Дочь дыма и костей - Лэйни Тейлор

Кэроу все еще посещала лицей, но лишь формально. После пожара, устроенного ангелом, у нее ушла неделя на то, чтобы подлечить раны. К тому времени синяки стали желто-зелеными, и их можно было замаскировать тональным кремом. Пару дней она ходила в класс, но без особой пользы. Сосредоточиться не удавалось, а рука, сжимающая карандаш или кисть, казалась деревянной. В Кэроу кипела неукротимая энергия, и больше чем когда-либо ее терзало призрачное чувство, что она занимается не тем.

Не тем. Не тем. Не тем.

Она связалась с Эстер и другими более-менее приличными компаньонами Бримстоуна и убедилась, что порталы исчезли, все до единого.

Попутно обнаружилось еще кое-что совершенно неожиданное: она была богата. Бримстоун открывал на ее имя счета в банках. Соблазнительные банковские счета с массой нулей. В ее распоряжении оказалась и недвижимость — здания, в которых до недавнего времени располагались порталы. И земля. Болото, как это ни удивительно. Средневековый город, погребенный под лавой Этны. Склон горы в Андах — один палеонтолог-любитель заявил (на потеху всей ученой публике), что обнаружил там тайник со «скелетами чудовищ».

Бримстоун позаботился о том, чтобы Кэроу не нуждалась в деньгах, и это было как нельзя более кстати, ведь для «дружеских визитов» ей теперь требовалось то же, что и простым смертным: самолеты, паспорт и прочее.

Под предлогом семейных проблем она то и дело пропускала занятия. Если бы не дополнительная работа, которую она делала, и постоянное рисование в новом альбоме — девяносто третьем, который начался с того момента, где так внезапно оборвался девяносто второй, оставленный в лавке Бримстоуна, — она бы уже давно вылетела из лицея. Сейчас ее судьба висела на волоске.

В последний раз мадам Фиала, листая альбом, недовольно хмурила брови. Она остановилась на рисунке, где был изображен ангел в Марракеше. Кэроу рисовала его по памяти, после первой встречи в переулке.

— Мы рисуем живую натуру, Кэроу, а не фантастических персонажей.

— Фантастических? — удивленно переспросила Кэроу и посмотрела в альбом. Она точно помнила, что крыльев на рисунке нет.

— Таких совершенных людей не бывает, — сказала учительница, презрительно оглядев страничку.

Спорить Кэроу не стала, но позже заявила Зузане:

— Самое смешное, что в действительности он еще красивее. Эти глаза… Красками их еще можно передать, но не карандашом.

— Так, понятно, — произнесла Зузана. — До жути красивый мерзавец, вот кто он такой.

— Видела бы ты его.

— Хм. Надеюсь, этого не случится.

— Я тоже, — сказала Кэроу, которая больше не выходила из дому без оружия.

С досадой она вспоминала, как вынуждена была ретироваться в прошлой битве. Если придется вступить в схватку с ангелом вновь, она сумеет отстоять свои позиции.

Что же до учебы, тут отстаивать было нечего. Проект на семестр не придуман, на альбом и сделанные в последнюю минуту лихорадочные зарисовки нечего и надеяться. Выкинуть все это из головы ужасно трудно, однако ее ждали куда более важные дела.

После пожаров Кэроу сразу поехала в Марракеш. То и дело вспоминала брошенные Изилом слова: «Найди Бримстоуна! Скажи ему: серафимы здесь. Они вернулись. Ты должна его предупредить!»

Он что-то знал. Знания — на них потратил он свой бруксис. Кэроу всегда разбирало любопытство, что же такое ему известно, но теперь было просто необходимо это выяснить. Она отправилась на поиски, но, к своему великому сожалению, узнала лишь, что он бросился с минарета мечети Кутубия в тот самый вечер, когда они виделись в последний раз. «Бросился с минарета? Вряд ли», — подумала она. Воображение живо рисовало холодный взгляд ангельских глаз, удар меча, шрамы, оставленные ей на память.

Зузана на лицейском прессе отпечатала ей надпись на футболке: «В МАРОККО Я ВСТРЕТИЛА АНГЕЛА, ОСТАЛИСЬ ЖУТКИЕ ШРАМЫ» и еще одну: «Я ВИДЕЛА АНГЕЛА, А ВЫ НЕТ! ТАК ВАМ И НАДО!» — в ответ на разгоревшиеся во всем мире страсти после появления ангелов. Хотя вначале к словам очевидцев не отнеслись серьезно — их посчитали пьяным бредом и игрой детского воображения, затем появились свидетельства, которые трудно было проигнорировать. В Сеть выложили расплывчатое видео и несколько фотографий, а вслед за этим их показали по всем основным телеканалам в лучшее эфирное время. Торговцу коврами удалось сделать самую интересную запись: нападение на Кэроу (к счастью, размытый силуэт закрывали пылающие жаром крылья ангела).

Насколько она знала, ангелы лишь однажды обнаружили крылья, но люди утверждали, что видели их в полете, ну или, по крайней мере, заметили тени от крыльев. Толпы паломников приезжали за благословением к индийской монашке, на ладони которой остался ожог в форме пера. Многочисленные сектанты в бдениях ожидали конца света. На форумах в Интернете ежедневно появлялись новые сообщения о пришествии ангелов, хотя ни одно из них не показалось Кэроу правдоподобным.

— Враки, — сказала она Зузане. — Просто чокнутые жаждут апокалипсиса.

— Потому что это весело, ведь так? — Зузана потерла руки, притворно ликуя. — Ух ты, апокалипсис!

— Вот именно. Насколько жалкой должна быть жизнь у человека, чтобы радоваться приходу апокалипсиса?

Весь остаток вечера они провели в «Ядовитой кухне» — к ним присоединился скрипач Мик, теперь официальный парень Зузаны, — попивая яблочный чай и играя в новую игру «Насколько жалкой должна быть жизнь, чтобы радоваться приходу апокалипсиса?».

— Настолько, что тапочки в виде кроликов — твои единственные друзья.

— А собака от радости машет хвостом, когда ты уходишь из дому.

— И ты знаешь наизусть все песни Селин Дион.

— И тебе кажется: пусть уж лучше рухнет целый мир, лишь бы не пришлось больше просыпаться в своем убогом доме, кормить грубиянов-детей, ходить на постылую работу, куда кое-кто из коллег приносит пончики явно с одной лишь целью — чтобы твоя задница стала еще толще. Вот такой должна быть жизнь, чтобы радоваться апокалипсису.

Это сказала Зузана — и выиграла.

Ах, Зузана!

В глуши Айдахо Кэроу потратила первый гавриэль на исполнение главного желания всей своей жизни. Гавриэль исчез, она плавно оторвалась от земли. Видела бы это Зузана!

Кэроу поплыла. Издав восторженный возглас, раскинула руки для равновесия, стала грести ими, словно в море, но… вокруг было совсем не море. А воздух. Она летела. Ну, может, не совсем летела — пока, — а плыла в пугающе огромном небе. Которое обнимает пугающе огромный мир. Над ней простиралась ночь, полная звезд и восторга, — безграничная, беспредельная сфера.

Теперь сквозь кроны деревьев она видела крышу хижины Бейна. Ветерок, холодный и резвый, что-то нашептывал в уши, словно приглашая ввысь. Кэроу стало весело. Рассмеявшись, она никак не могла остановиться. Хихикала, будто слегка тронулась умом, но кто бы не тронулся на ее месте?

Она летела!

Как хотелось поделиться этим с кем-нибудь!

И вскоре ей предстояло поделиться, только с тем… существом… с которым при других обстоятельствах она и не подумала бы чем-то делиться. К несчастью, во всем мире помочь ей мог только Разгут.

При мысли о нем Кэроу содрогнулась, однако ее участь сейчас зависела от него.

В Марракеше, узнав о смерти Изила, Кэроу в одиночестве бродила вокруг мечети. Она была уверена, что Изил объяснит происходящее. Так рассчитывала на него. Прислонившись к стене, Кэроу разрыдалась. То были слезы скорби по бедному, измученному человеку, смешанные с чувством безысходности от краха собственных надежд.

Послышалось злобное фырканье. Под сломанной телегой что-то шевельнулось, и на свет вылез Разгут.

— Привет, милашка, — промурлыкал он, и Кэроу с удивлением обнаружила, что даже рада видеть его.

— Ты не разбился, — воскликнула она.

Однако назвать его невредимым было нельзя. Раскорячившись, он прижимал к груди раздробленную руку, второй рукой волочил по земле собственное тело. А голова — отвратительная, лиловая — сплющилась у виска, покрытого коркой запекшейся крови, из которой все еще торчали обломки камней и стекла.

Он нетерпеливо дернул рукой.

— Мне доводилось падать и с большей высоты.

Кэроу скептически посмотрела вверх. Минарет был самым высоким зданием в городе.

Проследив за ее взглядом, Разгут вновь фыркнул, ехидно и злобно.

— Не туда смотришь, прелестница лазоревая. Тысячу лет назад я упал с небес.

— С каких еще небес?

— Ладно, ладно. Просто с неба, раз ты такая умная. И не то чтобы упал. Неясно выражаюсь, да? Думала, я споткнулся и выпал в ваш мир? Ничего подобного. Меня выбросили. Заставили уйти. Изгнали.

Так Кэроу и узнала о происхождении Разгута. Глядя на него и вспоминая ангела — фантастическое, идеальное создание, — было трудно представить, что они одного племени, однако приглядевшись, Кэроу уловила сходство. Да и обломки крыльевых суставов подтверждали: существо явно принадлежало не этому миру.