Принцесса из одного места - Мария Александровна Ермакова

я сразу поняла – сделает! Сделает даже без моего приказа. Сделает даже, если прикажу нечто безумное!

Его губы вновь оказались слишком близко. Яркие, чувственные, словно сочные ягоды, которые так хотелось сорвать своими губами, надкусить, сжать… Его дыхание колыхало перья на моем боа…

– Расскажите про Неверию, – пробормотала я, откинувшись на спинку кушетки – подальше от обольстительной близости. – Вы провели там несколько лет и, наверное, успели попутешествовать?

– Вы позволите потеснить Кошку? – спросил в ответ Онтарио и сел едва ли смиссе не на хвост. – Рассказывать в таком шуме можно только находясь близко к тому, кто готов слушать.

Кошка недовольно прищурилась и каплей сползла вниз – под кушетку.

Я кивнула. Как интересно он построил фразу, вложив в нее несколько смыслов. Или смысл был один – тот, который Онтарио имел в виду, а остальное я додумала? Не слишком ли много я додумываю в последнее время? Ох, скорее бы уже наступил вечер! Очень надеюсь, что Аманда решительна и готова к разговору с младшим Ананаксом.

– Неверия – страна полутонов, Ваше Высочество, – между тем, начал рассказ Онтарио. – Здесь, в Кармодоне, все яркое – небо, листва, трава, цветы. В Неверии небо – бледнее, листва – темных оттенков, цветы скромны, словно стесняются быть красивыми. Если Кармодон это… – он помолчал, подыскивая подходящий эпитет, и вдруг, рассмеявшись, довершил: – Аманда Кивис, то Неверия – дева, прелестная своей сдержанностью во всем, кроме характера. Если в Неверии идут дожди – это не веселый дождик Кармодона, это ливень, сметающий все на своем пути. Снег в Неверии не падает задумчиво и печально, посверкивая снежинками, словно брильянтами, нет! Неверийские метели налетают внезапно и выдувают не только тепло, но и мысли. Морозы не такие мягкие, как здесь, они трескучи и кусачи, поэтому неверийцы любят меха и большие камины. Горы…

Он говорил, а перед моими глазами вставала суровая, но прекрасная страна, в которой я вряд ли побываю. Водопады со скалистых уступов наполняли прозрачные озера, к которым припадала густая, шелковистая трава. Темные кроны деревьев перешептывались, скрывая тайны, ведомые только им. Города, больше похожие на крепости, возносили башни к небосводу и были так не похожи на Тессу с ее широкими проспектами, ярко выкрашенными фасадами домов и любовью кармодонцев к цветам в горшках. Я видела чужую землю, будто наяву, и отчаянно тосковала от того, что наяву ее не увижу!

Онтарио замолчал, о чем-то задумавшись.

Я машинально коснулась его руки.

– Вы прекрасный рассказчик, благодарю! Воистину мир огромен и полон чудес!

– Вы про магию, Ваше Высочество? – улыбнулся Онтарио.

– Я про мир, – улыбнулась я в ответ. – Мне жаль, что я не увижу Неверию.

– Это почему же? – удивился он.

– А что мне там делать? – вопросом ответила я. – Я – не принц Стич. Отец никогда не отправит меня одну с визитом в другую страну. И даже если соберется ехать – меня оставит дома.

Онтарио захохотал. Я с изумлением смотрела на него.

– Извините, Ваше Высочество, – все еще смеясь, проговорил он, – но на его месте я бы тоже оставил вас дома!

Пришла моя очередь спрашивать:

– Это почему же?

– Ради крепости международных отношений, – непонятно ответил он и поднялся. – Я, пожалуй, принесу мороженое!

Онтарио оставил меня в замешательстве – сердиться ли на этакую дерзость или посмеяться, пока он не видит?

Подлетела запыхавшаяся Аманда. Сделала реверанс и рухнула на кушетку, счастливо улыбаясь:

– Я просто не чувствую ног! Его Высочество великолепно танцует!

– Да? – с подозрением осведомилась я. – Мы точно говорим об одном и том же Высочестве? Мне он, как раз, отдавил все ноги…

Мы посидели молча, размышляя над информацией, полученной друг от друга.

– Знаешь, так приятно чувствовать, что ты кому-то нравишься, – тихо сказала Аманда. – Чувствовать, что кто-то тобой интересуется, тобой восхищается. Признаюсь, когда Онтарио уехал, мне ужасно не хватало его искреннего обожания.

– А как же другие юноши? – удивилась я.

Аманда дернула совершенным плечом, и золотая парча блеснула под светом большой люстры.

– Это не то! Понимаешь, они будут восхищаться любой красавицей, а Онтарио… Он совсем другой… Его всегда интересовали книги, а не девушки. Кроме меня, разумеется, и то это случилось не сразу. Мне потребовалось много времени и терпения, чтобы услышать признание из его уст. А ты, Твое Высочество, была когда-нибудь влюблена?

Я, не задумываясь, качнула головой.

– Нет? – изумилась Аманда.

– Нет, – твердо ответила я. – Не хочу никому доверять, так проще.

– Разве можно жить без любви? – округлила глаза Аманда.

– Ну я же живу? – усмехнулась я и замолчала – к нам подходил Онтарио, неся две креманки с мороженым. Вторую, по всей видимости, он прихватил для смиссы.

Увидев блондинку, младший Ананакс не растерялся и протянул нам обе креманки.

– Прошу, Ваше Высочество! Аманда, вы, похоже, запыхались, танцуя с принцем?

Я физически ощутила, как подруга «сделала стойку».

– Вы заметили? – улыбнулась она. – Но, кажется, вы вовсе не смотрели в нашу сторону?

– О, я имею обыкновение смотреть во все стороны – так учат на факультете международных отношений, – парировал он. – Кроме того, я не мог не смотреть туда, куда были устремлены взгляды всех присутствующих. Приятно быть в центре внимания, не так ли?

– Конечно, – затрепетала ресницами Аманда. – Принц – очень интересный собеседник. Он прекрасно образован и проводить с ним время – одно удовольствие!

– Я рад за вас, – улыбнулся Онтарио и меня удивила искренность, прозвучавшая в его голосе.

Удивила она и Аманду. Даже не столько удивила, сколько шокировала, потому что подруга резко поднялась, с размаху сунула ему креманку, сделала торопливый реверанс и скрылась в толпе.

Младший Ананакс пожал плечами. Устроился рядом со смиссой, протянул ей мороженое и под звук кошачьего чавканья поинтересовался:

– Что с ней такое?

– Вы, правда, не понимаете? – изумилась я. – Тогда вы самый бесчувственный и эгоистичный негодяй из всех, что мне знакомы!

– Какие у вас интересные знакомые, Ваше Высочество! – восхитился Онтарио. – Может быть, расскажете о них подробнее?

– Собираете информацию о придворных? – усмехнулась я. – В свите папеньки таких предостаточно.

– Разве вы не знаете, что отец мечтает видеть меня при дворе? – ответно ухмыльнулся Онтарио. – Надо же с чего-то начинать?

– Вас? При дворе?! – ужаснулась я, делая вид, что понятия не имею о чаяниях старшего Ананакса, и уж тем более не помню о своем обещании замолвить отцу словечко после случая с побегом Зверя из конюшни. – Я непременно совершу что-нибудь чудовищное, дабы Его Величество вновь рассердился на меня и услал из Тессы подальше. Так я избавлю себя от удовольствия видеть вас!

– Меня, такого бесчувственного и эгоистичного? – уточнил Онтарио. – Такого