Спасенный любовью - Саманта Джеймс

Затем Кейн свернул в переулок и там осадил лошадь.

Вскоре Эбби поняла, почему он остановился именно здесь.

Они оказались перед магазином, где продавались различные товары. Кейн спешился и, повернувшись к Эбби, порывисто обхватил руками ее талию и снял девушку с лошади. Привязав коней к перилам, он повернулся к Эбби.

— Ты говорила, нам нужны продукты. Почему бы тебе не зайти в магазин и не купить их здесь?

Тонкая бровь Эбби приподнялась.

— А где будешь ты?

Кейн показал пальцем на небольшое здание в конце улицы.

Губы Эбби сжались, когда она взглянула в этом направлении. О, ей следовало бы знать — это кабак!

Но не успела Эбби и слова сказать, как Кейн уже повернулся и направился к зданию.

Эбби двинулась за ним, ни на шаг от него не отставая.

Кейн резко повернулся и свирепо посмотрел на нее.

— Что, черт возьми, тебе от меня нужно?

Эбби смело выдержала его взгляд.

— Ты без меня никуда не пойдешь, Кейн.

Вновь эти странные серебристые глаза рассматривали Эбби так внимательно, что поколебали ее спокойствие…

— Ба, дорогая, я просто польщен.

— Не стоит. Я бы не удивилась, если бы ты выскользнул из этого кабака через заднюю дверь.

Кейн крепко сжал в кулак свои сильные пальцы.

Эбби подумала, что он с удовольствием зажал бы в кулак ее шею.

— Насколько я помню, дорогая, это не мой, а твой трюк. Однако ты можешь зайти вместе со мной, если хочешь. Я думал, что, возможно, увижу кого-нибудь из знакомых и поинтересуюсь, не проезжали ли здесь твой муж или Сэм. Но я очень сомневаюсь, захочет ли кто-нибудь со мной разговаривать, если в дверь войдет такая леди, как ты. Мне казалось, что теперь ты уже понимаешь, чего ждут мужчины от женщин, которые любят часто бывать в кабаках. — Каждое слово Кейна было подобно острию ножа. — Но если ты не возражаешь против того, что о тебе подумают, черт, почему я должен возражать?

Кейн схватил Эбби за запястье и притянул к себе.

К этому моменту Эбби уже молча признала, что его доводы весьма убедительны, хотя и звучат оскорбительно для нее.

Ему удалось одержать над ней верх.

Он бы, наверное, сделав Эбби свой любовницей, стал опекать ее. Но она была против этого, и потому он на нее набросился; его лицо было темнее грозовой тучи.

— Ты иди. Я… я подожду тебя здесь, — опустив голову, тихим и не очень твердым голосом проговорила Эбби. Она не могла на него взглянуть, просто не могла. Кейн еще крепче сжал ее запястье, но, поняв, что Эбби передумала, сердито посмотрел на нее и отпустил ее руку.

— Не стой здесь на улице, — отрывисто проговорил он. — Почему бы тебе не подождать вон в том ресторанчике? — Кейн указал на строение рядом с магазином. — Я скоро вернусь.

После ухода Кейна Эбби не стала медлить. В магазине, где продавались всевозможные продукты, она пополнила свои запасы, немного поболтала с владельцем магазина и вышла. В ресторанчике Эбби заказала кофе, но, прождав почти полчаса, решила, что, пожалуй, ей лучше заказать какую-нибудь еду, пока ее не прогнали. Ее внимание привлекли ветчина и галеты, но, когда их наконец принесли, Эбби почувствовала, что слишком нервничает, и проглотила всего лишь несколько кусочков. Прошло, наверное, больше часа, прежде чем Кейн наконец явился за ней.

Эбби вскочила из-за стола:

— Ты что-нибудь узнал?

Он покачал головой. Ее плечи поникли, но она не позволила себе пасть духом. Было пока достаточно светло, чтобы еще немного продолжить путь. Небо на западе пылало багрянцем, наступали сумерки, когда они решили наконец вновь сделать привал. Кейн выбрал скрытую деревьями поляну возле речки, мимо которой они только что проехали.

Он быстро расседлал лошадь и, опустившись на траву, прислонился спиной к стволу дерева и вытянул ноги. Кейн закрыл лицо шляпой и, положив руки на живот, сплел пальцы. Через десять минут, когда Эбби, ополоснув руки и лицо в речке, вернулась на стоянку, Кейн даже не пошевелился.

Проходя мимо него, Эбби уловила исходивший от мужчины запах табачного дыма и спиртного. По-видимому, ему было совершенно нечего ей сообщить о Сэме-Удавке или Диллоне, кроме того, он был разозлен на Эбби и не намеревался сейчас разговаривать с ней. Думая, что Кейн спит, Эбби громко и негодующе сказала:

— Мне приходится задавать себе вопрос, мистер, действительно ли вы ходили в этот кабак, чтобы получить какие-нибудь нужные сведения, или попросту обрадовались возможности снова опорожнить бутылку виски?

— Может, — нарушил тишину спокойный мужской голос, — ты хочешь мне это повторить?

Эбби медленно повернулась и смело посмотрела Кейну в лицо. Воздух между ними словно накалился.

— Оказывается, ты очень хорошо услышал меня, — твердо ответила Эбби. — Но если тебе так хочется, я снова это повторю. Мне кажется, ты ужасно любишь бутылку, Кейн.

Его рот скривился. Одному Богу известно, что у него достаточно оснований искать утешения в выпивке. Но Кейн давно понял, что виски уже не может изменить его теперешнюю сущность и исправить то, что он натворил. Виски только заставляет его забыть… но лишь на некоторое время.

Необузданная ярость, подобно облаку, обволакивающему солнце, охватила его. Да, подумал Кейн, на дне бутылки не найти успокоения. Его нигде нельзя найти.

Но эта женщина, которая, несомненно, ни разу в жизни не испытала никаких невзгод, не имеет права поучать его — ни малейшего права.

Кейн медленно поднялся во весь свой внушительный рост.

— Ты уж точно не грешишь выпивкой. А на меня тебе просто наплевать. Ты считаешь, что я подонок, и хочешь заставить меня с этим согласиться. Кто ты такая, черт возьми, чтобы меня осуждать?

— Я… я не осуждала. — Эбби настороженно и со страхом наблюдала за Кейном. Она хотела сделать шаг назад, но обнаружила, что массивный ствол дерева преграждает ей путь к отступлению. — Я только пыталась…

— Черта с два ты меня не осуждала! Ты считаешь, что я достаточно хорош, чтобы помочь тебе спасти шкуру твоего мужа, а когда тебе нужно, ты это забываешь, не так ли? Ну а я не забыл, дорогая. И знаешь что? Мне кажется, пришла пора расплачиваться.

У Эбби перехватило дыхание. Ей казалось, что она вот-вот задохнется.

— Ч-что ты имеешь в виду?

Улыбка Кейна была далеко не из приятных.

— Ты сказала, что я должен всего лишь назвать свою цену. Итак, дорогая, цена, которую я хочу, — это ты сама.

Она. В голове у Эбби загудели набатные колокола.

У нее так громко застучало сердце, что Кейн наверняка это слышит.

— Подожди, — начала Эбби, — я думаю, нам следует раз и навсегда покончить с этим вопросом.

Кейн снял с себя пояс, на котором висел револьвер, и бросил его на землю.