Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина

по-прежнему не было ни души, и Ольжана, закляв солнечный свет, принялась сушить выстиранную одежду. Она перебирала ткань тёплыми руками и озиралась чаще, чем когда, нагая, плавала в речке.

За последние столетия жизнь колдунов в Вольных господарствах несколько раз менялась так резко, будто качали маятник. Колдуны прошлого были могущественны и властолюбивы. Они охотно участвовали в междоусобицах и интригах. Воевали, упивались богатством, смещали правителей с престола. С их помощью некогда единая страна распалась, и земли охватила смута.

Ольжана знала, что в истории не было ни правых, ни виноватых и что одни тёмные времена пришли на смену другим. Господарцы призвали на помощь соседа – гордый Иофат. Они приняли новую веру, принесли вассальную присягу, и всесилие чародеев сменилось годами страшных гонений.

Ольжана приподняла сарафан и с сомнением на него посмотрела. Высох, нет?.. Весело лязгнул браслет на запястье – это отвлекло от мрачных мыслей. Что ни говори, тогда всё закончилось благополучно – Вольные господарства хоть и не объединились, но оправились от тяжёлых времён. Господари научились встречать общего врага вместе, а спустя сотню лет скинули вассальное ярмо. Иофат к тому времени ослаб, в его замках начались распри за опустевший каменный престол.

А пятьдесят лет назад пять могущественных чародеев создали Драга Ложу в ответ на преследования. Их дворы стали для колдунов оплотом безопасности. Про чародейские дворы знали и священнослужители, и господари, и обыкновенный народ, но все подчинились одному закону: пока вы не трогаете нас, мы не трогаем вас – так в Вольных господарствах установился мир. И лучшее, что мог сделать чародей за пределами своего двора, – не привлекать к себе внимания.

Куда тяжелее приходилось колдунам, не принадлежащим ни к одному из дворов. В случае чего за них было некому вступиться, и они, собирая крохи тайных учений, существовали тайно. Учудишь что – могут и вздёрнуть. Ольжана об этом помнила. Если застанут, кому что она будет доказывать?.. Благоразумный ещё послушает, а глупая толпа зашибёт и не заметит. К тому же она путешествовала с Лале. Выдать в себе ведьму – значит подставить под удар и его. Где это видано, чтобы башильер любезно возил колдунью по стране?

Ольжана свернула высушенные вещи и положила их в сак. Ох, Длани, подумала она, затягивая тесёмки. Появление чудовища нарушило хрупкий мир в Вольных господарствах. Не ровен час, господарцы обвинят колдунов в создании тёмной твари и будут правы. Что начнётся позже? Снова гонения?..

Госпожа Кажимера сказала: чудовище создал удивительно сильный чародей или чародейка. Может быть, один из Драга Ложи – тогда она уже подразумевала Йовара, но что, если это был кто-то другой? Зачем ему это – уязвить госпожу Кажимеру? Посеять раздор в Драга Ложе и Вольных господарствах?.. Ольжана считала себя слишком незначительной, чтобы ради неё затевалось такое дело. Да и к тому же, если она умрёт, Сущность из Стоегоста всё равно останется смертельной угрозой – только, как отметила госпожа Кажимера, чудовище будет труднее выследить.

Ольжана подняла сак и пошла к кибитке.

Лале сидел у огня и перекладывал в горшок еду с причудливой плоской сковороды. Он поднял глаза и спросил:

– Как вы себя чувствуете?

Ольжана пожала плечами.

– Лучше всех. А вы?

– Не жалуюсь, спасибо. – Он поскрёб сковороду длинной деревянной ложечкой. – Ольжана, если вам понадобятся… какие-то отвары от боли… вы всегда можете попросить. Я лекарь, вам не стоит меня смущаться.

Она не смущалась. Ей казалось, что для мужчины возраста Лале естественно знать, как устроено тело молодых женщин и что с ним бывает.

– Длани, какой вы хороший! – Улыбнувшись, она села на покрывало и подоткнула под себя юбку. – Спасибо, не нужно.

И кивнула на сковороду.

– Что это?

Лале выслушал её похвалу с холодной серьёзностью. Должно быть, для него это прозвучало слишком панибратски.

– Садж, – ответил он, постукивая по сковороде. Та была чугунной, с двумя гнутыми ручками. – Я привёз его из Хал-Азара.

Черноглазый и черноволосый, он сидел у костра, скрестив ноги, и сейчас как никогда напоминал Ольжане чужака из восточной страны. Даже несмотря на подрясник. Ольжана заметила, что сегодня его короткая борода выглядела ухоженнее – он сбрил часть разросшейся щетины с шеи и щёк. Чуть подрезал волосы – над ушами пряди ещё были влажные.

На груди у Лале, помимо ладанки, теперь висел знак башильеров: крохотный меч, оплетённый веткой оливы. Всё – из иофатского железа. Лале надел его недавно, признавшись, что не носил нарочно, чтобы не напугать Ольжану при первой встрече.

Ольжана вздохнула. Знак её все равно настораживал.

– Вам помочь?

– Нет, благодарю. – Лале переложил часть еды в горшок, закрыл его крышкой и объяснил: – Это нам на день.

Ели они прямо со сковороды, потушив огонь. На вкус Ольжаны, было необычно – курица с морковью и специями, названий которых она не знала. Специи всегда казались ей воплощением богатства, а богатства не вязались с Лале.

– Я думала, – проговорила она, скользя кусочком хлеба по саджу, – в Хал-Азаре готовят в таких вот горшках.

Она сложила руки треугольником.

– С вытянутой крышкой. Я видела рисунки. Их привёз один из учеников моего бывшего мастера – выкупил на каком-то базаре в южных господарствах. Может, в Мазарьском или Тачератском, не знаю.

Задумавшись, Лале погладил перетянутую шрамами щёку.

– Наверное, вы о тажине. Такой у меня тоже есть, но готовить в нём нужно долго, а мы… не располагаем лишним временем.

Ольжана согласно кивнула.

– Вы привезли с собой половину Хал-Азара, Лале?

– Я постарался. – Он скупо улыбнутся. – Посуду, травы, книги, специи… К слову, о них. Как вам?

Ольжане было слишком. Для нее еда получилась чересчур пряной, но не настолько, чтобы казаться противной. Поэтому Ольжана вежливо признала: непривычно. Расстраивать Лале ей не хотелось, поэтому она добавила, что благодарна ему за возможность попробовать что-нибудь новое.

Лале помедлил. Спросил отвлечённо:

– Ваш бывший мастер – колдун из леса. Кто же из его учеников такой ценитель востока?

– А-а, это Хранко. – Ольжана покрутила ложку. – Чародей-ворон. Однажды Йовар отправил его путешествовать, и Хранко вернулся с ворохом гостинцев и новых книг. Он страшно охоч до знаний. Думаю, вы бы поладили.

Лале поправил перчатку на левой руке. Засмотрелся на неё, пошевелил пальцами.

– Может, и поладили бы. Вы не скучаете по чародеям своего бывшего двора, Ольжана?

Вопрос застал её врасплох.

– Не знаю, – удивилась она. – Точно не по Хранко.

Она даже хохотнула, подумав об этом.

– Если только по временам, когда он рассказывал что-то любопытное, а я слушала его рядом с теми, кого могла бы назвать друзьями. Тогда мне было