Сборник "Братство меча" - Юлия Баутина

Теперь их путь лежал по открытой местности. Слабохолмистая равнина заросла высокой густой травой, по которой за этот год еще ни разу не проходилась коса сельского жителя. Деревья почти не встречались — так, отдельные кучки по три-пять калек. Их не то, что рощицами, лесопосадками назвать язык не поворачивался. Сгущались сумерки, и сгущались куда быстрее, чем хотелось бы путешественникам. Справа над самым горизонтом догорали последние отблески заката, слева наползала ночь, зажигая на небе первые звезды. По дальним лугам тянулись призрачные белесоватые полосы — садилась роса, забирая из воздуха дневное тепло. Окрестные просторы, не несущие на себе ни малейших признаков цивилизации, навевали жутчайшую депрессию и ощущение собственной ничтожности и затерянности в бескрайнем враждебном мире. В довершение всего за спиной опять завыли хоулеры, куда ближе, чем раньше. Дрожащий вой то почти стихал, то вновь усиливался, перемежаясь злым визгливым лаем. Инари, помнится, советовала в случае чего лезть на деревья… А что, интересно, делать, если их догонят сейчас, посреди чистого поля?

Словно уловив невеселые мысли Глеба, топающий впереди на расстоянии вытянутой руки от него Степаныч вдруг обернулся и на полном серьезе сказал:

— Передай дальше: все в порядке, осталось недолго.

— Кому? — не понял прикола парень. Он был завершающим в цепочке, позади — только примятая трава. Хоулерам, что ли, ему покричать?

— Без понятия. Мне сказали передать дальше, ну, я и передаю.

«Недолго» в понимании Инари — Глеб отчего-то ни капли не сомневался, что это она попыталась подбодрить остальных, — растянулось аж на полтора часа. Небо на западе погасло окончательно, взошла луна, бывшая в третьей четверти. Таким огромным и ярким «гладиаторец» ночное светило еще ни разу не видел. Луна сияла не хуже прожектора, от путников по траве тотчас же протянулись угольно-черные тени, плоскую вершину закрывающего им обзор холма словно залило молоком.

Путешественники взобрались на холм: ведьмачка крупными мягкими прыжками, остальные — спотыкаясь и путаясь в мокрой от росы траве. Там Инари остановилась, поджидая замешкавшихся людей. Далеко внизу, у подножия холма, рыбьей чешуей серебрилась в лунном свете спокойная речушка, рассеченная надвое горбатым мостом, а на противоположном берегу чернели низкие дома и длинная лента забора, опоясывающего деревню.

— Тугреневка, — коротко сказала ведьмачка, для особо непонятливых ткнув пальцем в нужную сторону.

— А почему так темно? — встрял неугомонный Пашка. — У них, что, отбой в десять вечера?

По всей деревне и вправду не было заметно ни единого огонька: ни освещенных окон — но это хотя бы можно было списать на позднее время, — ни фонарей около домов.

— Нет, — в голосе ведьмачки проскользнула растерянность. — Не знаю…

Она, прищурившись, посмотрела на крыши домов, потом на свой перстень, потом снова на дома.

— Вроде, все тихо… Мертвая тишина, только эхо гуляет. Обычно здесь себя шумнее ведут. Ладно, не торчать же, как дуракам, у всех на виду. Пошли, поближе посмотрим.

Инари, поправив перевязь, заскользила вниз по склону, направляясь к мосту. «Гладиаторцы» последовали ее примеру. Кустов, запнувшись обо что-то, потерял равновесие и катился бы кубарем до самого берега Вогры, если бы Шурик не затормозил пролетавшего мимо него по своим делам зам директора. Благодарности от Кустова никто так и не услышал, зато Сергей Анатольевич долго обиженно сопел и отряхивался.

Тугреневский мост стал бы настоящей находкой для археологов, поскольку, если судить по состоянию, он вполне мог застать покорение Ермаком Сибири. Ремонтировали мост неоднократно, но, похоже, без особого энтузиазма: только прикрывая хаотично набитыми досками крупные дыры между иструхлявевшими, изъеденными червями бревнами. Все сооружение опасно покачивалось и поскрипывало под ногами проходивших по нему парней, грозя обрушиться в любой момент. Однако, несмотря на высказываемые вслух мрачные пророчества Степаныча, переправа прошла успешно.

Под аккомпанемент протяжных завываний «гладиаторцы» пересекли заливной луг, дальше им встретилась утоптанная тропинка, уводящая налево. Метров через двести тропа круто пошла в горку, по маковке которой тянулся забор, замеченный путниками еще с противоположного берега Вогры. Заборчик оказался нехилым: настоящий частокол из грубо отесанных кольев высотой метра в три. До сих пор подобные ограды парням доводилось видеть только в фильмах на исторические и псевдоисторические темы, но уж никак не в современных деревнях. По всей видимости, в Тугреневке не слишком доверяли всему, что находится за околицей. И после встречи с кикиморами и ослизнем, слушая рулады повисших у отряда на хвосте хоулеров, Глеб был солидарен с местными жителями. Пыхтя и отдуваясь, путники лезли на пригорок, подбадриваемые мыслью о скором окончании сегодняшних приключений, однако, как выяснилось, приключения пока только начинались.

Забор в Тугреневке был знатный, спору нет, но при ближайшем рассмотрении выявилась в нем одна незавершенность: на том месте, где по логике должны были бы находиться ворота, зияла здоровенная дыра. Ближайшие к дыре колья опасно покосились, некоторые из них были переломлены, как тростинки. Ведьмачка, зашипев, как разъяренная кошка, кинулась к полуразрушенному частоколу.

— Ничего себе… — охнул Петрович. — Кажется, кому-то очень хотелось выйти…

— Войти, — поправил его хриплый голос.

«Гладиаторцы» подпрыгнули от неожиданности — никто и не приметил в тени по ту сторону забора долговязую фигуру. Ну, может быть, кроме Инари, поскольку она единственная не проявила удивления, куда больше внимания уделив сломанным бревнам, чем первому разумному существу, встреченному ими за полтора дня. Зато очень удивились все остальные — если это и было упомянутое ведьмачкой «эхо», вид его впечатлял и вызывал уважение.

— Ну, ты глянь, — сдавленным шепотом произнес Тема. — Петр Первый отдыхает.

И то верно — роста незнакомец был выдающегося: Пашка свободно поместился бы у него под мышкой. Глеб был по плечо. Два метра десять сантиметров, навскидку определил «гладиаторец», а может, и все двадцать…

Незнакомец спокойно ожидал путников, опустив длинный меч с темным лезвием. На Сумеречной земле, кажется, любили вороненый металл. Инари провела пальцами по расщепленному надвое бревну, еле слышно чертыхнулась, потом что-то решила для себя и направилась к молча следившему за притихшей компанией неизвестному. Теперь нарушенный строй уже никого не волновал, а потому Глеб пошел следом за эльфийкой, ненароком положив ладонь на рукоять сабли. Мало ли что можно ожидать от вооруженного человека, встреченного в подобной глуши. Но, слава богу, обошлось без эксцессов.