На грани доверия. Книга третья - Марина Васильевна Ледовская

семь лет назад Надежда, благодаря связям в архивах, раскопала кое-что из событий нашего рода. Мы узнали множество фактов, о которых и не догадывались. Именно после этого мой отец и стал искать гарнитур. Точнее, саму саблю, о гарнитуре мы узнали уже позже. Поиск увенчался успехом, были проведены многочисленные экспертизы и соответственно оценка раритета.

— И во сколько же оценили гарнитур? — Вилли от нетерпения стал переминаться с ноги на ногу.

— Что-то около полумиллиона долларов, вроде бы так, — пожал плечами Николай.

— Ого! — Вилли аж подпрыгнул, — пятьсот тысяч долларов? Хоть обижайся на грандпа, что скрыл от меня такое, показав лишь зажигалки.

— Не стоит таить на него обиду, — Николай обнял сына за плечо, — думаю, что твой дед просто не успел или же хотел «десерт» подать позже. Я уверен, ты всё скоро узнаешь.

— Надеюсь, что ты прав, — кивнул Вилли и улыбнулся.

Спустя некоторое время после разговора с отцом Вилли, насвистывая, вошёл в столовую. На высоком стуле сидела Саша, на её коленях лежала яркая детская книга, которую девочка, шевеля губами, читала. При появлении старшего сводного брата, оторвалась от своего занятия, посмотрела на него не по-детски серьёзно.

— Ты умеешь читать? — спросил Вилли.

— Умею, — она поджала губы.

— Ты маленькая дурочка, — он налил себе стакан воды, выпил его залпом. Настроение после разговора с отцом явно улучшилось. Прошёл мимо сестры, насвистывая «Ах, мой милый Августин». Уже на пороге столовой вдруг услышал за спиной:

— Грум.

Обернулся, девчонка вся была в своей книге, даже голова опущена.

«Послышалось», — подумал Вилли.

Глава 21

Сегодня в кафе Мира основательно опоздала. Зорин ждал её один, Таисья вообще не явилась, позвонила в последний момент — подъедет только к занятиям.

Зорин заказал себе латте и задумчиво пил его маленькими глотками. После того как прочитал роман Миры, они ещё не виделись. Уже тогда он подумал: может быть, и не стоит больше встречаться? Но когда девушка прислала ему сообщение, назначая встречу в их кафе, он, не раздумывая, дал согласие. Всё-таки захотелось увидеть Миру, просто посмотреть в её глаза.

Она влетела в кафе растрёпанная, заколка на боку, клетчатый шарф небрежно обмотан вокруг шеи, его бахромчатые концы свисали. Девушка поискала глазами Зорина, увидев, махнула рукой.

«Креолка с Сейшельских островов», — подумал он и вдруг вспомнил, что именно там провели свой «медовый» месяц Николя и Надя. Удивительное совпадение, наверное, там, правда, романтическая атмосфера.

— Здравствуйте, Вадим Георгиевич, — Мира, как обычно, села напротив. Размотала шарф, сняла пальто, пригладила распушившиеся от влаги волосы и смущённо улыбнулась, заметив, что Зорин внимательно следит за её движениями. Он спохватился, отвёл взгляд.

— Как ваши дела? — протянул ей меню.

— Дела нормально. Я буду чай, горячий чай с имбирём, — Мира потерла ладонь о ладонь, зябко, — да, Вадим Георгиевич, я привезла вам книгу, — она порылась в пакете, выудила оттуда роман Марио Варгаса Льосы, — большое спасибо, прочитала, как всегда, с интересом. У Льосы всё-таки особый стиль. И он мне нравится. Думаю продолжить знакомство с его творчеством.

— Вот как раз кстати, — воскликнул Зорин и тоже достал из своего рюкзака книгу небольшого формата, на обложке которой красовались часы, — это мой вам подарок, Мира, уверен, пригодится.

Она взяла книгу, прочитала название — «Письма молодому романисту».

— Это вам, как молодому писателю, своего рода советы, — пояснил Вадим Георгиевич, — здесь прославленный мастер раскрывает свои профессиональные секреты. Варгас Льоса предстает в книге блестящим и остроумным мыслителем, замечательным знатоком мировой литературы.

— Ух, как интересно, — радостно закивала девушка, — Вадим Георгиевич, как же я вам благодарна. Сколько всего я от вас получаю. Вы просвещаете меня, объясняете, прививаете вкус к хорошей литературе. Этот опыт бесценен. Если бы не вы… — она умолкла.

Зорин почувствовал, что краснеет. Засуетился, чуть не опрокинул бокал с остатками кофе. Это смутило его ещё больше. А Мира любовалась им. И опять сравнивала. Никак не получалось не сравнивать с её недавним знакомым — Дмитрием. Несмотря на более дорогой внешний вид Дмитрия — Вадим Георгиевич одевался проще, последний во всём остальном явно выигрывал. Зорин умен, интеллигентен, с прекрасным чувством юмора, эмоциональный, он настоящий. А Дмитрий? Нет в нём того обаяния, которое присуще Зорину, той индивидуальности, шарма, которые подкупают. Спасибо ему, конечно, что помог с Беней, отнёс его в ветеринарку и даже остался ждать, а потом доставил домой. Правда, Мира не разрешила провожать её. Пуделька она донесла сама. Дмитрий, как ей показалось, попрощался с ней прохладно. Хотел ещё что-то сказать, но передумал, махнул рукой и ушёл.

Мира пожала плечами. Зачем приезжал? Чего хочет, чего добивается? Она вдруг поймала себя на мысли, что не слушает Вадима Георгиевича, так увлеклась собственными мысленными рассуждениями и сравнениями. А Зорин что-то вещал про приёмы в литературе, разные стили и способы изложения. Упомянул опять же Льосу, назвав его творцом латиноамериканского «бума», затем повёл речь о Питере Хёге, перескочил на Итало Кальвино и особенности его литературных произведений. Закончил рассуждениями о приёмах в литературе, которыми пользовался Кобо Абэ. Мира и раньше слышала об этом японском писателе, правда, не читала ни одного его романа. Вадим Георгиевич посоветовал всенепременно с ним ознакомиться. Мира опять задумалась о личности преподавателя, но он прервал её мысли:

— Вот интересными бывают приёмы даже в мелочах, которыми пользуются писатели. К примеру, косвенная речь, — он сделал паузу, посмотрел на девушку, она кивнула, — кажется, Льоса любитель вслед за прямой речью ставить действие говорящего, не относящееся к сказанным словам.

— То есть? — не поняла Мира.

— Я люблю тебя, — сказал Зорин после некоторой паузы.

Мира обомлела. Вадим Георгиевич уставился на неё немигающе.

— Я люблю тебя, — повторил он, — здесь после прямой речи следует не «сказал он», а, к примеру, «он прикоснулся к её шелковистым волосам».

— А, понятно, — выдохнула Мира, — хороший приём, его надо взять на вооружение, — она отвела взгляд, понимая, что смутилась так странно прозвучавшим примером. Похожим на признание. Хотя, конечно, это не может быть признанием. Просто так получилось — случайно. Но его глаза — пару мгновений он смотрел на неё особенно, более чувственно, чем обычно…

Мира даже поёжилась. Кажется, Таисья права — она теряет контроль над ситуацией. И ни к чему хорошему это не приведёт. Но как трудно отказаться хотя бы изредка даже просто видеть Вадима Георгиевича. Вот если бы он сам отказал ей во встрече… переживала бы, конечно, расстроилась. Но в итоге смирилась бы. Однако и он не против их встреч, это заметно. Он оживляется, острит, много рассказывает, ему тоже хорошо.

Хотя как-то совсем недавно сказал,