Уродливая любовь - Ольга Которова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда чёрный массивный внедорожник остановился на стоянке возле здания ресторана с яркой вывеской «Лесной волк» со стороны водительского места открылась дверь и вышел Демид. Он быстрым шагом обошёл машину и, открыв пассажирскую дверь, помог выйти Ирине.
– Ну что, пойдём? – Молотов по-хозяйски взял её за руку и повёл в сторону входа в здание. Они не остановились внутри, а только прошли через просторный холл и вышли на задний двор, который утопал в ярких ночных огнях. Те были повсюду. Из-за того, что ресторан был полупустой, не было слышно множества голосов или других звуков. Площадка, куда Демид привёл Иру, представляла собой небольшое деревянное возвышение с круглым столом посередине, который был уже накрыт, а по бокам от стола стояли два плетёных стула с разноцветными пледами. Стоило им присесть за столик, как тут же тихо заиграла спокойная музыка. И словно волшебник, сбоку возник официант с подносом в одной руке, а во второй была бутылка с вином.
Как только официант удалился, оставляя их наедине, Демид обратил внимание на Ирину, которая словно маленький ребёнок крутила головой по сторонам, пытаясь всё рассмотреть. Хотя она и старалась это делать незаметно, но у неё плохо выходило. Здесь, и правда, было на что посмотреть. Помимо высоких хвойных деревьев и прекрасного дизайна, создавшего ожившую сказку, фонари, которые подсвечивали дорожки, были специально повёрнуты так, чтобы осветить темноту леса, где стояли полупрозрачные экраны, на которых при попадании света начинали оживать звери, и были они словно настоящие.
– Вот это красота! – восхищённо произнесла Ира. – Как хорошо, что я не отказалась с тобой поехать, – легко рассмеялась она.
Ира не помнила уже, когда в последний раз она куда-то выбиралась. А тем более ещё труднее вспомнить, когда она в последний раз была в ресторане или даже каком-нибудь захудалом кафе. До брака с Димой он часто водил её в подобные заведения. Она даже несколько раз посещала публичные мероприятия в качестве его спутницы. Но это всё было настолько давно и уже позабыто, что лучше и не пытаться вспоминать.
– А ты часто здесь бываешь? – поинтересовалась она у Демида и обернулась к нему, чтобы посмотреть на мужчину, но тут же встретилась с его чёрными, словно бездна, глазами и поняла, что он давно уже её рассматривает. Щёки тут же заалели. И вообще, она с ним смущается как подросток, что вводило её в небольшой ступор.
– Не особо. Это одно из немногих мест в округе, где вкусно готовят. Ты, кстати, не против, что я сам выбрал блюда?
– Нет, – отрицательно качнула она головой.
Ира была не против. В последнее время столько всего навалилось, да и постоянное напряжение и время ожидания, когда её найдёт муж, иногда вызывали чуть ли не панические атаки от любого потустороннего, незнакомого шума. А сейчас резко накатило спокойствие и желание просто расслабиться и дать кому-то за неё всё решать. Пускай это и будет хотя бы на несколько часов.
– Расскажи о себе? – попросил Демид, и этой одной фразой сразу ввёл её в лёгкий ступор.
Ира не могла рассказать о себе, потому что её жизнь была скучной и серой. Единственное, чем она могла бы похвастаться, это была дочь. А о себе рассказывать нечего.
– Мне кажется, что ты обо мне всё уже знаешь, – пожала она плечами, вспоминая то, как Молотов предъявил имя её мужа. Она не сомневалась, что он и на неё всю информацию собрал.
– Я знаю о тебе только сухие факты и биографию. Расскажи, что ты любишь, чем увлекаешься?
Она тяжело вздохнула.
– Если честно, то моя жизнь последние пять лет похожа на один непрерывный фильм ужасов. Единственный мой свет – эта дочь. Когда мы жили с мужем, – на последнем слове она запнулась, но продолжила говорить. – Я всё время отдавала Олесе и Дмитрию. Подругами как-то не обзавелась, а с кем общалась раньше, теперь не общаемся. Хобби… – она задумалась. – Я люблю готовить. Даже окончила кулинарный колледж. Хотела уехать в столицу и поступать в институт. Знаешь, у меня была мечта открыть собственную пекарню, где пекли бы всякие разные пирожные, булочки и пироги по моим собственным рецептам.
Когда она говорила это, глаза её сверкали ярче, чем ночные звёзды на чёрном небе. С каждым сказанным словом Ира погружалась в то далёкое прошлое, где всё ещё была счастлива и не знала горечи обид и разочарований. Эта её такая, казалось бы, наивная мечта всё ещё теплилась внутри неугасающим угольком, который продолжал согревать изнутри.
– А почему не уехала в столицу?
Она тяжело вздохнула, отпила из бокала вино и посмотрела на Демида.
– Потому что я влюбилась и вышла замуж, – сказала она это так спокойно и отстранённо, что если бы кто узнал о её непростом браке, не поверил бы.
– Ты всё ещё любишь Андреева? – произнося фамилию своего соперника, Молотов поморщился.
– Нет, – всё так же спокойно проговорила Ира. – Дима выжег из меня всю любовь и оставил только ненависть не только к нему, но и к самой себе.
Ира отвечала на вопросы Демида и поражалась своему спокойствию. А ещё она не понимала, зачем ему всё это рассказывает. Она никому и никогда не говорила о своей жизни. С ним почему-то было так спокойно, как ни с кем другим. Возможно, в душе она надеялась, что он станет её заступником, но не обольщалась его доброте. Ира прекрасно знала, что в этой жизни за всё нужно платить. Даже за то, что ты дышишь этим воздухом, не говоря уж о заступничестве и покровительстве таких, как Молотов.
После замечательного ужина Демид и Ира вернулись в посёлок уже за полночь. Олеся мирно посапывала в гостевой комнате в окружении Графа и Герцога. Демид предложил Ирине остаться у него, но она отказалась. Тогда Молотов отнёс Олесю в дом, где они жили с матерью. Только сейчас, когда Ира смотрела на то, как Демид аккуратно укладывает дочь на кровать, ей стало стыдно за своё жилище и захотелось, чтобы он поскорее ушёл. Только вот Демид не торопился куда-то уходить. Уложив Олесю, он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, и посмотрел на Иру, которая стояла около окна. В комнате был полумрак, и на лицо девушки падал свет уличного фонаря, делая её взгляд ещё более загадочнее и желаннее.
Молотов сделал несколько шагов, приближаясь к ней ближе, и остановился на расстоянии вытянутой руки.
