Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова) - Жюль Верн

Поднявшись по течению реки Благодарности к плоскогорью Дальнего вида, колонисты пересекли его и, пройдя пять миль, подошли к поляне, расположенной в двухстах шагах от озера Гранта.

По дороге Герберт увидел дерево, из ветвей которого южноамериканские индейцы изготовляют луки. Колонисты срезали несколько длинных прямых ветвей и обстругали их так, чтобы середина была потолще, а концы потоньше. Оставалось теперь только найти тетиву. Вскоре нашлось растение из семейства мальвовых, волокна которого обладают крепостью сухожилий.

Пенкроф быстро изготовил великолепные луки, которым не хватало теперь только стрел. Самые стрелы можно было изготовить из веток без сучков и искривлений. Но недоставало наконечников, которые должны быть твёрдыми, как железо. Впрочем, Пенкрофа это не беспокоило: сделав свою часть работы, он верил в то, что случай и Сайрус Смит довершат остальное.

Колонисты подошли к залежам глины. Она вполне годилась для выделки кирпичей. Операция предстояла несложная: нужно было обезжирить глину песком, вылепить кирпичи и обжечь их на огне.

Обычно кирпичи выделываются в специальных формах, но инженеру пришлось довольствоваться ручной лепкой.

Весь этот день и часть следующего были потрачены на это. Глину увлажняли, месили ногами и руками, а затем нарезали одинаковыми кусками.

Один опытный рабочий может в течение двенадцатичасового рабочего дня сделать вручную до десяти тысяч кирпичей.

Пять кирпичников с острова Линкольна, работая не покладая рук, за двое суток вылепили едва пять тысяч кирпичей.

Сырые кирпичи были уложены рядами для просушки; только после неё, то есть через три-четыре дня, можно было приступить к обжигу.

Пользуясь свободным днём, Сайрус Смит решил 2 апреля произвести определение местонахождения острова.

Накануне он точно заметил момент захода солнца за горизонт и, сделав поправку на рефракцию лучей[17], записал его. Утром 2 апреля он так же точно отметил момент восхода солнца. Оказалось, что между заходом и восходом прошло 11 часов 36 минут. Следовательно, ровно в 6 часов 12 минут после восхода солнце пройдёт через меридиан, и место, которое оно будет занимать на небе, — это север[18]. Ровно в 6 часов 12 минут после восхода солнца Сайрус Смит установил направление севера и, отметив два дерева, лежавших на одной прямой с меридианом, получил таким образом для дальнейших наблюдений постоянную меридиональную линию.

В ожидании момента, когда можно будет приступить к обжигу кирпичей, колонисты заготовили горючее. Они срезали все нижние ветви деревьев, стоящих на опушке леса, и собрали весь валежник. Попутно они понемногу охотились.

Колонисты имели уже к этому времени до дюжины стрел с острыми наконечниками. Последними они были обязаны Топу. Верный пёс притащил однажды дикобраза. Мясо его негодно в пищу, но иглы, которыми усеяна его шкура, были драгоценнейшей находкой для колонистов. Они тотчас же были укреплены на концах стрел, к противоположным концам которых, для верности прицела, Пенкроф приладил перья какаду.

Журналист и Герберт вскоре сделались искуснейшими лучниками. Благодаря этому кладовая Камина постоянно была переполнена запасами всевозможной дичи, убитой главным образом в лесу на левом берегу реки Благодарности. Этот лес, в память о первой неудачной охоте на якамару, колонисты назвали «лесом Якамары».

Дичь обычно ели свежую, и только окорока водосвинок заготовлялись впрок. Их коптили в дыму сырых дров. Пища была вкусной и сытной, но всё же колонистам надоели жаркие. Они мечтали о супе.

Но эта мечта могла осуществиться только тогда, когда в их распоряжении будут горшки. А для того чтобы изготовить горшки, нужно было сначала сложить печь.

Во время экскурсий колонисты несколько раз натыкались на следы каких-то крупных животных.

Сайрус Смит приказал всем соблюдать величайшую осторожность, так как предполагал, что это следы хищников. И действительно, однажды Гедеон Спилет и Герберт увидели животное, напоминающее по внешности ягуара. Хищник, к счастью, не тронул их, не то дело могло бы кончиться плохо.

Пенкроф и Гедеон Спилет поклялись друг другу, как только у них будет серьёзное оружие, то есть одно из тех ружей, которых так настойчиво добивался Пенкроф, объявить хищникам войну не на жизнь, а на смерть, и очистить от них остров.

Колонисты не тратили напрасно времени на оборудование Камина, так как Сайрус Смит решил подыскать лучшее или, в крайнем случае, построить новое жилище. Они довольствовались тем, что сделали мягкие подстилки из свежего мха; на этих примитивных постелях усталые труженики отлично спали.

6 апреля, на рассвете, инженер и его спутники собрались на полянке, где сохли кирпичи. Естественно, что обжиг должен был происходить не в печах, а на открытом воздухе. Кирпичи, сложенные в кучу, образовали нечто вроде печи, которая сама себя обжигала.

Валежник в аккуратных связках был окружён несколькими рядами подсохших кирпичей, образовавших высокий куб. В этом кубе были оставлены отдушины для воздуха. Работа эта продолжалась целый день, и только в сумерках Пенкроф зажёг костёр.

Всю ночь колонисты не ложились спать, поддерживая жаркий огонь в кубе. Обжиг продолжался сорок восемь часов и удался на славу. Покамест дымящаяся масса кирпичей остывала, Наб и Пенкроф, по указанию Сайруса Смита, успели натаскать целую кучу обломков известкового шпата, во множестве разбросанных на северном берегу озера. Прокалённый на огне шпат давал чистую негашёную известь; эту известь смешали с песком, чтобы уменьшить оседание массы, и получился отличный известковый раствор.

9 апреля в распоряжении инженера Смита было достаточное количество известкового раствора и кирпичей для приведения в исполнение его планов.

Не теряя ни минуты времени, колонисты приступили к закладке печи для обжигания глиняной посуды и спустя пять дней готовую печь уже загрузили каменным углём, который инженер нашёл на поверхности земли возле устья Красного ручья.

Вскоре печь весело задымилась. Поляна превратилась в фабрику, и восторженный Пенкроф, кажется, искренне верил, что его печь в состоянии выпускать любые изделия современной промышленности. Пока же колонисты довольствовались тем, что изготовили несколько горшков, грубых, но годных для варки пищи. Исходным материалом послужила та же глина, к которой Сайрус Смит велел прибавить немного извести и кварца. Получившаяся смесь, известная под названием гончарной глины, пошла на выделку тарелок, кружек, кувшинов и т.п.

Эти неуклюжие предметы, однако, великолепно служили своей цели, ничуть не хуже, чем сделанные из самого драгоценного каолина.