Дух и прах - Розмари Клемент-Мур

Я поняла, что была единственной причиной, по которой миссис Хардвик сохраняла связность и сознательность. Стоило мне ослабить экстрасенсорную хватку, бабуля растворилась туманным облачком, но я по-прежнему могла чувствовать, как она витает вокруг неким бесформенным образом.

– Что она сказала? – спросил Карсон резко, а может, встревожено. В том смысле, что от пребывания во тьме среди покойников некоторых людей пробирает.

– Она не знает, когда Алексис в последний раз сюда приходила, – ответила я. – И это означает лишь, что Алексис в момент визита не надевала ожерелье. Мы опять вернулись туда, откуда начали.

– Как насчет?… – Он указал фонариком на склепы с останками предков Алексис по материнской линии.

Я глубоко вздохнула, просто прикидывая, каких усилий потребует получение чего-либо связного из сохранившихся там обрывков воспоминаний. Удастся ли мне справиться с этой задачей, не запустив руки по крайней мере в один комплект физических останков?

– Тут особо не с чем работать, – объяснила я. – Прежде чем я попытаюсь совершить чудо, давай поищем признаки какого-либо вмешательства, как если бы Алексис что-нибудь прятала. Ты проверяешь физические, я охватываю экстрасенсорные.

– Понял.

Карсон приступил к методичному изучению облицованных мрамором склепов, пробегая руками и светом фонарика по перемычкам и выступам на фасаде. Так я осталась в полутьме, но для того, чтобы прочитать духов и понять, что они не потревожены и бесполезны, свет мне был не нужен.

В итоге я остановилась там, где исчезла миссис Хардвик. Передо мной бок о бок стояли два склепа. В одном из них покоился мистер Хардвик Третий. Гравировка на другом склепе гласила: «АЛЕКСАНДРА ХЭТТЕРСЛИ ХАРДВИК, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА И МАТЬ».

Сумасшествие какое-то. Как такая девушка, как Алексис, могла что-то спрятать в одном из склепов? Даже будь они пустыми и незапечатанными, понадобилась бы команда грузчиков, чтобы их открыть.

Тогда зачем сюда приходить? Я представила себя на ее месте, как делала со слишком старыми и потрепанными для того, чтобы должным образом их прочитать, фантомами. Должно быть, Алексис считала это место надежным. Она приходила сюда со своей бабушкой – возможно, сработали приятные ассоциации. Они приносили цветы…

В яблочко! Ответ оказался у меня под носом. Вернее, я пялилась прямо на него – пустая медная ваза как раз над уровнем глаз, между мистером и миссис Джеймс Хардвик Третий.

– Карсон, иди сюда! – В вазу определенно можно было спрятать какой-то небольшой предмет. Я могла достать до края сосуда, но залезть в него – никак. – Подсадишь меня еще разок?

Он понял, что я задумала, и протянул мне фонарик, затем подставил сцепленные руки, как делал у кладбищенского забора. Я оперлась на «ступеньку», схватившись для равновесия за плечо стажера.

Плечи у него были хорошие, твердые, и Карсон, не шелохнувшись, принял мой вес. Наверху я пробыла достаточно долго лишь для того, чтобы запустить руку в вазу и схватить находящийся внутри предмет. Я издала приглушенный возглас триумфа, и Карсон опустил меня обратно, затем придвинулся ближе, чтобы посмотреть, когда я направила луч фонарика на сокровище в своей ладони.

Это оказалась пластиковая мумия около восьми сантиметров в длину, обмотанная белыми бинтами и готовая лечь в саркофаг. Или, может, пробудиться и волочиться за Борисом Карлоффым, не знаю.

– Это определенно не шакал, – заметила я, не зная, что и думать. Просто тупиковая ситуация.

Карсон взял фигурку из моей руки:

– Не сказал бы, что ее спрятала тут Алексис. Может, какой-нибудь ребенок оставил свою игрушку?

– Ребенок не смог бы положить ее в вазу, слишком высоко.

– На ней что-то написано? – Он повертел пластиковую фигурку в свете фонарика. – Кажется, это «о» и «и».

Кусочки головоломки выстроились у меня в голове. Я представила Алексис, изучающую древние миры, такие как Рим и Греция, – и мгновенно мысленно перенеслась через Средиземное море в Египет.

Древний Египет с его мумиями, гробницами, замысловатыми погребальными ритуалами и пантеоном божеств с головами животных.

– Карсон, – от волнения я схватила его за руку, – должно быть, это подсказка. Знаешь, кто был древнеегипетским богом мумификации? Анубис. Бог с головой шакала.

Я видела, что Карсон тоже сложил два и два:

– То есть ты думаешь, эта штуковина имеет отношение к шакалу Оостерхауса?

– Если Алексис ее здесь оставила, – ответила я, – то для совпадения многовато…

Не успела я договорить, как миссис Хардвик появилась так внезапно и ярко, что я вскрикнула и выронила фонарик. Карсон успел поймать его до того, как тот упал на землю.

– Кто-то идет, – сказала тень, ее очертания дрожали от спешки и эмоций. – И одного из них я видела раньше, с Алексис.

– Одного из них? – переспросила я, и Карсон внимательно на меня посмотрел. Я не сводила глаз с миссис Хардвик. – Сколько их там?

– Трое, – предупредила она. – И они знают, что вы здесь.

Глава 11

– Должно быть, они за нами следили, – предположил Карсон, когда я рассказала ему, что скоро у нас появится компания. – Идем.

Он сунул пластиковую мумию в карман и выключил фонарик, оставив нас в холодной, как надгробная плита, темноте усыпальницы.

Я не сразу согласилась и прошипела:

– Просто запри дверь. У нас единственный ключ.

– Ты в этом уверена? – Стажер схватил меня за руку. – Кроме того, я не из тех парней, кто закрывается в комнате с единственным выходом.

Он говорил дело, поэтому я пошла с ним.

В дверной проем лился лунный свет. Карсон остановился у порога, вжимаясь в стену, и я последовала его примеру.

– Как далеко они находятся? – спросил он.

– Прямо вниз по склону, – ответила плывшая за нами миссис Хардвик, и я шепотом передала ее слова.

– Пригибайся и держись в тени, – пробормотал Карсон и выскользнул наружу. Я двинулась следом, по пути ухватив тяжелую дверь и осторожно, беззвучно прикрывая ее за нами.

Ладно, не очень беззвучно.

– Что-нибудь слышал? – спросил чей-то голос. Гораздо ближе, чем я предполагала.

– Прибавим шаг, – предложил его компаньон, и хруст ботинок по замерзшей траве участился.

Карсон толкнул меня за надземный склеп. Я с ворчанием распласталась на земле, затем заворчала еще раз, стоило стажеру приземлиться сверху.

– Это становится плохой привычкой, – прохрипела я.

– А ты не очень-то тянешь на человека, умеющего смыться незаметно, – прошептал он, щекоча дыханием мой затылок. – А теперь заткнись.

Почва оказалась по-настоящему холодной и жесткой, а Карсон горячим и тяжелым, что при некоторых обстоятельствах могло бы быть приятным, но только не в тот момент. Я пошевелилась так, чтобы то, что там впивалось мне в бедро, вонзилось в менее чувствительное место. Я грешила на фонарик, но полной уверенности не было. Только сейчас мне пришло в голову, что Карсон, возможно, вооружен.