До чего доводят азартные игры - Жанна Курмангалеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответ был явно отрицательным.
– Тогда делайте то, что я скажу и поверьте, все это ни в коем случае не пойдет наперекор желанию вашего капитана. Не пойдет? – Идел немного оттянула голову своего пленника назад.
– Нет, – прохрипел тот.
– Отлично. В таком случае слушаем внимательно: 8 из вас остаются здесь, неприкасаемые, как я обещала. Остальные берут шлюпки и добираются до острова нежиться на солнышке, проклинать меня на чем свет стоит и ждать возвращения ваших товарищей во главе с капитаном, после чего вы будете дальше портить кровь местным жителям, как будто ничего и не было. Вопросы есть? Вопросов нет. Желающие составить нам компанию?
Никто не двинулся. Леди удручающе вздохнула, вытянула руку и обвела пальцем 8 человек.
– Стойте тут. Остальных прошу удалиться.
Они повиновались. 5 шлюпок отстали от корабля и направились к берегу. Оставшиеся подняли якорь, нижние паруса и вывели нас из бухты. Выйдя в открытое море, корабль расправил марселя и фор-бом-брамсель и пустился прочь.
Глава X
Команда на ночь сгонялась на нижнюю палубу, а капитан сидел запертый в собственной каюте. К нему мы и зашли, застав его сидящим на койке. Увидев нас, он вскочил на ноги.
– Значит, так, капитан. – Идел подтащила стул и села против него. – Отвечаем на мои вопросы честно и понятно, не заставляя меня делать то, что нам обоим не понравится. Все ясно?
Офицер одарил ее горделивым молчанием.
– Хорошо. Итак, кто рассказал тебе о нас?
Капитан промолчал. Идел вздохнула и достала нож.
– Это был разогрев. Теперь играем по-настоящему. В чем меня обвинили?
Тишина. Но стоило Леди резко встать, как офицер отпрыгнул назад.
– Хорошо, хорошо! Все там… в столе. Записано.
– Покорно благодарю.
Идел взглядом велела мне найти. Немного не понимая, почему она не может сделать это сама, я подошел, выдвинул ящик и начал рыться в документах и разных инструментах для счисления. Наконец мне попался лист с записями, в которых я узнал описание Идел. Я молча махнул листом и мы вышли из каюты.
Я протянул запись ей, но она лаконично приказала:
– Читай ты.
Внутренне возмутившись, я все же не стал ссориться.
– “Идел Регресар, 24 года, рост… ”
– Пропусти это, – нетерпеливо потребовала описуемая.
– “Разыскивается за контрабанду, подстрекательство на бунт и… ” – я запнулся.
– Что там? – нахмурилась Леди.
– “… и убийство”.
– Что-о? – возопила Идел. – Ты уверен?
– Проверь сама, если хочешь. – Не без раздражения я протянул ей лист, но она только махнула рукой.
– Что там дальше?
– “В ночь с 21 на 22 июля на борту китобойного барка “Людоед” начался бунт под лидерством Регресар Идел. Выступивших против мятежа вышеупомянутая Регресар ударила ножом и выкинула за борт. Свиде… ”
– Да как они!.. – Идел схватилась за голову. – Неужели моих настоящих грехов не хватило, чтобы приписывать новые?!
– То есть, это неправда? – холодно уточнил я.
Она с ужасом в глазах посмотрела на меня.
– Ну, конечно, нет! А ты решил, что…
– Я бы не удивился, – безжалостно ответил я.
– Считай меня кем угодно, братец, но я не убийца. То есть… Я китобой, на моих руках кровь китов и рыб, ты и сам это прекрасно знаешь. Но на этом все.
– Тогда зачем они написали это? – Я растерянно посмотрел на бумагу в своей руке.
– Обычная политика, – уныло усмехнулась Леди. – Сделать монстра из ничего. Но я не думала, что…
Сжав губы, она замолчала. Подумав, Идел добавила:
– Я твоего имени не называла. Но если вдруг так выйдет, скажи, что я тебя заставила. Я отрицать не буду.
Я ненадолго онемел от удивления.
– Думаешь, до этого дойдет?
– Не знаю. Может быть. Надеюсь, что нет. Ладно, пора кормить и выпускать этих пышущих злобой хорьков из трюма.
Несмотря на ее привычную, но очевидно напускную веселость, я всем своим существом почувстовал гложущую ее тоску.
Спустя 3 недели на горизонте показался самый южный из Крацких островов. Идел приказала обрасопить реи так, чтобы ветер тащил корабль в разные стороны и лег в дрейф. После этого мы помародерствовали в капитанской каюте. На выходе Идел громко сказала:
– Спустить шлюпку.
Команда неохотно повиновалась. Когда шлюпка зависла над водой, Леди дала мне знак забраться в нее. Команда спустила меня, я взялся за весла и отдалился от корабля.
– Корабль в вашем распоряжении, капитан, – крикнула Идел и топором срубила шлюпбалку. Сиганув в воду, она залезла в шлюпку и сказала двигаться.
– А если они решат зайти в порт? – спросил я, бросая тревожный взгляд на корабль.
– Не смогут, – возразила она. – Дует норд-тень-вест, проще говоря, им в лоб.
Скоро мы уже встали на твердую почву.
Я был несказанно рад вернуться к цивилизации. Оставив Леди в одном трактире, я написал родителям письмо с просьбой прислать мне денег для возвращения. Поиски человека, согласного доставить мое письмо заняли достаточно времени и к тому времени уже начало смеркаться. Возвращаясь к трактиру, я уловил знакомый голос:
– Еще одну кружечку, да поторопись, чтоб тебя!..
Идел сидела возле грязной стойки, активно поглощая содержимое уже на этот раз бутылки. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что она вдребезги напилась. Я аккуратно присел рядом.
– Опа! – Икнув, воскликнула она. – А вот и мой дражайший друг! Флакт, за тебя, приятель!
Не желая, чтобы “за меня” портился человек, я положил руку на бутыль, вынуждая ее опустить ее.
– Что случилось?
– Что случилось? – с заплетающимся языком переспросила она. – Ты спрашиваешь, что случилось? Я тебе скажу, что случилось, приятель.
Идел дергано поставила локоть на стойку и оперлась головой о ладонь.
– Этот мир потерял всякое чувство логики, вот что случилось. У тебя родилась дочь? Иди и продай свою сестру. Конечно, что же еще остается делать? Ты видишь тут связь, Ире… Фидель, а? Вот и я не вижу. А ты увидела, черт возьми!
Я не понял, обращается она к пустоте или видит на моем месте Ирен. Окружающие не обращали ни малейшего внимания на очередного пьянчугу.
– Пашешь, как проклятый, с малых лет. И ради кого? Разве мне это нужно? Я ведь хотела лучше для них! И для тебя тоже! Для тебя и твоей дочери! Боже мой, чего я им не сделала, Флакт, чего?! В лицо говорили мне “Да, Леди, мы с тобой до конца”, “Куда ты, туда и мы, Леди!” И что? Стоило этому куску дерьма раскрыть рот, как
