Наследие. Печать Бездны часть 2 - Вячеслав Седов

   Вместо ответа комендант бросился вперед, занося руку для удара. Из предплечья хлынула кровь, и пальцы выпустили рукоять меча. Левая нога неестественно изогнулась - кожа треснула и, прорвав ткань штанов, из нее показался обломок кости.

   Сложив цепь вдвое, Феникс перехватил ее обеими руками и принялся со всего маху бить ей коменданта, еще больше способствуя разрывам мышц и сухожилий. Переполненное энергией тело лопалось то тут, то там, как гроздь мыльных пузырей. Феларец зашатался и отступал под градом ударов, хотя, вернее было бы сказать, ковылял. Скрипучий, нечеловеческий голос вопил что-то на диковинном языке, захлебываясь в крови. Но Карнаж не обращал на все это внимание, а методично избивал противника, толкая его на стену ближайшей конюшни.

   Матриарх присоединилась к "ловцу удачи", собираясь прикончить врага, но полукровка удержал ее.

   - Еще рано, - сказал он, переводя дух, - Смертельно раненая змея может ужалить!

   Комендант прижался спиной к стене и являл собой жуткое зрелище: кривившийся в судороге рот выводил нечеловечески рулады из металлических воплей и хрипов, все тело бил страшный тремор, разорванные мышцы топорщились из трещин на коже; от плеч до фаланг пальцев, пропитав рубаху и колет, лилась кипящая кровь.

   Когда феларец начал сползать по стене Феникс снова пришел в движение:

   - А вот теперь самое время! - проворно подскочив к коменданту, он пригвоздил того мечом, - Ваш черед, матриарх.

   Почтительно склонив голову, Карнаж отступил на шаг назад.

   Эльфка одобрительно кивнула и, сверкнув глазами, одним ударом снесла поверженному противнику голову.

   - Клянусь нитями Вдовы! Я впервые благодарна твоим ран'дьянским сородичам, - устало произнесла матриарх, наклоняясь за трофеем.

   Полукровка сложил руки на груди и исподлобья наблюдал, как матриарх подняла голову поверженного противника на вытянутой руке.

   - Ultrinnan!* - воскликнула эльфка.

   Этот клич подхватили остальные воины, и он разнесся дальше по площади, подобно штормовому валу. Вырываясь из сотен эльфийских глоток над опадающими на землю солдатами, он разносился дальше, настигая тех из феларцев, что еще оставались людьми, и заставлял их забиваться в переулки перед иступленным восторгом темной братии.

   Феникс покачал головой, выдернул свой клинок из груди коменданта и пошел туда, где кончался тот, чьей науке он был обязан сегодня жизнью.

   Голова темного эльфа покоилась на коленях сына. Мутные взор был утремлен в свинцово-серое небо. Молодой горнист глядел на приблизившегося полукровку мокрыми от слез глазами. Карнаж понял этот пронзительный взгляд:

   - Прости, я не успел.

   Горнист отвернулся.

   - Феникс? - пробормотал раненый.

   - Да, мастер. Я пришел сказать вам, что голова вашего убийцы отделена от тела и показывает язык всей округе, а его подчиненные уже намочили штаны с перепугу. Враг сломлен нашей мощью!

   Этот доклад, выдержанный в лучших традициях тех, кто бился под знаменами Черной Вдовы, вызвал слабую улыбку на лице воина:

   - Вот ты это понимаешь. Добрый мне попался ученик, хоть и не нашего роду и племени. Надеюсь, ты сможешь убедить моего сына, что...

   Темный эльф запнулся, когда увидел, как два израненных стража цитадели возвращали на место сорванный стяг, вновь закрепляя его на флагштоке башни.

   - Ведь вот, за что мы дохнем. Нет выше награды, чем в последний миг узреть этот символ победы. И знать, зажимая вываливающиеся кишки и харкая кровью, что умираешь все-таки не зря.

   Вечер того же дня оказался на редкость суетливым.

   Карнаж бесцельно слонялся по улицам Venorik Suul, так как собранная им за прошедшее сражение энергия не давала ногам покоя. Те, кто плохо знали "ловца удачи", считали его если не сухарем, то, по крайней мере, весьма черствым существом. Однако это было не совсем так. Полукровка оказывался не чужд эмоциям и состраданию к чужому горю, и именно поэтому удивлялся той спокойной деловитости, с которой темные эльфы убирали с улиц тела убитых собратьев и врагов. Нигде не было слышно плача или стенаний на телом убитого родителя, брата или друга, как происходило во время эпидемий и войн в людских королевствах. Нигде не сновали жрицы, уподобляясь феларским священникам, и не произносили снова и снова слова утешения родным и близким. Все происходящее было пропитано тщанием и аккуратностью, меж тем без капли скорби.

   Поднявшись на крепостную стену, Феникс долго и задумчиво созерцал множество погребальных костров в пустошах. Вокруг каждого в чинном молчании собралось несколько теней, что провожали дух покойного в иной мир, при этом ни словом, ни звуком, но лишь своим присутствием.

   Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, которое наверняка какой-нибудь художник нашел бы достойным своей кисти, как находил все остальное, что было непривычно и удивительно глазу, "ловец удачи" решил вернуться туда, где обретались прочие убийцы драконов. Полукровка испытывал некоторое любопытство, и хотел сравнить, как его братья по оружию отнеслись к гибели своих товарищей.

   Для возвращения Карнаж выбрал самый извилистый путь по улочкам Venorik Suul, так как длительные прогулки немного успокаивали его, взбаламученный последними событиями, разум. Он шел, погруженный в свои мысли и даже не сразу заметил группу стражников, что скрывалась за углом дома одной из улиц.

   - Кто идет? - требовательный голос одного из темных эльфов вырвал Феникса из задумчивости, однако не целиком, и он еще прошел несколько шагов молча.

   Этого было достаточно, чтобы у его горла замерли в ожидании два меча и наконечник алебарды.

   - И вздумалось же мне прогуляться, - проворчал "ловец удачи", покосившись на столпотворение оружия перед носом.

   В этот момент полукровка сам поразился собственному спокойствию. Хотя, если припомнить сколько раз за последние два месяца перед его глазами плясала отточенная сталь, и сколько было желающих проделать в его теле пару лишних дырок, то ничего удивительного с ним не случилось. Просто разум, наконец, вошел в новое русло и не принуждал более шарахаться от каждой железки как черт от ладана. Карнаж даже вздохнул, вспоминая те времена, когда он и помыслить себе не мог, что вокруг его скромной персоны возможно столько кровопролития и душегубства разом.

   - Будь я проклят, если это не наш храбрец Феникс! - обрадовано воскликнул один из эльфов, и они опустил оружие.

   - Он самый, - заключил Карнаж.

   - Простите, сударь, мы еще не остыли от битвы.

   - Оно и видно, - простодушно улыбнулся полукровка и, осмотрев здание, возле дверей которого коротали время стражники, спросил, - А что же вы здесь охраняете, да еще и в такой час?