Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

Олег с Ритой были слишком разными в социальном положении. Но в то же время похожи в своем одиночестве. Быть может, именно поэтому тем памятным прохладным весенним днем Чернышевский обратил внимание на прозябшую до мозга костей девочку, сидящую на скрипучей качели и неловко растирающей слезы по щекам…

1995 год

— Эй, у тебя все в порядке?

Приятный мужской голос за спиной заставил Риту вздрогнуть и нервно стереть с лица мокрые соленые дорожки. Словно её застали на месте преступления.

— Угу, чудесно, — невнятно пробормотала и поспешила спрыгнуть с качели, желая поскорее сбежать от допроса неизвестного.

— Как-то не очень похоже, — недовольно отметил незнакомец, хватая девочку за запястье. Тем самым заставляя остановиться и, наконец, глянуть на себя.

Шмыгнув носом, Маргарита не без удивления осмотрела стоящего перед собой человека. Им оказался довольно молодой парень. Лет двадцать максимум. Но первым заприметила другое — форму курсанта милиции. Она мало разбиралась в различиях между костюмами всевозможных силовых структур. Но милицейскую определить могла. Потому как порой засматривалась на проходящих мимо молодых людей и девушек в форме, искренне мечтая однажды стать на сторону борьбы за справедливость.

Сегодня появление вероятного представителя власти немного пугало. За последние недели мать часто утверждала, что еще пара выходок со стороны Риты и вызовет наряд, чтобы с ней разобрались. В свете последней ссоры и ругательств, ничему не удивлялась и предполагала, что этот симпатичный парень пришел сюда не просто так. Конечно, она не уверена, что курсанты выполняют подобную работу, но исключать вероятность не стоило.

— Отпустите, мне нужно идти! — дернулась, пытаясь освободиться.

— Ты чего? — не позволяя уйти, осадил незнакомец. — Я тебя не съем!

— Зато заберете в обезьянник, дурку, детский дом или куда там еще забираете! — с вызовом глядя курсанту в глаза, девочка мысленно для себя отметила, что у этого парня они невероятно добрые.

На мгновение мелькнула мысль — ему вполне можно доверять. Но скоро улетучилась, когда в памяти всплыли глаза отца. Казалось, ему тоже можно доверять. Что в итоге? Он её предал. Близкий и родной человек. Почему не может предать незнакомец?

— Никуда я тебя не заберу. Больно надо! Сидишь здесь одна битый час. Мне показалось, тебе нужна помощь.

— От тебя, что ли? — вопросительно вздернув бровь, Рита немного притихла, прекратив попытки вырваться. — А чем такой как ты… — оценивая парня, — может помочь такой, как я? — указав на свою потертую и выцветшую от времени некогда ярко-синюю куртку.

— Нам никто не запретит попробовать, — разжав захват, предположил незнакомец. — Разве нет?

— Я ни в чем не уверена, — тяжело вздохнув, Рита, понимая, что идти всё равно некуда, а наблюдать за пьяными выходками матери последнее чего хотелось, обреченно опустилась обратно на качели, похлопав ладошкой по соседней: — Ну садитесь, коли пришли.

— Олег, — присев рядом, курсант протянул раскрытую ладонь недоверчивой девчонке.

— Рита, — несколько мгновений Одинцова изучала протянутую руку, прежде чем вложила свою.

— Приятно познакомиться, Рита, — задержав ладонь дольше, чем следовало, засиял парень. После неожиданно отпустив, отвел взор в сторону, отмечая скорее для самого себя: — Раньше тебя здесь не видел. Но теперь встречаю всё чаще.

— Мы переехали недавно, — призналась Маргарита.

— Понятно.

Несколько минут Рита ждала продолжения расспроса. Что поинтересуется хоть о чем-то. Но парень упорно молчал. Словно боялся переступить дозволенную черту. Ждал, пока сама решится на откровенности. И она рискнула.

— Извини, что налетала на тебя поначалу, — робко выдохнула Ритка. — У меня с матерью не очень хорошие отношения, она грозится, что сплавит в детдом, — поймав удивление Олега, пояснила: — Она пьет. Сильно пьет. С тех пор как отец ушел от нас. Почти десять лет одно и то же. Недавно квартиру профукала. Сюда переехали. Все обещала измениться. Но от этого не легче. Я знаю, что не нужна ей. Лишний рот, который надо кормить и который мешает, как говорит, полноценно отдыхать. А я что… Может, и ушла от неё, всё равно не заметит моего отсутствия. Да идти некуда. Пошла бы работать. Хоть полы мыть, хоть посуду драить. Хоть куда. Но не берут в моем возрасте, узнавала. А идти скитаться и просить милостыню… Лучше умру, чем так. Но и зависеть от вечно пьяной матери тоже не могу. Не хочу и не буду! Либо свободной, либо никак.

— Маленькая ты, — фыркнул Олег безразлично. — Умирать не выход. У тебя вся жизнь впереди. Сложно, тяжело. Кажется, ничего хорошего в будущем не светит, но нужно идти дальше. Стремиться к лучшему, пытаться. Поверь, смерть — крайний случай. Порой она и так заявляется без спроса и забирает самых дорогих людей. Тех, кому еще жить и жить… У кого планов море. Но нелепое стечение обстоятельств разрушает вмиг все надежды. Поверь, вот это самое страшное. Пока тяжело — есть к чему рваться. Значит, впереди пути к окончательной цели. Впереди целая жизнь. Свобода и истинное счастье.

— Ты говоришь странно… — затаив дыхание, еле слышно пробормотала Рита. — Сплошные загадки.

— Пару лет назад погибли мои родители, поэтому я знаю, о чем говорю. Со временем ты тоже многое поймешь.

— Прости, я не хотела, — отрицательно закивав головой, протараторила Одинцова.

— Ничего, привык, — отмахнулся Олег. Снова протянув Рите раскрытую ладонь, поднимаясь, предположил: — Ты, стало быть, голодна? — получив в ответ машинальный кивок, добавил: — Тогда идем. Бабушка напекла пирожков с капустой. Такие блестящие, поджаристые… Просто объеденье!

— Это, наверное, не очень удобно, — борясь с так не вовремя заурчавшим желудком и искушением согласиться, отрицательно закивала Маргарита.

— Их много, — не унимался Олег. — Нам с дедом не осилить, — когда девочка нерешительно протянула руку, поспешно стягивая Одинцову с качели, довольно заметил: — Вот и славненько. Думаю, ты понравишься бабуле. Она всегда хотела внучку, но не сложилось. Все жалуется, что от меня оболтуса проку никакого.

Улыбнувшись, Рита позволила странному, малознакомому, но уже тогда чем-то подкупающему курсанту потянуть себя в соседний подъезд…

2010 год

В тот день, познакомившись с бабушкой и дедом Олега, Маргарита впервые за долгое время ощутила себя по-настоящему счастливой. Почувствовала, как приятно, когда о тебе заботятся. Просто так, искренне. Безо всякой выгоды и не требуя ничего взамен. В тот день обрела первого и настоящего друга. Который никогда не задавал лишних вопросов, всегда понимая с полуслова. Который был словно из другого мира. Факт, что оба без родителей сближал, но ощущалась разница.

У Олега были те, кому он нужен и важен. Олег жил в нормальной квартире, где всегда чисто и пахло едой. Ухоженный, домашний. Рита обитала в грязной комнатушке, в которой как ни пыталась навести порядок, бардак возвращался вместе с очередной попойкой матери. Она была всегда предоставлена исключительно самой себе. Никому не нужная. Хотя с появлением Олега ощутила, что кому-то небезразлична.

В тот день Олег впервые помог ей. Морально. И хоть говорили на разных языках, а разглагольствования Чернышевского казались абсурдными, именно он заставил поверить, что должна жить и упрямо идти вперед. Не ломаясь и не прогибаясь под обстоятельствами. Потому что только так в итоге сможет достигнуть главной цели — стать свободной и счастливой. Именно эти простые истины однажды помогли остаться собой. Но к чему привели? Ни свободы, ни полноценного счастья.

Что до Олега? Кажется, у него не лучше. Удалось ли ему остаться собой большой вопрос, ответ на который очевиден заранее. Но вряд ли его можно назвать удовлетворительным.

— К чему вспоминать былое? — после затянувшейся паузы, заговорила Марго.

Отвернувшись от Олега, прошла вдоль реки к заваленной на землю ивовой ветке, запрятанной среди других размашистых деревьев. Осмотрелась, проверяя безопасность подобного сиденья, и осторожно опустилась на полено. В голове десятки вопросов, которые давно стоило задать, а не ходить вокруг да около. Но вместо них с уст срывается один-единственный: