Прекрасная защитница - Дженна Питерсен

– Ты будешь разыскивать эту незнакомку и по-прежнему будешь охранять леди Эллингтон?

Грант подошел к окну и устремил взгляд на освещенный холодным солнцем сад.

– Конечно. Охранять ее – мой долг, и я дал клятву выполнить его. Я знаю, что Эмили поехала в ту ночь в игорный притон. Я знаю, что ее карета отъехала от «Синего пони». Я просто не смог найти ее. И поскольку мне известно из сообщений осведомителей, что эта леди прекрасно выглядела, отдавая визиты сегодня утром, я знаю, что с ней ничего не случилось прошлой ночью, какие бы приключения ни ждали ее в «Синем пони». – Грант не сказал, что это очень обрадовало его после всех неудач. – Я удвою свои попытки раскрыть ее тайны, свободное время буду проводить, выясняя, кто та женщина, которая украла мои часы.

– Если леди Эллингтон могла так легко проскользнуть сквозь твои пальцы, будучи в притоне, где она должна была сильно выделяться, – начал Бен таким серьезным тоном, что Грант посмотрел на него, – как же ты собираешься разобраться в ее тайнах? Судя по всему, ее сиятельство умеет прятать концы.

Грант напрягся. Этого он тоже боялся. Он уже понял, что Эмили умеет хранить в секрете свои тайны и чувства. Никто не может проникнуть глубже того, что открыто поверхностному взгляду, если она сама того не захочет.

Что нужно сделать, чтобы тебя пригласили в ее тайники?

– Я не стану принимать ее отказы и увертки. Я просто нажму сильнее, – тихо сказал Грант, пытаясь отогнать все приятные картины, которые вызвало в его воображении это заявление.

Брат озабоченно скривился:

– Грант, ты меня беспокоишь. В этой мысли есть что-то нехорошее, я печенкой это чувствую. У тебя опять в глазах это выражение.

Грант посмотрел брату в глаза.

– Какое еще выражение?

– То, которое было у тебя после смерти Давины.

Грант снова напрягся. В памяти мелькнули безжизненные глаза Давины. Вернее, это были не совсем ее глаза. Они были синие, как у Эмили Редгрейв. Грант постарался отогнать неуместное видение.

– Это разные вещи, – проворчал он.

Бен встал.

– Грант…

Но Грант прошагал мимо брата и вышел из комнаты.

– Это совершенно разные вещи, черт побери. Но если Грант прав, почему его не оставляет впечатление, что все это с ним уже было?

В пятый раз за те десять минут, которые прошли со времени ее приезда на званый вечер к леди Ингремшир, Эмили посмотрела на дверь. Имя Гранта стояло в списке гостей, Эмили это знала, но его все еще не было.

Она почувствовала, что его здесь нет, едва вошла в гостиную, ей не стало труднее дышать, как бывало в его присутствии. Ее сердце не затрепетало, давая знать, что он здесь.

И быстрый осмотр гостиной подтвердил, что тело ее не обмануло. Так что теперь она чувствовала только пустое беспокойство.

Сегодня впервые с тех пор, как она выбралась из его жарких объятий, ей представится возможность увидеть Гранта. Первая возможность проверить свои чувства после того, как она обнаружила, что он – тайный агент. Эмили опасалась – и опасалась больше, чем всегда, – что не сумеет держать себя в руках. Что никакие тренировки и практика не помогут ей удержаться и не высказать ему все одним голодным взглядом. Он увидит ее непреодолимое желание снова прикоснуться к нему, ее возмущение личинами, под которыми они оба действуют, ужас перед тем, что она потерпела фиаско в качестве тайного агента и никогда уже не сможет вернуться к работе…

Она не хотела, чтобы он узнал хоть малую толику всего этого. Кое-что Эмили собиралась открыть ему в конце концов… но страх она хотела сохранить в тайне навсегда. Никто никогда не узнает о ее фиаско.

Спокойно. Она втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

Нужно сохранять спокойствие. Сделав еще несколько вздохов, она снова окинула глазами комнату. Но на этот раз обнаружила кое-что – точнее, кое-кого, представляющего интерес. То были Мередит и Тристан. Эмили вздрогнула. Конечно, они должны были прийти сюда сегодня. Они уезжали на задание на север завтра во второй половине дня, и Эмили весь день уклонялась от просьб своих друзей повидаться с ними. Она не хотела больше такой стычки, которая произошла между нею и Аной.

С Мередит все было бы хуже. Она гораздо проницательнее. Откровеннее. Любой разговор между ними теперь неизбежно кончился бы ссорой, а сейчас Эмили была к этому не готова. И без того она пребывала в смятении и не могла рисковать – вдруг Мередит поймет, что на самом деле произошло.

Мередит приподнялась на цыпочки и старательно пошарила по комнате своим темными глазами. Эмили вздрогнула. Подруга ищет ее.

Эмили спряталась за большой группой мужчин и выглянула только чтобы узнать, заметила ли ее Мередит, но та все еще методично осматривала собравшихся.

– Будь ты неладна, – пробормотала Эмили и отвернулась, ища места, откуда ее не будет видно.

Она рванулась прочь и врезалась во что-то теплое и крепкое. Сильные руки ухватили ее за плечи и не дали упасть. Она уставилась на мужскую грудь, оказавшуюся совсем рядом. Сердце, сильно билось, все внутри трепетало. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать, кто ее держит.

Но Эмили подняла глаза.

Выше, выше, минуя широкую грудь, мускулистые плечи, сильный подбородок, полные губы, которые, как она знала по собственному опыту, имели вкус бренди и греховного соблазна. Потом Эмили встретилась с Грантом глазами. Глаза эти были такими глубокими, что казались не карими, а почти черными.

Ночью ей не удалось увидеть его глаза. Были ли они такими же темными, когда он ласкал ее? Расширились ли они, когда он испытывал наслаждение? Сузились ли, когда настало удовлетворение?

Как ей хотелось это знать!

Она раскрыла внезапно пересохшие губы и попыталась заговорить, но ей удалось только тихонько пискнуть. А она-то надеялась произнести вежливое приветствие.

Эмили еще нетвердо стояла на ногах, но Грант уже отвел свои руки, словно прикосновение к ней обожгло его. В этих темных глазах, таких непроницаемых, вспыхнул огонь и что-то еще. Почти что сожаление.

Неужели он все-таки знает правду? Неужели Анастасия солгала, сказав, что Грант не знает об их обмане?

Нет. Эмили склонила голову набок и вгляделась внимательней. Нет, в его глазах она прочла не узнавание. Что-то иное придавало ему такой отчужденный вид. Такой отстраненный.

Эмили хотелось, чтобы он вернулся. Хотелось, чтобы он был рядом с ней, как тогда, ночью. Это желание было таким всепоглощающим, что уничтожило ее твердое намерение утвердить себя, намерение заняться новым преступлением, на которое она наткнулась в «Синем пони». Ей нужен Грант. Больше того, ей нужно снова почувствовать то, что она чувствовала в его объятиях прошлой, ночью.