Похищение зеленой хризантемы - Анна Этери

Голубое море в глазах ребенка заискрилось, как под лучами яркого солнца, и он начал излагать, чего бы хотел поесть в ближайшее время… Список уже тянулся за пределами кухни, выкатился в холл, пролез под дверью и очутился на улице, прошелестел по разгоряченным зноем камням дорожки, направился к воротам, начал протискиваться в щель…

— Стоп! — мысленно остановила его триумфальное шествие Тея, в голове которой от обилия всевозможных названий стряпни, чуть не случилось помутнение рассудка. — Позволь мне самой… — начала она сердито, но, увидев ясную лазурь распахнутых глаз, обрамленных длинными ресницами, как в сердце торкнулось умиление, разлившееся теплом в груди. — Позволь мне самой выбрать, чем тебя порадовать. А теперь ступай! Хотя постой, — взгляд ее упал на фарфоровый расписной заварник, напоминая о деле. — Поможешь мне донести, — пояснила она, вопросительно глядящему на нее Торми.

Она не стала освещать истинную причину просьбы: она понятия не имела где у них тут чайная комната.

Возвращаясь из похода по лавкам со съестным, Тея раздумывала о превратностях бытия и роли случая в судьбах народов, и более конкретных случаях проявления указующего перста судьбы. Впрочем, если еще более конкретно, то почему ее лично судьба приняла образ мило улыбающейся сестры, вручивший ей маловразумительные инструкции и пославшей в Феланду; почему она сейчас находится именно здесь и сейчас в нехарактерной для себя роли, изображая одаренную во все отношениях, кроме внешности, прислугу в доме не совсем нормального человека?

Тея в задумчивости покосилась через гору свертков на идущего следом рыжеволосого мальчика. Торми явно был не доволен своей ролью носильщика, и на его обманчиво невинном личике периодически возникали забавные гримасы: мечтательно-одухотворнные означились Теей как «фантазии на тему обеда», а раздраженно-гневные как «составление плана страшной мсти». Причем, девушка не была уверенна, касается ли этот план непосредственно ее, или опасаться следует сенсею, который столь безжалостно послал ученика на самый солнцепек в качестве сопровождающего Мазахаки. Как оказалось, Торми являлся своеобразной визитной карточкой, и торговцы, радостно улыбаясь, выполняли любые гастрономические, и не только, прихоти арахуэнтовского домоуправа, и, еще более радостно улыбаясь, записывали стоимость прихотей на счет господина Арахуэнте. И ученик был послан для подтверждения прав устрашающей особы. Имеющееся положение вещей сулило немало привлекательных перспектив, крайне выгодных для Теи во всех отношениях.

Открывая дверь в холл, она почувствовала себя неуютно. Словно повеяло ледяным холодом, добирающимся до самого сердца, вымораживая из него тепло. Торми обогнал ее, и, бросив на ходу, что отнесет провизию на кухню, скрылся из виду. Тея шагнула в комнату, убеждая себя в нелепости странных ощущений посетивших ее, которые, впрочем, от этого никуда не делись. Девушка огляделась в попытке найти им объяснения, и застыла: косые зеленоватые лучи с потолочного витража падали прямо на кресло, освещая танцующие в воздухе пылинки. Кругом царил все тот же разгром, что был прежде. А в кресле сидел Анемон с закрытыми глазами. Его локти касались подлокотников, руки сцеплены на животе. На спокойном лице лежала печать умиротворения, а с уголка рта стекала рубиновая капелька. Крови?! Тея сглотнула. Ей показалось, что он мертвый и от его остывающего тела исходят ледяные эманации, вытягивающие жизнь из всего живого. Она уж было собралась окликнуть господина Арахуэнте, чтоб наверняка убедиться… и боясь этого, как ей почудилось, что воздух в десяти шагах от нее всколыхнулся и начал уплотняться, являя полупрозрачную фигуру в красных тяжелых одеяниях. Призрачная женщина, обладающая правильными аристократическими чертами лица, со старинной парадной прической — тугие темные локоны, заколотые золотыми спицами со звенящими подвесками — улыбнулась какой-то сладостно манящей улыбкой, и протянула руки, унизанные драгоценными кольцами. По комнате поплыл шипящий звук, растягиваясь и складываясь в слова: и… ди… ко… мне…

Девушка, не помня себя, вылетела из холла, намереваясь найти Торми, единственное живое существо во всем доме, как ей думалось, но свернула не туда, и немного поблудила, чувствуя как бешено колотится сердце. — «С-спокойно, Тея. Спокойно» — увещевала она себя, но пробирающая нутро дрожь не проходила. Мертвый Анемон в холле и приведение… Этого не может быть! Это какая-то шутка. Ей слышались голоса и чьей-то таинственный смех. Тея металась по коридору, и даже пыталась открыть попадающиеся двери, которые, наверно к счастью, оказывались закрытыми.

Кухня! Как-то не верилось, что она добралась до нее. Дыхание девушки сбивалось, и она простояла несколько мгновений, не шевелясь, пытаясь прийти в норму. Торми в кухне не обнаружилось, к большому сожалению, а ведь он направлялся именно сюда. — «Почему все так?» — Что там говорили про дом Арахуэнте… Что ни один нормальный человек не продержится здесь больше одного дня. Одного дня! А для Теи день еще далеко не закончился. Нет, она не сдастся. Не сдастся.

Управдомша дошагала до чайника на потяжелевших ногах. Промочить горлышко это как раз то, что ей поможет полностью прийти в себя, и разобраться в происходящем. К ее разочарованию чайник оказался пустым, хотя в его недрах что-то подозрительно звякало. Тея открыла крышку и наклонилась над ним, вглядываясь во тьму: внутри было настолько темно, что дна не видно. Она приблизила глаза, не понимая, что за чертовщина твориться, как вдруг в темной глубине зажегся фосфорический огонек, разгораясь сильнее. И… чайник вырвался у нее из рук, и закружился по кухне, весело гремя крышкой, злобно хохоча и изрыгая из носика зеленое демоническое свечение.

Девушка едва не села прямо там, где стояла. Агрессивное поведение чайника никак не вписывалось в ее представления о Мироздании, но мало ли чего туда с утра не вписывалось! Если реальность не желает соответствовать мировоззрению, значит, следует исправить реальность. И первым делом следует водворить чайник на надлежащее ему место!

Тея, наблюдая за беснующейся посудиной, внимательно огляделась: вроде бы все остальное на месте и не проявляет признаков неподобающего кухонной утвари состояния. Значит первым делом — чайник, а потом следует заняться и… мертвым Анемоном Арахуэнте. Тея поежилась и покрепче ухватилась за подобранную скалку — лучшего оружия поблизости не нашлось.

Чайник ее откровенно начинал злить, не давая себя поймать. Попытка сбить его в полете сковородником и коллекцией подвернувшихся под руку вилок с ножами, не увенчался успехом, зато ближайшая стена стала похожа на ежа, ощетинившись столовыми приборами.