Бог не хочет страдания людей - Жан-Клод Ларше

Тот, кто молится, полностью обращаясь к Богу, возвышается над скорбью, ускользает от ее господства и остается свободным по отношению к ней. «Тот, — пишет преп. Максим Исповедник, — кто добровольно не тяготеет к зримым вещам, потому не уступает случающимся с ним телесным печалям»[367].

Молитва может даже позволить христианину, ум которого сконцентрирован в Боге, возвыситься над страданием до того, чтобы больше не чувствовать его. «Если бы ум твой находился там, где бы ему надлежало быть, то и угрызения ядовитых змей и скорпионов не могли бы низвести тебя оттуда к ощущению телесной болезни», — пишет преп. Варсанофий одному больному брату[368]. И Палладий отмечает случай со Стефаном

126

Ливийским, который при операции по живому на особенно чувствительном месте его тела показал свое полное безразличие к боли. «При отсечении зараженных частей он оставался неподвижен и показывал такое терпение, как будто резали чье-нибудь чужое тело или как будто у него отсекли не члены, а волосы: казалось, он совсем не чувствовал боли. Так укрепляла его помощь Божия!»[369] Свт. Григорий Нисский, со своей стороны, приводит пример своей сестры Макрины: «Подобно тому, что мы слышим в истории Иова… лихорадка сжигала все ее силы и гнала ее к смерти, но она, как если бы тело ее охлаждалось росой, беспрепятственно устремляла свой ум к созерцанию высокого, не испытывая никакого ущерба от такого недуга»[370].

Любовь Божия

Любовь к Богу, которую страдание, как мы это видели, дает возможность развить и усилить, с другой стороны, также является средством, с помощью которого можно победить негативные последствия страдания, преодолеть его и извлечь из него духовную пользу. Любовь к Богу приходит на замену страстной любви к себе (самолюбию), которая, как мы уже показали, в своем стремлении к поиску удовольствий и избежанию страданий является источником всех страстей. Напомнив об этом, чтобы показать, как человек, полагающий, что укрепляет свое тело, в действительности только разрушает его, преп. Максим Исповедник пишет: «Избавление же от всех этих зол и краткий путь ко спасению есть истинная и сообразная с [духовным] познанием любовь к Богу и всецелое отречение от душевной любви к телу и миру сему. Благодаря этому отречению мы, отвергая похотливое желание наслаждения

127

и страх перед страданием, освобождаемся и от злого самолюбия; восшедши же к ведению Творца и получив вместо лукавого самолюбия благое, духовное и отделенное от телесной любви самолюбие, мы непрестанно служим Богу этим прекрасным самолюбием, всегда от Бога взыскуя устроения души»[371]. В «Вопросоответах к Фалассию» преп. Максим Исповедник отмечает по этому поводу: «…тот не ведает чувственного опыта наслаждения и страдания, кто становится свободным от телесной привязанности, когда он прилепляется умом к Богу»[372], то есть через любовь к Богу он достигает преодоления удовольствия и скорби и не подчиняется им и не зависит от них, но полностью свободен от их влияния, находясь в состоянии духовного бесстрастия.

Иметь Иисуса Христа в качестве Образца и Учителя

Иисус Христос дает нам благодать, которая позволяет нам не испытывать негативные последствия страдания, переносить его с терпением и использовать его для нашей духовной пользы. Эта благодать является силой, которая нам дана, но которая может быть нами получена, только если мы сделаем с нашей стороны то что нужно (в этом заключается принцип синергии у греческих святых отцов). Мы увидели, что главными качествами, которые человек должен стараться иметь, являются терпение, молитва, надежда и любовь к Богу, качества, которые укрепляются и усиливаются благодатью, дающей им, кроме всего прочего, всю полноту добродетели. Примером нам должно служить поведение Самого Иисуса Христа в страданиях, которые Он вынес. Преп. Максим Исповедник советует переносить страдания, которым подвергаются люди, «взирая на Иисуса…

128

Который за все блага, еще никем полностью не познанные, от грешников и ради грешников стойко претерпел все ужасные муки»[373]. И свт. Григорий Богослов отмечает, что Христос нас «Своими страданиями уча страдать, Своим прославлением дарует возможность с Ним прославиться»[374].

Хотя и имеется возможность извлечь из страдания некоторую духовную пользу, однако не следует искать его с этой целью

Надо подчеркнуть, что если и можно извлечь какую-то духовную пользу из страдания, то никогда нельзя искать его с этой целью. Всякий поиск страдания, не только как цели, но и как средства, является духовным извращением, и искусственное завышение ценности страдания в таком контексте в целом чуждо греческим святым отцам.

Тот факт, что человек в связи со страданием может получить какие-то духовные блага, не исключает того, что он должен пытаться уменьшить, а если возможно, то и устранить страдание (например, лечиться, если ты болен[375], или принимать медицинские препараты против боли). В этой связи Феодорит Кирский без колебаний говорит, что надо изгонять недуги из тела так же, как мы изгоняем врагов[376].

Совет принимать и терпеть страдания ценен только тогда, когда оно неизбежно. Святые отцы отвергают уклонение от страдания в одном-единственном случае: когда оно вызвано страхом перед страданием и могло бы привести и приводит человека, уклоняющегося от него, к греху или к развитию порочных страстей.

129

Все духовные блага, которые человек может обрести в связи со страданием, часто могут быть получены другим путем и при других обстоятельствах.

Святые отцы хорошо знают, что страдание, если оно значительно, скорее создает препятствие для духовной жизни. Преп. Никита Стифат по поводу больных, которые страдали, отмечает, что болезни «вредны для тех, кто продвинулся в трудах добродетели и, недавно препобедив чувственное восприятие, созерцанием направились к небесному… мешают они им в занятиях Божественным, огрубляют страданиями и скорбями мыслящую способность их души, затемняют ее тучей уныния, и [слезное] сокрушение иссушают тяготами»[377].

Страдание забирает у человека физическую и психическую энергию, которая лучше была бы использована по-другому. Оно мешает ему посвятить себя Богу со всеми силами, которые Он ему дал при его создании. Было бы предпочтительней, чтобы энергия, которая напрасно тратится в борьбе тела, была использована в деле соблюдения заповедей и восхваления Бога, в деле, для которого даже всех человеческих сил в полном здравии оказывается недостаточно по сравнению с тем, что необходимо, чтобы служить Богу так, как это подобает.

Мы показали, как отрывки из Евангелия, которые описывают исцеления, совершенные Христом, прославляют вновь обретенное здоровье, поскольку оно позволяет тому, кто излечился, служить и прославлять Бога (Мф. 8:15; Лк. 5:25–26), и именно это мы находим в молитвах православного Таинства по поводу больных[378].

130

Тяготы аскезы и их значение

В связи с тем, что только что было сказано, необходимо уточнить смысл тягот аскезы. Речь идет о тяготах телесных, которые верующий налагает на себя добровольно. Преп. Максим Исповедник поэтому называет их «добровольными тяготами», отличая их от «тягот невольных», то есть страданий, которые приходят к нам без нашего желания и которые связаны с традиционной практикой телесной аскезы, понимаемой в точном смысле: голод и жажда (во время поста), сон (во время бодрствования) и особенно усталость (связанная с тяжелыми трудами, продолжительными стояниями и «метаниями» (земными поклонами), которые сопровождают, согласно правилам, часть монастырских молитв). На эти трудности намекает в различных отрывках своих Посланий апостол Павел: порабощаю тело мое (1 Кор.  9:27); во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении… в трудах, в бдениях, в постах (2 Кор. 6:4–5); много раз был… в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (2 Кор. 11:27).

Телесная аскеза имеет множество целей.

Ее самая ближайшая цель — положить конец противоестественному подчинению души плоти, освободить душу от господства тела, восстановить господство души над телом, подчинить душу и тело главенству духа[379].

Вторая цель телесной аскезы, принимая во внимание влияние состояния тела на жизнь души, состоит в том, чтобы уничтожить некие душевные состояния, способные создать препятствия для духовной жизни, и, наоборот, вызвать другие, которые бла-