Чародей безумный - Кристофер Сташефф

— Очень похоже, место годится для засады, — Беабрас поднял голову, оскалил зубы в улыбке. — Тем хуже для них. Ты очень добр, Модвис: нашел как раз то, что развеселит меня! Лорд Гэллоуглас, если здесь есть разбойники, я не сомневаюсь, что они заслуживают примерного наказания. Ты остаешься со мной?

— Конечно, — храбро ответил Род, но когда они въехали в заросли, у него по спине пополз холодок дурного предчувствия. Он хотел бы радоваться подобной перспективе…

Послышался рев, словно от десятка разъяренных локомотивов, и из-за деревьев выскочило несколько бандитов. Все неряшливые, но крепкие, в рваной и грязной одежде, но с блестящим новым оружием. У двоих были алебарды, у двоих мечи, еще у одного дубина. Но дубина огромная и с шипами, и эти шипы-колючки устремились к затылку Рода. Род увернулся, выкрикнув предостережение товарищам. Дубина просвистела мимо, задев его только краем. Но удар оказался сильнее, чем способен нанести недоедающий головорез ростом в пять с половиной футов. Род вылетел из седла и упал на спину, больно ударившись хребтом о камень на дороге. Кроме того, удар палицы парализовал диафрагму и помешал дышать; Род старался вдохнуть и в то же время пробовал подняться. Фесс угрожающе заржал и встал над ним, защитив Рода своим стальным телом от ударов дубины и мечей обоих разбойников. Фесс старался ударить нападавших одновременно передними и задними копытами и в результате вызвал у себя приступ. Ноги его застыли над хозяином, голова повисла.

Но он дал Роду достаточно времени, чтобы опереться на локоть и сквозь слезы в глазах разглядеть разбойников. Они почему-то казались неустойчивыми, неясными, сквозь них просвечивали очертания других фигур, вдвое больших ростом и каких-то искаженных. Род помигал, отгоняя слезы, и увидел снова только разбойников, но этого намека оказалось достаточно.

— Тролли! — закричал он своим спутникам. — Это замаскированные тролли!

Беабрасу этого предупреждения было достаточно. Он изменил стиль схватки и нанес мощный удар в двух футах над головой ближайшего противника.

Удар пришелся в цель, посыпались искры. Разбойник закричал и отступил, потрясенный.

И не зря. Волшебный меч Беабраса — Купету — разрубил гранитную шкуру тролля. Насколько мог видеть Род, меч не коснулся ничего, но в воздухе над разбойником открылась щель, и оттуда водопадом хлынула ярко-зеленая жидкость. А Беабрас продолжал наносить удары.

Впрочем, у Рода не было времени смотреть. Бросив беглый взгляд, он тут же вынужден был отбивать новый удар. Нырнув, он подумал, обращаясь к своему кинжалу: «Удлиняйся!» И тот выбросил из себя длинное лезвие, как пружинный нож.

Сзади сотней серебряных колокольцев звенел Купету, как тревожный колокол, а Модвис подчеркивал его лейтмотив серией гулких ударов, которые наносил своей железной дубиной.

Род мысленно отдал приказ: «Твердей!», и край его меча сверкнул, словно бриллиант.

Это и на самом деле был алмаз, как обнаружил разбойник, дубину которого Род перерубил одним ударом. Бандит удивленно смотрел на разрубленную дубину, и Род провел мечом сразу над его головой.

Разбойник закричал и упал, его место тут же занял другой — и тоже упал, а Модвис выпрямился, держа его за каменную лодыжку. Род не стал прибегать к ложному рыцарству и нанес такой удар, какой был наиболее выгоден в данных условиях. Лезвие со звоном отскочило, оно дрожало так сильно, что болели руки. Меч покрылся густой зеленой жидкостью, и разбойник затрубил, как фабричная сирена, откатился назад, вскочил на ноги и побежал в лес. К нему присоединился другой, с обрубком дубины в руках. Род побежал за ними, потом подумал, что придется сражаться в знакомом для троллей лесу, и остановился. Повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что Беабрас и Модвис справились с атакующими гораздо лучше него. Два разбойника извивались на земле, еще один дернулся в последний раз и затих. Все трое как-то мерцали по краям, а у убитого первым фигура совершенно расплылась, потом преобразовалась, и Род увидел восьмифутовое чудовище, с широченными плечами и грудью, с нелепо короткими ногами. Нелепое чудовище напоминало репу — с руками в пять футов длиной, с мышцами, как стальные тросы, не с ногтями, а когтями на пальцах.

Род смотрел на монстра в ужасе. И у него хватило смелости сражаться с таким?

Он быстро перевел взгляд — и точно: остальные двое превратились в таких же чудищ. С воем и стонами они бились о землю.

— Мы должны им помочь, — Беабрас достал из седельной сумки бутылку со спиртом.

Модвис кивнул и достал из собственной сумки бинт.

Род растерялся. Он скрыл свою растерянность возражением:

— Подождите! Ведь мы только что старались разрубить этих тварей на куски!

— Только потому, что они пытались нас ранить, лорд Гэллоуглас, — Беабрас поднял голову, потом снова стал стирать жидкость и заливать рану спиртом.

Род подумал, что спирт лучше бы вылить существу в рот, тем более что оно заорало от боли и замахнулось огромным кулаком на рыцаря, который проворно отскочил.

— Прошу тебя сохранять спокойствие, бедняга. Да, спирт жжет, но он предотвратит инфекцию.

Как все-таки похвально со стороны деда создать Гранкларт с зачаточными, но точными научными знаниями!

— Послушайте, я не хочу казаться жестоким, но разве не лучше из жалости прикончить этих тварей?

Беабрас в непритворном ужасе посмотрел на него.

— Только они сами могут это сделать, лорд Гэллоуглас, раскаявшись в своем зле и обратившись к Богу.

— Месть! — рявкнуло одно из упавших чудовищ. — Убей нас медленно!

— Ну, не медленно, — Род потрогал острие меча. — В конце концов и мне свойственно милосердие.

Рыцарь возразил, и даже Модвис побледнел.

— Ты не можешь быть таким жестоким, лорд Гэллоуглас!

— Могу. Посмотри на это дело вот как: ты имеешь дело не с цивилизованными существами. И их нельзя цивилизовать. Эти чудовища — садисты, они наслаждаются страданиями, которые приносят людям. Излечи их, и они снова нападут на нас. А если даже и не на нас, то на следующего путника, который пройдет этой дорогой.

— Мы должны выполнять свой христианский долг, — строго ответил рыцарь, — чего бы это нам ни стоило! А христианский долг любого рыцаря — милосердие.

— Со всем уважением, сэр рыцарь, но цену за это заплатим не мы.

— Если мы отнесемся к ним милосердно, лорд Гэллоуглас, они в свою очередь могут проявить милосердие, — объяснил Модвис.

— Как же!

— Он говорит правду, — нахмурился Беабрас. — Милосердие открывает сердца других для божьей милости, лорд Гэллоуглас. Мы должны выполнять свой священный долг и быть милосердны к падшим врагам.