчеркнутым радушием и вообще, производил впечатление человека, который отыскал в себе за ночь неисчерпанный резерв самообладания. Единственное, что выдавало его душевный дисбаланс, было то, что он продолжал много курить. Ну еще, может, чуть подрагивали у него пальцы, когда он прикуривал очередную сигарету. Но подрагивали они самую малость, почти незаметно.

— Доброе утро, — застав на кухне, приветствовал его я.

— Здравствуйте, Борис Анатольевич. Как спалось на новом месте?

— Удовлетворительно, — (на самом деле мне вообще не спалось).

Я поставил на плиту чайник и полез в холодильник посмотреть, что там еще осталось. Беглый осмотр меня удовлетворил и я взялся за приготовление бутербродов.

— Какие новости у вас? Что происходит интересного в большом мире?

— Ничего существенного.

Я внимательно посмотрел на Сифорова. Тот отвел взгляд.

— Будем ждать дальнейших распоряжений, — добавил только он к уже сказанному.

— Вас собираются отстранить от операции? — спросил я прямо.

— Об этом не может идти речи, — без тени сомнения заявил Сифоров.

Впрочем да, вспомнил я, лошадей на переправе менять не принято. У порядочных ковбоев.

— Просто сейчас некоторое затишье, — Сифоров, видно, решил ответить на мой невысказанный, но сам собой разумеющийся вопрос, — отрабатываются резервные направления. А я, судите сами, не люблю личного бездействия.

Я решил дать Сифорову совет. Как-никак именно для этого меня сюда пригласили.

— Кстати, почему вы так упорно держитесь за идею выявления опорных пунктов Своры? Разве нет иного пути поиска? Например, для содержания похищенных специалистов Центра ему должны понадобиться деньги и деньги немалые. А у фирмы, которую он возглавлял до первого ареста, имеется, как я понимаю, счет в каком-нибудь банке. Номер счета легко установить из оставшихся бумаг…

— Нет-нет, вы просто не знаете всего, — перебил меня Сифоров. — В арсенале используемых им методов есть так называемый «прием Кио».

— «Прием Кио»? Что за странное название?

— Ничего тут странного. Назван так в честь Эмиля Кио, известного советского фокусника, а точнее, в честь анекдотической истории, которая с ним якобы произошла.

— Расскажите.

— Как-то раз, — начал Сифоров с усмешкой, — Эмиль Кио ехал в цирк на такси. Водитель его узнал и за разговором поинтересовался: «Говорят, вы гипнотизер, товарищ Кио?» «Умею и это,» — отвечал Кио. «Значит, и меня можете вот так прямо загипнотизировать?» — не поверил шофер. «Могу, — отвечал Кио. — Вот сейчас мы доедем до цирка, я дам вам три рубля, а вы мне — пятьдесят рублей сдачи.» И действительно, стоило показаться цирку, Кио подал водителю трешник, а тот лихорадочно принялся отсчитывать червонцы. И испугался этого настолько, что поспешил уехать, оставив деньги у Кио в руках.

Забавная иллюстрация к мучающей тебя проблеме, мрачно подумал я. Воистину, от великого до смешного — один только шаг.

— А счетом своей фирмы он вряд ли сумел бы воспользоваться, — продолжал Сифоров. — Даже возникни у Герострата такое странное желание. Счет был заморожен еще в ноябре прошлого года.

Я кивнул.

— Понимаю. Но честно говоря, Кирилл, несмотря на ваши доводы, мне не кажется таким уж очевидным необходимость поиска ИМЕННО опорных пунктов. Герострат должен догадываться, что мы пойдем в его розыске как раз этим путем. В таком случае он постарается, чтобы ни один из существующих опорных пунктов не приблизил нас к нему ни на шаг. Это очевидно: сам он может находиться на какой-нибудь квартире, а отдает свои распоряжения членам Своры по телефону. Он уже делал так — зачем ему изменять выбранной ранее тактике?

Сифоров поморщился. Как от внезапной зубной боли.

— Ну, если вы, Борис Анатольевич, внимательно просмотрели предложенные вам материалы, то могли заметить, что «выбранная ранее» тактика не спасла его от ареста… Судите сами. Перехватить нужный нам телефонный разговор в многомиллионном городе трудно, но теоретически возможно. И следует полагать, что Герострат помнит свой провал и, раз обжегшись, не рискнет сунуть руку в огонь дважды.

— То есть он отдает распоряжения по координации Своры непосредственно?