Большая Советская Энциклопедия (РИ) - БСЭ БСЭ

  Первым географическим сочинением на латинском языке была книга Помпония Мелы (1 в. н. э.), представлявшая собой краткое изложение данных, заимствованных в основном из трудов греческих авторов. Много географических и этнографических сведений содержится в «Записках» Цезаря, в трудах нумидийского царя Юбы II, взятого в плен Цезарем и получившего образование в Р., в «Естественной истории» Плиния Старшего, а также в исторических сочинениях Тацита, Аммиана Марцеллина и др. Поэт Авиен (4 в.) описал берега Средиземного, Каспийского и Чёрного морей и составил латинский пересказ поэмы греческого географа Дионисия Периегета (1 в.).

  Р. не знал научных учреждений, подобных Александрийскому мусейону. Основание первой общественной библиотеки приписывают писателю и государственному деятелю Гаю Асинию Поллиону (37 до н. э.). В последние века империи их в Р. было 28.

  Юридическая наука. Право Р. отражало и закрепляло сложившиеся в римском рабовладельческом обществе социально-экономические и политические порядки (см. Римское право). В древнейший период право, источником которого были обычаи и немногочисленные законы (leges latae), характеризовалось влиянием религии и общинных отношений, примитивностью основных институтов, строгим формализмом. Оно распространялось исключительно на квиритов, т. е. исконных граждан Р. (cives rornani), а поэтому называлось квиритским (jus Quiritium), или цивильным (jus civile). Важнейшим памятником Римского права этой эпохи были Законы XII таблиц (см. Двенадцати таблиц законы).

  Расцвет права в Р. приходится на 3 в. до н. э. — 3 в. н. э. Пронизанное традициями цивильное право не смогло приспособиться к новым условиям, порожденным быстрым развитием рабства и товарно-денежных отношений. Поэтому наряду с ним в процессе правотворческой деятельности магистратов формировалась особая система правовых норм — преторское право (jus praetorium). Большая роль в создании этой системы принадлежала претору перегринов, на основе эдиктов которого сложилось право, не связанное узкими национальными рамками, вобравшее в себя обычаи международного оборота и покорённых римлянами народов, — так называемое общенародное право (jus gentium). Постепенное сближение цивильного и общенародного права привело к тому, что римское право, сохраняя свой консерватизм, освобождалось от чрезмерного формализма, обогащалось новыми институтами, более гибко реагировало на потребности имущественного оборота. В результате этого процесса и развилось римское право — «... совершеннейшая, какую мы только знаем, форма права, имеющего своей основой частную собственность» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 105).

  Исключительное место в процессе правотворчества в Р. занимали юристы, которые ещё в республиканский период (Юний Брут, Квинт Муций Сцевола, Аквилий Галл и др.) оказывали влияние на деятельность преторов и других магистратов. Наивысший подъём римской юриспруденции приходится на 1—3 вв. н. э.

  В этот период сложились две основные правовые школы — прокулианцев (сторонники республиканского строя) и сабинианцев (сторонники принципата), которые выражали интересы различных слоёв римского общества. Полное несовпадение исходных позиций представителей этих школ обусловило серьёзные расхождения в решении ими вопросов государственного и гражданского права (о законодательных полномочиях императоров, о праве собственности и т.д.). Оба эти направления оставили заметный след в развитии правовой науки и судебной практики Р. (см. также Прокул и Сабин). Начиная с Августа императоры предоставляют видным юристам право давать консультации, имеющие обязательную силу (jus respondendi). Сочинения таких юристов, как Гай, Цельс-отец и Цельс-сын, Юлиан, Помпоний и др., наряду с эдиктами преторов, законами, сенатусконсультами, императорскими конституциями приобретали характер источников права. По закону 426 трудам 5 виднейших юристов (Гая, Папиниана, Павла, Ульпиана и Модестина), а также мнениям цитируемых ими юристов была придана обязательная правовая сила. Практицизм римских юристов, тонкое понимание конкретных жизненных ситуаций позволили им в совершенстве разработать правовую технику, обеспечить всестороннюю охрану интересов частного собственника. В то же время, находясь на службе у императоров, юристы поддерживали их притязания на неограниченную власть, создав, по словам Ф. Энгельса, «... самое гнусное государственное право, какое когда-либо существовало» (там же, т. 19, с. 312).

  В 4—5 вв. практически прекращается правотворческая деятельность юристов.

  Законодательные функции всецело концентрируются в руках императоров, акты которых (эдикты, декреты и т.д.) становятся основным источником права. Однако в это время велась работа по упорядочению и систематизации права Р. В конце 3 — начале 4 вв. появились частные сборники законодательства (Codex Gregorianus, Codex Hermogenianus), а в 436 при Феодосии II был составлен официальный кодекс императорских конституций (Codex Theodosianus). Всесторонняя систематизация права Р. произошла уже после падения Западной Римской империи при византийском императоре Юстиниане (см. Дигесты, Кодификация Юстиниана).

  Историческая наука. Римская историческая традиция имела своей основой анналы. Согласно римскому преданию, едва ли не с середины 5 в. до н. э. в Р. существовали так называемые таблицы понтификов (жрецов); верховный жрец (pontifex maximus) вёл по годам записи важнейших событий, которые заносились на «белые доски» и выставлялись для всеобщего сведения у дома понтифика. Вначале этот обычай был, видимо, связан с обязанностью жрецов регулировать календарь (который не был твёрдо фиксирован); записи велись весьма примитивно, но постепенно число рубрик в них увеличивалось и, помимо сведений о войнах и стихийных бедствиях, появились сообщения о внутриполитических событиях, о деятельности сената, об итогах выборов и т.п. Эти таблицы стали как бы хронологическим остовом древнейшей римской летописи. Около 130 до н. э. по распоряжению верховного понтифика П. Муция Сцеволы была опубликована сводка всех погодных записей начиная с основания Р. (в 80 книгах) под названием «Большие анналы» («Annales maximi»).

  Литературная обработка официальных анналов и семейных хроник знатных родов началась в 3 в. до н. э. и бесспорно связана с распространением в Р. эллинистических культурных влияний. Ранних римских историков принято называть анналистами, причём их обычно делят на старших, средних и младших. Родоначальником римской анналистики считается Квинт Фабий Пиктор (3 в. до н. э.), автор написанных на греческом языке «Анналов», в которых изложена история Р. от легендарных времён до конца 2-й Пунической войны (201 до н. э.). К старшим анналистам относят ещё ряд авторов, чьи произведения не сохранились, в том числе Катона Старшего, автора исторического труда «Начала» («Origines») — от легендарных времён до начала 2-й Пунической войны. Катон был первым римским историком, писавшим на латинском языке. Средние анналисты (Л. Кассий Гемина, Л. Кальпурний Пизон и др.) пользовались в основном теми же источниками, что и старшие. Младшая анналистика как особый жанр и направление возникла в эпоху Гракхов (2 в. до н. э.): Клавдий Квадригарий, Валерий Анциат, Лициний Макр и др. (1 в. до н. э.). Если старшие и средние анналисты занимались довольно примитивной, но добросовестной обработкой летописей и хроник, излагая историю Р. с патриотических позиций, то для младших анналистов история превратилась в раздел риторики и в орудие политической борьбы. В интересах той или иной политической группировки они не останавливались перед сознательным приукрашиванием, а иногда и прямым искажением событий, разработав ряд приёмов (повторение событий, заимствования из греческой истории и т.п.).

  Первым и наиболее ярким представителем «зрелого» периода римской историографии, несомненно, был Полибий (2 в. до н. э.). Грек по происхождению, Полибий писал по-гречески, но, прожив 16 лет в Р., стал восторженным почитателем римского государственного устройства, которое, по его мнению, обусловило все успехи Р. и рост его могущества. Эту мысль Полибий проводил в своём труде «История» (в 40 книгах изложена «всеобщая» история Греции, Македонии, Малой Азии, Сирии, Египта, Карфагена и Р. в их взаимной связи на протяжении 220—146 до н. э.). Если Полибий был представителем научно-исследовательского направления в античной историографии, считавшего главной задачей историка не описание событий, а выяснение причинной связи явлений, то полной противоположностью ему в этом смысле был другой крупнейший римский историк художественно-дидактического направления Тит Ливий (1 в. до н. э. — начало 1 в. н. э.). Задача историка, считал Ливий, — учить и воспитывать поколения как на положительных, так и на отрицательных исторических примерах, поэтому следует выбирать наиболее яркие события и личности, описывая их красочно, убедительно. Ливий широко использовал младших анналистов, относясь к ним некритически, обильно уснащая своё повествование легендами, вымышленными речами и т.п. Огромный труд Ливия «Римская история» (142 книги, сохранилось 35) принёс ему славу ещё при жизни и лег в основу представлений каждого образованного римлянина о прошлом родного города. Изложению всемирной истории были посвящены труды авторов 1 в. до н. э. — 1 в. н. э. — Николая Дамасского, Помпея Трога, Диодора Сицилийского, описанию истории Р. с мифических времён до начала 1-й Пунической войны — «Римские древности» Дионисия Галикарнасского (1 в. до н. э.).