Разочарованный странник - Катя Стенвалль

Я бы точно спилась, не пьянея, и сама сошла бы с ума. Бродила бы по улицам города, сидела бы одна в кафе, улыбаясь чему-то и разговаривая с воображаемыми кинозвёздами. С той только разницей, что денег на ноутбуки и камеры у меня бы не было. Жила бы сама по себе, в своём мире, так далеко от всего на свете. И если бы меня в какой-то момент не стало, ничего бы не изменилось.

Январь 2004 года

В Мариехамне никто не гуляет

В Мариехамне никто никогда не гуляет. У нас есть друг Миша, который живёт и учится на Оланде уже, наверное, лет пять. И вот к нему как-то раз приехала в гости его русская девушка Оля. Она впервые оказалась на Аландских островах. Девушка темпераментная, живая, очень весёлая. В Питере вращается в кругах высокой моды. У неё что ни день, то показ мод, или примерки, или репетиции, или презентации. Несколько лет они жили врозь: Миша к ней ездил, а она к нему — ни разу. Только по фотографиям знала, что за Аландские острова такие. И до чего же ей нравились эти фотографии! Особенно тихие закаты, отражающиеся в морских заливах.

Миша немного боялся везти Олю к себе: а вдруг ей не понравится. Она же привыкла к ночной жизни, ей здесь покажется скучно. Но Оля его заверила, что сыта по горло городской суетой и хочет просто отдохнуть: ничего не делать, гулять, спать, любоваться природой. Она возьмёт с собой фотоаппарат и будет фотографировать море.

Им пришлось чуть-чуть поволноваться из-за визы, но вот наконец всё готово. Оля позвонила из Турку, что уже села на паром.

С утра Миша её встречает, они идут через заснеженный город; вокруг ни единого человека, и с парома — огромного — Оля тоже сошла одна. Ночью навалило ещё снега, дороги все белые, и ни единого следа пока что не видно.

Оля спрашивает:

— Где все люди?

Миша говорит:

— Ещё рано, они не проснулись, здесь очень поздно встают.

А сам знает, конечно, что долго он на таком вранье не продержится…

Ну, они поспали с дороги, поели, Миша повёл Олю гулять, показывать город. Опять никого нет.

Красота неописуемая. Красные яблоки на голых яблонях, красная рябина, стайки свиристелей. Сиреневое незамёрзшее море в конце каждой улицы. Белый чистый снег лежит на мостовой, и на тротуарах он совсем не тронут, а на проезжей части — след от пары машин. Тишина как в лесу, только ветер свищет. В центре вроде бы встретились две старушки в лыжных костюмах: стоят, разговаривают. Наши друзья их осмотрели и дальше пошли. Оля сильно удивилась: день на дворе, а в городе никого! Но Миша и тут отмазался:

— А все на работе, или в школе, или занимаются домашними делами, у кого есть дети. Время-то рабочее!

Ну, хорошо, посидели дома, Оля уже нервничает, делать ей нечего. Телевизор посмотрела бы, да вот только не показывают ничего по понедельникам. Аландский канал крутит одну и ту же программу в течение недели, а сегодня и вовсе выходной. Остальные каналы не ловятся без дополнительной платы.

Вот и вечер наступил, за окном всё стало синим. Посмотришь на улицу, а там как в деревне. Темнота, фонари стоят на расстоянии ста метров друг от друга. Один фонарь — во-о-он на том перекрёстке, а другой — во-о-от на этом. Вышли на улицу, а там опять никого нет! Семь вечера, а как будто вымерло всё, даже в окнах свет не горит. Страшно! Вон что-то большое ломанулось через дорогу, и в лес. Ветки трещат. Оля опять спрашивает:

— Куда все делись-то?

Миша говорит:

— А уже все спать легли. Здесь ложатся очень рано. Вот завтра суббота, завтра посмотрим.

Но и в субботу на улицу никто не вышел, и центр города был пустым. Только три алкоголиста топтались у бара, засунув руки в карманы. Да проехала на велосипеде хмурая пенсионерка в вязаной шапке. На углу стояла красная палатка от социал-демократической партии, внутри лежали запорошенные снежком брошюры и конфетки в вазочке, но представителя партии нигде видно не было. С крыши библиотеки кричала чайка. И ветер гулял по улицам, взметая снежные буранчики на перекрёстках…

Оля заплакала и заявила возлюбленному, что раз он, гад, заманил её в такое место, то пусть сам и думает, чем им заняться. А иначе она уезжает домой.

Миша решил сводить её в единственный ночной клуб.

Оля три часа наряжалась, красилась, причёсывалась. Она ещё дома решила, что обязательно поразит на Оланде всеобщее воображение и будет королевой бала. А уж в этом она знала толк! Наконец они в клубе. Одиннадцать часов вечера. В зале пустовато. Музыка так орёт, что болят уши. Диджея нет, и публику никто не развлекает. Даже музыку для дискотеки не потрудились выбрать, вместо этого просто-напросто включили местное радио. Поэтому популярные песни то и дело перемежались рекламой лодочных подвесных моторов. На танцполе откровенно обжимаются несколько пьяных подростков в джинсах и свитерах. В углу блюёт совершенно пьяная баба лет шестидесяти пяти. У стойки двое пузатых мужиков пьют пиво с водкой и вот-вот подерутся. На диване уселись туристы с камерами, они пьют ликёр «Егермейстер» и с любопытством озираются вокруг.

Оля на всё это посмотрела… А где люди-то? Миша отвечает, ну вот люди… Мол, ещё рано, к часу подойдут. Кажется, в отеле американцы остановились, так вот, может быть, они…

Но «люди» так и не подошли. В итоге Оля с Мишей заплатили по двадцать евро за вход, выпили гораздо больше, чем им хотелось бы, стали свидетелями драки и выноса на улицу двух мертвецки пьяных баб. А в два часа ночной клуб закрылся.

Оля потом очень плакала.

На следующий день девушка поставила ультиматум: или сегодня происходит что-то интересное, или она уезжает назад. И знаете, что придумал Миша? Он отвёз её в аэропорт! Аэропорт в Мариехамне совсем скромный, там приземляются только маленькие самолётики, которые летают в Хельсинки, Турку и Стокгольм. Но тем не менее это настоящий аэропорт! С залом ожидания, с горящими буквами на табло, с объявлениями по громкой связи, с сувенирами, кафе и туалетом. Немногочисленные пассажиры бегают вверх и вниз по эскалатору, хотя и не очень быстро. Приезжают и уезжают машины, туристические автобусы и такси. Мало того, там есть даже тайский ресторанчик, единственный на всём острове!

Миша с Олей взяли по чашке кофе и сели в зале ожидания, где и провели полдня, глядя на людей, машины и самолёты. Таким образом, день прошёл без жертв.

Видели бы вы Олю с Мишей сейчас! Я останавливаюсь у них каждый раз, как приезжаю на остров. У них уже двое детей, а недавно супруги приобрели квартиру в доме на самом берегу. Когда я впервые зашла в новую квартиру, Оля повела меня показать ванную. И было на что посмотреть! Огромное помещение, отделанное серо-голубой плиткой, выходило окнами на море. Только представьте: в ванной большое окно с прозрачным стеклом. Берега видно не было, только бесконечная вода. В тот весенний день был шторм, и серые волны поднимались и опускались прямо перед нашими глазами. Оля сказала: