Амамутя. Путь огненного бога - Сергей Саканский

Проснулся от запаха дыма, поначалу подумал, что Делла закурила в каюте и уже собирался ей выговорить, как понял, что дыма тут значительно больше, чем от ее длинной сигарильи. Да и Деллы самой в каюте нет…

Он понял все как-то мгновенно и ясно. Когда сел на койке и, перебирая ногами, переместился, затем прыгнул к двери, уже знал, что дверь заперта снаружи. Вернулся к аварийному люку. Чтобы открыть, надо влезть на стол, но, уже вытягивая руку, вспомнил, как девушка интересовалась, можно ли и люк запереть…

Иван провернул вентиль и попытался приподнять люк. Тщетно. Пластина была придавлена чем-то снаружи. Бред, Делла! Зачем тебе это? Он позвал ее. Нет ответа, лишь частый стук буйка о сваю.

Так. Теперь надо понять, что и где горит и по возможности потушить это. Ну, конечно! Горела ветошь на камбузе, под мойкой, пропитанная бензином из примуса. Он задохнется прежде, чем потушит ее.

Об одном поджигательница не ведала: о слабости стекол, вернее – способе их крепления к корпусу. Иван знал, куда надо бить. Инструментом могла стать только газовая плитка. Он схватил ее за ушки и, размахнувшись, насколько позволяло пространство, двинул металлом в угол окна. Оно вылетело с первого удара, вместе с резиновой рамой и коротко плеснулось под бортом. Уже на последнем запасе воздуха Иван вылез наружу, извиваясь, как червяк. Огненный, значит, червяк или даже пламенный змей должен был по мнению Деллы покинуть «Джинс», уносясь в небеса.

Девушка сидела в кокпите и курила, наблюдая, как он выворачивается из окна. Иван мельком глянул на нее, сунулся рукой к воображаемому огнетушителю, но ладонь ударилась о стену. Ивана разобрал смех: аварийный люк как раз огнетушителем и был приперт, тот служил тугим клином между дверцей и гиком. Не зря, стало быть, учил ее парусить…

Иван вытащил огнетушитель и, отомкнув запертую дверь, вернулся в каюту. Порошковая смесь накрыла горевшую ветошь и угольное мерцание дубовой переборки. Иван поднялся в кокпит и стукнул пустым огнетушителем о пайол. Присел на корточки напротив Деллы, упершись в девушку взглядом.

Дым еще валил из двери каюты. Делла бросила окурок за борт, подняла глаза:

– Я расскажу.

То, что он услышал в последующие минуты, было ошеломительным, но все же объясняло многое.

– Я не сумасшедшая, – сказала Делла, и Иван уставился на нее, будто пытаясь увидеть признаки безумия: распахнутый рот, потеки слюны на подбородке…

– Но это был момент помутнения, – продолжала она. – Можешь высадить меня на ближайшей пристани, я становлюсь опасной.

– Созревший колос… – пробормотал Иван. – Вот оно что! Ты считаешь, что я уже готов к вознесению?

– Да. Считала ночью. Мне был сон. Я действовала неосознанно.

– Да ты просто была пьяна! Трудно тебя обвинить в попытке убийства.

– Не давай мне больше пить, ладно?

Делла вдруг обняла его, прижалась к нему всем телом. Иван погладил ее по волосам, чувствуя, что вся она влажная от пота.

– Обычно опьянение считают в судах отягчающим обстоятельством, – сказал он. – Я бы сказал, что наоборот. Впрочем, если бы приняли такие законы, то преступники все как один шли бы на дело, предварительно выпив.

Иван засмеялся. Делла отпрянула. Посмотрела на него с недоверием. Возможно, ей казалось диким, что жертва так быстро простила ее.

В роли огненного бога

Пришвартовавшись у сызраньской пристани, Иван отправился в город за продуктами, оставив Деллу и Барабана на борту. В Сызрани, как и в других крупных городах, угреши не жили. Иван уже давно понял, что они предпочитали тихие, богом забытые деревеньки.

Возвращаясь с полными пакетами, Иван шел по тропе вдоль обрыва и вспомнил полоумную девушку в синей юбке, которая приняла его за Амамутю.

Иван смотрел сверху на берег, на швертбот, построенный в его мастерской. Это суденышко он назвал «Джинс» и придал ему особую окраску: синие, именно джинсового цвета борта и ярко желтая палуба, каюта-рубка. Имя говорило о предназначении: в отличие от «Чоппера» – на самом деле, чопорного, солидного, для респектабельных клиентов, предпочитающих комфортный отдых на воде, этот катер загружал совсем другой класс покупателей, безбашенных туристов, тех, для кого река – бесконечное приключение, полное тяжелого труда, ветра и дождя, капризов природы и лишений ее милостей. Ярко желтый, в соответствии с общей гаммой, был и парус швертбота, а вечером, когда зажигается свет, его иллюминаторы сияли золотом…

«Огненное солнце плывет в небесах!»

Почему только эта больная девушка приняла его за Амамутю? Да просто все угреши и принимают. Он вспомнил и другие странности путешествия.

В этот момент все сложилось в голове Ивана, словно тот пазл. Например, Гера – первый угреш, которого они встретили, который сам спустился к пристаньке.

Конечно, Гера просто-напросто увидел издали судно Амамути и вышел его встречать. Так встречают давно желанного гостя: буднично, даже с некоторой как бы привычкой. Затем этот деревенский Гера, используя древние предания и современные технологии, просто позвонил по мобильнику своим сородичам ниже по течению, и те уже ждали, уже подготовили и почистили свои дары…

Ведь древнее предание – это всего лишь метафора, и истинный Амамутя должен выглядеть как самый обыкновенный человек.

Иван сбежал с кручи и, запрыгнув на палубу, поделился с Деллой своей догадкой. Реакция девушки была более чем странной. Она что-то неразборчиво пробурчала, опустила голову, закусила губу… Барабан переводил взгляд от одного на другого, дыша на жаре с высунутым языком.

Ивану вдруг пришла в голову новая мысль.

– Так это ты всё и начала! – вскричал он.

Все эти странности и нелепости были на самом деле одной системой. И самое первое звено в этой цепочке – собственно, встреча Ивана и Деллы. Он был прокручен, проманипулирован. Будто был героем киноленты, спрятанным где-то в плотно скрученной бобине…

Вот почему Делла устроила эту ситуацию, вот почему настояла на том, чтобы Иван взял с собой ее собаку.

– Первое время это было игрой, – сказала Делла. – Прости. Я действительно сначала увидела твой парусник, а потом – тебя. Огненное солнце… Я именно так и подумала, когда наткнулась в инете на рекламу «Джинса».

– Ту фотографию в закатных лучах… Да, я приглашал человека со студии.

– Я тогда подумала: вот было бы здорово пройти Волгу на этом катере! Потом приехала на пристань. Видела тебя издали. Нашла в инете твой адрес и пригласила на авторский вечер. Вот основная фабула событий.

– Для чего? Чтобы собирать камушки?

– Да сама не знаю! Просто будто что-то влекло меня. Да, влекло… Я знала, я была уверена, что должна сделать это.