Дахака (СИ) - Марков Павел Сергеевич

«Почему они не забрали его? Побоялись? Нет… Просто решили, что не решусь воспользоваться. Так ли это?».

Жрица бросила косой взгляд на Унташа. Тот умолк и гордо смотрел перед собой, управляя повозкой. Сейчас была хорошая возможность попытаться оборвать его жизнь. Но Арчита не решалась. Зная реакцию старейшины, она может не успеть или промахнуться. А даже если и удастся отправить богохульника в Нараку[3], то ее тут же убьют верные стражи старейшины, и она не сможет поведать людям то, что скрывает Хинду-Кауш. И ничто не помешает на место старого Унташа придти новому.

Поэтому, когда правая рука невольно потянулась к оружию, Арчита одернула себя.

«Еще не время… но будет ли оно? О, Богиня-мать, помоги мне! Укажи путь!».

Впереди показался просвет. Лес немного редел, и грунтовая дорога выходила на круглую поляну, поросшую низкой травой. Сквозь шатающиеся ветви, девушка сумела разглядеть широкий вход в пещеру, зияющий подобно пасти огромного зверя. Задержав на нем взгляд, жрица почувствовала, как мурашки бегут по спине. И вовсе не от северного ветра, пронизывающего насквозь. Она вновь услышала в голове шепот. Все тот же тихий и едва уловимый. Словно нечто, находившееся там, во тьме грота, зазывало к себе.

«Сюда…».

— Чувствуешь, моя жрица? — спросил Унташ, глядя на пещеру. Его глаза полыхнули огнем. — Это запах богатства и процветания.

«Это запах смерти» — подумала Арчита, однако вслух ничего не сказала.

Повозка остановилась на краю поляны. Унташ отбросил шест и воззрился на девушку.

— Это место подойдет для обряда?

— Да, — сухо ответила та.

— Тебе незачем проводить его по-настоящему, моя прекрасная Арчита, — мерзко улыбнулся он, — просто сыграй покладистую служительницу богов для нашего старосты Суприри. И все, — он сделал широкий жест, — ты богата… и моя.

— Я поняла, — холодно кивнула она и схватила тюк.

— Тогда не будем заставлять богов ждать, — хмыкнул старейшина и спрыгнул на землю.

Арчита, помедлив, последовала за ним. Мозг лихорадочно искал выход, но пока не находил. А зияющий вход в пещеру уже раскинулся перед ними.

[1] Аншан — древний эламский город, в 3-ем тысячелетии до н. э. — одна из ранних столиц Элама до переноса столицы в Сузы.

[2] Та-Кемет — древнее название Египта.

[3] Нарака — в индийской мифологической космографии ад, расположенный глубоко под землей; область мрака и ужаса, где души умерших подвергаются разным мучениям.

Глава 2

Жрица окинула поляну беглым взглядом. Лучники старейшины заняли места по трем сторонам света. Их лица оставались непроницаемыми, однако намерения были ясны. Они пустят в ход оружие, если Арчита попытается сбежать.

Над ухом фыркнул бык. Девушка вздрогнула и встретилась глазами с животным. В них она увидела равнодушие и пустоту. Такую же отрешенную, как в очах несчастной рабыни. Арчита отвернулась, поджав губы. Ее снова начинало мутить. К горлу подступала тошнота. В сторону пещеры она старалась не смотреть. Разверзшийся зев грота внушал непонятный и животный ужас. Даже страх перед Унташом не был столь сильным.

Ветер продолжал шуметь в кронах деревьев. Ветви шатались из стороны в сторону, отбрасывая на землю причудливые тени. Лес гудел, подобно морскому прибою. Стебли травы приминались под порывами воздуха.

— Это знатное местечко подойдет для обряда? — проскрипел Шилхаха.

Он снял шапку и зажимал ее под мышкой. Сальные волосы растрепались и повисли вдоль пухлых щек. Торговец снова потирал ладони друг о друга, издавая неприятный шаркающий звук.

Шварк-шварк… шварк-шварк… шварк-шварк…

Арчита опять вернулась в памяти к событиям прошлой ночи и невольно содрогнулась. Что бы ни скрывалось в той пещере, оно должно оставаться там. Навсегда. Нельзя позволить Унташу открыть рудник и разобрать завал.

«Но как это сделать?».

Она скосила взор на Суприри. Староста общины стоял чуть поодаль и привычно хмурился. На этот раз он не заметил ее взгляда и молча смотрел на центр поляны. Воины Унташа уже начинали брать ее в полукольцо.

— Пора начинать, моя жрица, — молвил старейшина, кладя руку ей на плечо, — не будем же оттягивать сей торжественный миг.

Девушка напряглась, однако сбросить ладонь не решилась.

— Хорошо. Я иду.

Она хотела двинуться вперед, но Унташ удержал ее.

— Я и мои воины пойдут с тобой, моя милая.

Жрица вскинула на него взор:

— Нельзя мешать проведению обряда.

Глаза старейшины сощурились. Он склонился над ней и зашептал:

— О, прекрасная Арчита, неужели ты думаешь, что я отпущу тебя от себя в столь ответственное время? Ты же знаешь, сколь проницателен мой ум.

Девушке показалось, что она начинает тонуть в этих всепожирающих синих глазах. Однако собрав волю в кулак, ей удалось не отвести взгляд.

— Так ты хочешь заполучить лазурит или нет? — спокойно ответила она. — Дай тогда провести все, как надо.

Пару мгновений Унташ не мигая смотрел на нее. Ветер рвал подол его одеяния, издавая неприятный хлопающий звук. Затем губы старейшины разошлись в уродливой усмешке.

— Хорошо, моя жрица. Пусть будет по-твоему. Но я все равно пойду с тобой. Нравится тебе это или нет. Обряд не запрещает присутствовать рядом того, кто хочет услышать волю богов.

И вновь последнее слово было сказано с презрением и иронией.

Поджав губы, Арчита кивнула. Большего все равно добиться бы не удалось. Она видела это по непреклонному взгляду Унташа.

Вцепившись в тюк с вещами, жрица медленно направилась к центру поляны. Ветер играл ее волосами и завывал в кронах деревьев. Дыхание Арчиты участилось. Чем ближе она подходила к пещере, тем сильнее становился страх. Страх, казавшийся беспричинным. Сердце в груди зашлось так, будто она долгое время бежала без остановки. Мозг лихорадочно искал выход. А меж тем старейшина неотступно следовал за ней. Его ноги в кожаных сандалиях бесшумно ступали по зеленой траве. И только подол пурпурного одеяния продолжал хлопать на ветру.

Остановившись в центре поляны, Арчита еще раз обвела ее взглядом.

Лучники не сводили с нее глаз. Стрелы были прилажены к тетиве. Учитывая открытое пространство, бежать не имело смысла. Остальные воины окружили местность полукольцом с востока. Их непроницаемые лица неотрывно следили за тем, что делает жрица. Наконечники копий грозно сверкали в лучах восходящего солнца. Теплые лучи небесного светила с трудом ощущались под порывами холодного ветра. Девушка невольно поежилась. Даже плотное одеяние не спасало от пронизывающих потоков воздуха… Или, быть может, она просто дрожит от страха?

Суприри и Шилхаха затерялись между стражниками Унташа. Торговец продолжал потирать руки, однако теперь этот неприятный звук не долетал до ушей девушки. Его сносило северным ветром. Купец неотрывно следил за ней изучающим взглядом, полным нетерпения. Арчите казалось, что она — бронзовый кубок, инкрустированный золотом, до которого жаждет добраться алчный торговец своими загребущими ручонками. От этого сравнения ей стало мерзко и противно.

Взгляд же старосты общины оставался непроницаемым. И только его лицо продолжало хмуриться, как небо в пасмурную погоду. Сцепив руки за спиной, он смотрел перед собой и покусывал нижнюю губу.

Атта-Ури находился рядом с ними. На устах играла все та же добродушная улыбка.

— Да благословят боги сей обряд, аки благословили они нас! — воскликнул старец и воздел руки к небу.

— Начинай, моя жрица, — холодно повелел Унташ. Его пальцы вновь коснулись плеча девушки. — И помни — моя щедрость безгранична, как и мой гнев. А проницательность не знает себе равных. Не играй со мной. Не искушай судьбу. Тогда тебе воздастся сторицей.

— Я поняла, — сухо ответила она, не веря ни единому слову. И вновь Арчита невольно ужаснулась, насколько же стал похож ее голос на тон рабыни старейшины, несчастной Урутук.