Собственность империи (СИ) - Морозова Иванна

К тому же, нам это на руку. Чем дольше Игорь разглагольствует о том, насколько он крут и вместе с тем великодушен, тем больше времени будет у Руслана. Только бы все получилось!

Я-то надеялась, что Лысый заглянет в мою комнату сразу же, как отправлюсь на презентацию, и, если бы не Марго, нашла бы способ, не знаю, постучать по стене или вообще отпросилась бы на пять минут, чтобы кое-кто «удачи пожелал». Понятия не имею, где он шляется, надеюсь, все в порядке, но теперь, с учетом неожиданной союзницы, шансы на успех возросли. Только бы хватило времени!

Если меня выставят как редкую китайскую вазу, покажут зрителям, придется вытворять то, что требуют. В противном случае Гринер может заподозрить что-то, если его живая игрушка вдруг слишком закапризничает. Не так давно он ясно дал понять: любой косяк будет караться. В принципе, и без того известный факт всего лишь подкрепился доказательствами. И, видит Бог, предчувствие шепчет: этот раз был далеко не последний. Что ж, боль с некоторых пор воспринимается как напоминание: я все еще жива, даже удивительно.

Откровенно говоря, понятия не имею, чего жду. Это должно быть нечто из ряда вон, вроде запуска ядерной бомбы или очередного взрыва, который должен снести нафиг все соседние башни и отвлечь внимание всех без исключения. Да, что-то весьма глобальное, способное сбить Игоря с намеченного, скорее всего, много лет назад бесчестного пути. Особенно сложно сделать это сейчас, когда до цели — всего несколько шагов. Или еще пара-тройка высокопарных выражений, призванных каждого сидящего перед сценой проникнуться торжеством ситуации. Интересно, если я выйду и, допустим, чихну, большой босс сильно разозлится? Или сразу бросит команду своим псам? Или сделает вид, что это — запланированный момент юмора, ведь все знают, что улыбка строить и жить помогает. А, черт, то была песня…

— Вероника Семеновна любезно вызвалась продемонстрировать вам свои возможности, приобретенные благодаря моему препарату, — послышалось с трибуны, и Елена подтолкнула меня к ступеням.

Да-да, сама вызвалась, умоляла практически, в ножки падала! Пришлось стереть злую гримасу, совсем не подобающую случаю, и нацепить что-то вроде офисной «лыбы», когда в спину ощутимо врезался острый локоть безответно влюбленной в высокопоставленную мразь кураторши.

Я сделала несколько шагов по направлению к сцене. Неужели у Руслана что-то пошло не так?

— Давайте, дорогая, мы все вас ждем! — поторопил с трибуны Игорь.

Еще шаг.

А если «прыгнуть в ускорение» прямо сейчас?

— Шевелись уже, иначе придется помочь! — процедила в затылок Елена.

Но что делать? Сбежать все равно не удастся, бессмысленно даже пробовать. Скорее всего, все силы сегодня брошены на то, чтобы обезопасить это место. Что, кстати, тоже весьма на руку нам, но…

— Ну же, Вероника, не заставляй себя ждать!

Сделав глубокий вдох, я подошла к трибуне.

— Отлично, а то мы уже начали волноваться, — с добродушной улыбкой произнес Игорь, но я-то знаю, что за ней скрывается на самом деле! — Итак, дамы и господа, наша обворожительная гостья продемонстрирует то, о чем человечество и помыслить не могло! Вперед, милая, покажи, на что способна!

На мне скрестились сотни взглядов, заставив поежиться. Никогда не любила выступать перед аудиторией, но всеобщее внимание — штука, к которой рано или поздно привыкаешь.

— Вероника стесняется, друзья, — редкие смешки, — давайте еще раз ей поаплодируем, чтобы расслабить! Ну же!

Рукоплескание не было похоже на овации, но я и правда смогла сбросить с себя оцепенение. Давай, Ника, дай ИМ еще немного времени. Ты можешь!

— Всем привет! — широко улыбнулась и помахала рукой передним рядам. — Как уже сказал Игорь Валентинович, — со страху даже отчество вспомнила! — я действительно обладаю навыками, про которые когда-то писали книги и снимали фильмы. А теперь это — реальность, по крайней мере, для меня. Прозвучит нескромно, но никто в мире больше ими не обладает. Я — редкость. А знаете, как меня в шутку называют сотрудники «Ариадны»? Сказать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что ты несешь? — прошипел за спиной Гринер.

— Да ладно, здесь же все свои, — отмахнулась, сама ужасаясь от нелепицы. — Думаю, вашим гостям будет не лишним узнать некоторые подробности нашего сотрудничества. В конце концов, они имеют право быть осведомлены обо всем, раз уж приобретают чудодейственный препарат, полагаю, за немаленькие деньги. Разве нет?

Надо отдать должное, ни один из присутствующих глазом не моргнул, в лице не изменился, дабы выказать хоть какое-то удивление новому настроению презентации. Зато охрана компании начала ненавязчиво стягиваться ближе к сцене. Ждут от меня неожиданного финта?

— О чем это я? Ах, да, позвольте представиться, мое шуточное прозвище, придуманное, скорее всего, лично нашим с вами уважаемым Игорем Валентиновичем, — редкий экземпляр. Красиво и даже гордо как-то, не находите?

Я делала паузы между после каждого предложения, но не для того, чтобы проследить реакцию. Секундная стрелка на огромных часах прямо напротив сцены — не замечала их раньше — двигалась, кажется, даже с увеличенной скоростью, унося шансы на успех все дальше. Если прямо сейчас ничего не произойдет, обращусь к плану «б», придуманному минуту назад.

Я знала: потом один черт придется отвечать за собственные выкрутасы, Игорь такого ни за что не спустит. Даже если остальная программа пройдет как по маслу. Не хочется думать, во что конкретно выльется его недовольство, вернее, гнев. Прямо чувствую, как фигура рядом наливается злобой и яростью. Будь мы вдвоем — растерзал бы голыми руками на месте!

И вместе с тем, глядя в лица людей, понимала: я не смогу принять участие в его замысле, потворствовать ему. Даже если плата за самоволие окажется непомерно высокой.

— Раз уж мне выпала возможность поговорить с кем-то, кто не работает в компании, поделюсь с вами еще кое-чем, — начала, мысленно перекрестившись и пообещав, что в следующей жизни обязательно выучу хоть один иностранный язык, побываю на Бали и прыгну с парашютом. — Господин Гринер не сказал, что этот препарат просто…

— Замолчи, дорогая, это никому не интересно, медицинские термины для узкого круга, — прорычал Игорь, все же теряя внешнее благодушие. — Просто делай то, о чем мы договорились. Ты задерживаешь гостей!

Естественно, он не мог знать, что мне известны его истинные планы. Но все равно разнервничался. Не привык к тому, что кто-то его ослушался? Или боится, что расскажу о себе. Например, о своем настоящем возрасте…

— Бросьте, уверена, они хотят послушать.

Он не будет делать что-то при потенциальных клиентах, даже если я его сейчас ударю. Ладно, может, рукоприкладство не пройдет, но как умный и хитрый бизнесмен, держать лицо он постарается столько, сколько это возможно.

— Вероника!

Набрала побольше воздуха в грудь и зажмурилась — я же трусиха! — чтобы выпалить краткой фразой правду, когда из-за ширмы выглянул Игнат.

— Игорь Валентинович! Вы очень нужны!

— Что еще?!

— Это очень срочно!

— Да вы все издеваетесь сегодня?!

Испуганный голос вкупе с бледно-серым лицом обычно глумливого начбезопасности заставил босса выругаться и, извинившись, спуститься со сцены. Меня, естественно, он потащил за собой.

— Дамы и господа, не беспокойтесь, это всего лишь небольшая заминка, — наше место занял ведущий. — Но время — дорого, мы его терять не будем, и сейчас вашему вниманию предлагается документальный фильм о новейшем изобретении «Ариадны». Наденьте, пожалуйста, очки.

Оглянувшись, я успела заметить, как перед каждым в зале выплыли очки, похожие на средство аквалангиста. Послышался шелест одежд, удивительно молчаливые зрители выполняли просьбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты за это ответишь! — бросил мне разъяренный Игорь, все еще сжимая мой локоть так, что, пожалуй, скоро кости треснут. — Что еще?

— С вами хотят поговорить из лаборатории.

— Чего? Кто? Твою…

Не помню, чтобы хозяин компании настолько выходил из себя. А наблюдать за дергающимся глазом Елены, скорбным изваянием застывшей рядом, — одно удовольствие! Я чуть улыбнулась, не видя смысла скрывать эмоции. Если посмели нарушить выступление, пусть такое корявое, значит, дело невероятной важности. А это может быть только…