ПАПА-БУДДА - Энн Донован

Ни тени улыбки.

— Если в последние десять лет не делали, надо.

— И что, прямо сейчас? У вас много народу, я мог бы прийти в другой раз.

— Даже не думайте. Я заполню карту, и вас примут в срочном порядке.

Мне не терпелось рассказать обо всем ринпоче, но он был в отъезде. По дороге домой я все думал: как же так? Я пережил нечто невероятное, такое просветление — все как описано в книжках; а потом какой-то пустяк, какая-то чертова белка меня цапнула — и все пропало, будто ничего и не было. Смысла ни на грош.

ЛИЗ

Когда днем первого января зазвонил телефон, я решила, что это Джимми. Но голос был женский, довольно манерный, и незнакомый.

— Здравствуйте, это Лиз?

— Да.

— Меня зовут Барбара Меллиз. Мы с вами как-то говорили. Я знакомая Джимми, с семинара.

— Да, конечно.

— И он делал у меня ремонт.

— Да, я помню. Джимми сейчас нет дома. Ему что-то передать?

— Пожалуйста, попросите перезвонить, когда у него будет время. Это не срочно, я просто хотела узнать, не возьмется ли он за одну работу. Это не к спеху.

— Я передам.

— А как ваши дела, Лиз? Как встретили Новый год?

— Неплохо. Тихо, в кругу семьи.

— Тоже дело. Ну, рада была вас услышать.

— Спасибо, всего хорошего.

Джимми вернулся в третьем часу дня. Энн Мари была у себя, я сидела в гостиной. Он обошел диван и поцеловал меня в щеку.

— С Новым годом!

— Ну, привет.

— Угадай, где я был, - он помахал рукой – на большом пальце был налеплен пластырь. Я молча взглянула на него.

— В «Вестерне». В парке белка укусила.

— Молодец.

— Пришлось делать прививку от столбняка.

— Завязывал бы ты с этой медитацией, а то скоро без пальцев останешься.

— Это как?

— Да никак. Тебе Барбара звонила. Просила перезвонить.

— А, наверно, в дальней комнате ремонт затевает?

— Не знаю, что она там затевает. — Он сел на стул напротив меня. — Или что ты с ней уже затеял.

Он наклонился и протянул ко мне руку. Из-под пластыря выбивалась вата, палец выглядел как-то глупо и трогательно.

— Погоди, Лиз, ты ведь так не думаешь на самом деле?

— Как не думаю?

— Что у меня с этой Барбарой что-то есть.

— А разве нет? Сначала торчишь у нее целыми днями, потом это твое воздержание…

— Ну, это же значит, что я вообще…

— Ни с кем не спишь? Да неужели? А может, ты просто двух не тянешь?

— Лиз, не мели ерунды. Я и не видел ее с… октября.

— Когда ты и завел шарманку про воздержание.

— И что?

— А может, у тебя выхода не было.

— Это как?

— Джимми, я тебе не дурочка с переулочка. А может, ты с ней спал, а потом узнал, что тебе достался некий подарочек? И теперь ты боишься меня заразить?

Сама не знаю, как это вышло. Я этого вовсе не думала и не верила, что Джимми спал с этой Барбарой. Просто хотела его уколоть. И вдруг эти слова слетели с языка.

Джимми сидел на стуле и смотрел на меня.

— Лиз, я ушам своим не верю. Ты… как будто не ты говоришь. А совсем чужой человек.

— Могу сказать тебе то же самое.

Эту ночь он провел в другой комнате, а на следующий день сложил кое-какие вещи в рюкзак и ушел в Центр. На самом деле, мы даже не говорили об этом. Полагаю, оба думали, что это временно. Впрочем, я, если честно, даже не думала – просто ощутила облегчение от того, что он ушел, и одной заботой у меня стало меньше. Странно – ведь мы женаты больше тринадцати лет; конечно, иногда я страшно злилась на него, и не все между нами было гладко, но было бы естественно, если бы я начала скучать по нему, или хотя бы по его обществу. Но я всего лишь испытала облегчение. И хотя поначалу он почти ничего из вещей не забрал, в доме стало будто просторнее - мне стало как-то легче дышать.

Энн Мари, похоже, отнеслась к его уходу спокойно. На самом деле, это единственное, что меня тревожило – как она это воспримет. Спустя пару недель я убедилась, что она не переживает, и успокоилась окончательно. Все-таки, Джимми почти каждый вечер ее навещал, даже ужинал с нами – то есть, на самом деле он был рядом. Энн Мари повзрослела, стала больше времени проводить у себя или с Нишей общаться по телефону. Так что я решила, вряд ли ей так уж плохо. К тому же я не думала, что это надолго – мне казалось, однажды он вернется и наша жизнь наладится.

Объяснить другим, что случилось – вот это было непросто; но впрочем, много говорить не пришлось: один человек узнал – и новость разнеслась. Сначала все звонили и спрашивали, не хочу ли я пойти куда-нибудь, или может меня навестить, и прочее в том же духе, но, честно говоря, у меня просто не было сил. Ни с кем не хотелось ничего обсуждать - да я и не знала, что говорить. То, что случилось, касалось только меня и Джимми, и пусть порой мне хотелось его задушить, я ощущала, что у меня есть некий долг перед ним. Слишком это личное, о таком не болтают вот так, за чашечкой кофе.

Помню, что Никки, когда расходилась с Мэттом, всем и каждому, кто готов был слушать, излагала мельчайшие подробности. Он спал с какой-то женщиной, коллегой по работе, о чем она узнала, найдя в постели лобковый волос рыжего цвета — а Никки и Мэтт брюнеты. Понимаю, что ее душила обида, но, по-моему, нельзя себя так вести. И теперь мне ужасно неловко: Мэтт работает в банке, и всякий раз, как я его вижу, вспоминаю ту историю. Но они, по крайней мере, не завели детей. Энн Мари я втягивать ни во что не хотела, она-то не виновата ни в чем – и мы оба ее родители. Так что я держала свои мысли при себе.

А недели через две после того, как Джимми ушел, я осознала, что мне это даже нравится. Понимаю, это странно, но я стала как-то свободнее без него.

ЭНН МАРИ

Половина седьмого. Лежу, будильник звонил десять минут назад.

Стук в дверь.

— Энн Мари, ты как там?

— Встаю.

Первый день после каникул. И впервые с тех пор, как я в средней школе, мне вовсе не хочется идти. Конечно, вслух я об этом не говорю. Надо ныть, что много задают, что учителя зануды и все тебе надоело, но мне - нет. Учиться мне всегда нравилось, а в старших классах стало еще интереснее. Не сидишь целый день в одном классе, учителя все время меняются. Кто-то лучше, конечно, кто-то хуже, но, в конце концов, урок всего пятьдесят минут.

Но все будто считают, что школа — это тюрьма. Скажи я, что мне нравится учиться - обзовут ботаником. Ну, разве только музыка – отдельная статья. Все знают, что я люблю петь - можно и вслух сказать. Но география — «жуть, занудство, просто фу!» А по-моему нет. Я географию люблю. Мне нравится рассматривать карты. Узнавать, какие страны есть на свете. В том году мы проходили климат и погоду, и было так интересно – и так здорово ощущать, что мир вокруг такой большой. По-моему, лучше раскрашивать контурную карту или читать про торнадо, чем смотреть какой-нибудь дурацкий сериал. Но потом ты идешь в школу, а там Шарлин болтает про «Жителей Ист-Энда», а если заговорит про уроки - значит, ей надо у тебя списать.

Но теперь меня волнуют не учителя и не уроки. А как я посмотрю в глаза ребятам. Первый день после каникул. Ну, ты как, хорошо отдохнула? Чем занималась? На Рождество что подарили? Как отметили Новый год, тот самый миллениум?

Да, спасибо, отдохнула прекрасно. Надарили кучу вещей и дисков, мы с Нишей выступали в Новый год на караоке-дискотеке, и у тети Триши на вечеринке здорово погуляли, и… да, кстати, мой папа ушел из дома. Ага, поселился в буддийском Центре. Ладно, как вам вчерашние «Жители Ист-Энда»?..

Ниша уже была в курсе. Я сказала ей неделю назад – после того, как у нас с мамой и папой состоялся «небольшой разговор». Мол, в жизни такое случается. Конечно, мы оба тебя по-прежнему любим. Будем рядом, как и раньше. И это не навсегда — нам просто нужно капельку времени, чтобы кое в чем разобраться.

Кое в чем.

— Я схожу к Нише, ладно?

— Ладно, доча.

Я еле решилась войти, все ходила вокруг дома, думала, что скажу. Казалось бы, мы лучшие друзья, все делаем вместе, но почему-то я не знала, что сказать. Хотя, на самом деле, что случилось? Почти у всех, кого я знаю, родители вместе не живут, или в разводе, или женаты и вовсе не были. Конечно, не у всех. Тетя Триша и дядя Джон до сих пор вместе. Но у Шарлин отец живет в южной части города, вместе со своей подругой и двумя ее детьми, а у матери тоже есть приятель, только с ними не живет. Шарлин навещает отца по выходным. И таких в нашем классе полным-полно. Я ничем не лучше.

Наверное, в этом загвоздка. Я-то думала, что лучше - что мы не такие, как все. Казалось, что мама и папа - такая счастливая пара. Нам втроем хорошо было вместе. До недавних пор. До тех пор, пока папа не повстречал этих лам. Да, еще это. Мало того, что родители разошлись - папа живет в буддийском Центре. Как вам такой номер?

Но Ниша не сочла, что все так ужасно. Не настолько, во всяком случае.