Выжить за бортом - Алена Алтунина

– Спасибо. Вы будете еще здесь? Я вам отдам.

– Нет, я пойду. Ты платочек возле церкви на скамеечке оставь, здесь никто не возьмет, люди верующие.

Наташа вошла в церковь, и с ней произошло что-то необыкновенное. От горящих свечей, от чистых голосов поющих, от запаха ладана и ликов святых в ней проснулось столько необъяснимых и противоречивых чувств, что ей стало больно дышать. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно, хотелось всех простить и быть прощенной самой. Наташа, хоть и была крещеной, не знала, как вести себя в церкви, но почему-то вдруг вспомнила – души самоубийц попадают в ад, значит, они не смогут встретиться в другом мире, ведь душа ее Давида, конечно же, на небе. Это было откровение. Она вышла из церкви, решив жить, вернее, доживать, ждать естественной кончины.

В Матвеевске оставаться не было смысла, вернуться в родной театр в Москве немыслимо. Наташа поехала к тете, решив, что забота о Феодосии хоть немного приглушит ее боль. Но, как известно, беда не приходит одна. Пока Наташа лежала в больницах, тетя умерла, не оставив завещания. Ее квартира отошла государству, Наташа оказалась на улице. Она уже не могла ни плакать, ни горевать. Можно было, конечно, попросить помощи у знакомых, у мужа, но Наташе это даже в голову не пришло. У нее оставалось немного денег, красивая одежда и самое дорогое – кольцо, подаренное Давидом. Куда идти, Наташа не знала. А что, если уехать туда, где никто ее не знает, где никто не будет задавать вопросов. Она побрела на вокзал, села там на скамейку и просидела так всю ночь. Утром к ней подошла огромная неопрятная тетка.

– Что, хреново тебе? – спросила она. – Я тебя еще вчера приметила, сидишь здесь, как чокнутая. Сильно скрутила житуха, да? На, выпей, полегчает!

Она протянула початую бутылку водки. Наташа выпила. У нее было такое состояние, что скажи ей эта бомжиха лечь под поезд, она бы автоматически легла на рельсы. Жить сил почти не осталось. Бомжиха села рядом и начала говорить:

– Когда меня мой мужик бросил, я тоже чуть не повесилась. Выставил, падла, на улицу с одним чемоданом, а сам молодую привел. У меня на глазах ее целовал да за титьки хватал. Хотела на себя руки наложить, а потом убила его, гада. Нечего такой погани по земле пылить. Вот теперь в бегах, бомжую. Знаешь, бомжи тоже люди, с ними жить можно. Хочешь, пойдем со мной. Оклемаешься, а там видно будет.

Наташа, не понимая, что делает, протянула руку.

– Меня Анфиса зовут. Только все кличут Фикса. И ты так зови, – представилась бомжиха.

От водки и от бессонной ночи Наташа почти засыпала, бомжиха с трудом дотащила ее до камеры хранения.

– Вещички свои здесь оставь, а то наша шпана сразу пропьет.

Она помогла новой знакомой уложить вещи и запереть камеру, а потом повела ее к гаражам, где Наташа осталась почти на три года.

Сначала она думала, что поживет только несколько дней, пока решит, что делать дальше, но неожиданно ей самой захотелось остаться с этими вечно пьяными и богом забытыми людьми. Как ни странно, ей не было противно ее новое окружение, грязное, пьяное, одетое в вонючее отрепье. Бомжи настолько сильно отличались от ее прежних знакомых, что ей было даже интересно наблюдать за ними. Пребывая, казалось бы, в таком незавидном положении, они были по-своему счастливы, свобода от условностей делала их искренними в проявлении чувств. Моральная деградация превратила их в детей: хочу взять – беру, хочу пить – пью, хочу люблю, хочу не люблю. С ними не нужно было притворяться и что-то изображать. Никто не лез ей в душу с показным сочувствием, не лгал. У каждого была своя трагедия, живя рядом с ними, Наташа переживала свое горе не так сильно, как раньше. Решив, что в таких условиях долго не проживешь, она нашла для себя утешение: значит, удастся быстрее отправиться к Давиду.

Позже Наташа заметила, что бомжи на удивление живучи, ничто их не брало: ни болезни, ни вредные привычки, ни отсутствие бытовых удобств. Они всеми силами цеплялись за жизнь. Неудивительно, что и в Наташе проснулась жажда жизни. Свое горе она оставила в том мире, в котором жила раньше. Теперь она была занята насущными проблемами: что есть, что пить, где спать. Фикса оказалась доброй, но властной. Среди бомжей она была самой умной, поэтому и управляла остальными. Ее качества обнаружила в себе и Наташа. Позже, когда Фикса попадет под поезд, она возьмет на себя руководство бомжами. Вещи, которые хранились на вокзале, Наташа потихоньку продала, оставив себе лишь кольцо, подаренное Давидом. Ее мало интересовало, как она выглядит, она только берегла лицо от солнца, так как белая кожа плохо переносила загар. Чтобы не отличаться от других, она делала лицо чумазым. Так и жила до тех пор, пока не нашла Жеку. Забота о ней разбудила новые, почти материнские чувства. Пришло время вновь изменить свою жизнь.

Наташа вздрогнула оттого, что кто-то наступил ей на ногу, оглянулась вокруг, пытаясь вспомнить, где она и как давно здесь находится. Сколько прошло времени, понять было трудно, так как у нее не было часов, но то, что она на Кольцевой линии Московского метрополитена, Наташа поняла, когда объявили следующую остановку. Через одну ей выходить. На станции, взглянув на электронное табло, она поняла, что почти час ездила по кругу. Нужно было торопиться домой к Сергею, где ее ждала Женя, еще более несчастная, чем она сама. Что же все-таки произошло с этой девочкой и где ее сестра, кто бы она ни была? Пока Лера была «женой», где в этот момент была Лена? Вряд ли на гастролях. В подобной ситуации, когда кто-то пытается разрушить твою семью, не до пения. Может, она была где-то рядом и наблюдала за сестрой. Но где? Кто ее приютил? Кто еще знал о подмене? Где он этот «кто-то»? Как его найти? Не понятно, куда двигаться дальше.

Дома Наташу ожидал сюрприз. Женя была не одна, а в компании Сергея и Ильи. Они самозабвенно резались в картишки, и, судя по довольной мордашке Женечки, ей это занятие очень нравилось.

– Проходи скорее, – сказал Сергей, наскоро чмокнув Наташу в щеку, – я тебя жду, жду. Нужна твоя помощь, а то эта наглая Женька меня и Илюху скоро по миру пустит в одних подштанниках. Только научилась в карты играть и сразу давай нас обыгрывать. Научили на свою голову! – незлобиво сказал он и лукаво подмигнул Наташе.

– Ах она бессовестная, – подыграла ему Наташа, – сейчас я ей задам!

– Правильно, задай ей Натаха, а то управы на нее нет. Я понимаю, что новичкам везет, но не до такой же степени! – продолжал Сергей.

– Что, правда обыгрывает? – спросила она у Ильи.

– Как заправский шулер, – подтвердил тот, – знал бы, что так мне сегодня перышки пощиплют, заехал бы в банк, запасся наличными. Придется у вас ночевать, денег на дорогу почти не осталось.

Азартная троица играла на деньги. Возле Жени возвышалась приличная кучка разномастных купюр.

– Пойдем, перекусишь, а потом покажешь этой девчонке, – сказал он, подталкивая Наташу к кухне.

Там уже серьезным тоном спросил:

– Ну, что нового удалось узнать?

– Позже все расскажу. Как здесь Илья оказался?

– Он позвонил, сказал, что он ваш хороший знакомый и что ему нужно с тобой поговорить. Я пригласил его к нам в гости. Хороший парень! Это он придумал научить Женю играть в карты. Мы ей немного поддаемся, но она так искренне радуется, что это стоит того. Да ты сама сейчас убедишься. Давай ешь и пойдем играть! – Он обнял ее. – Устала?

– Немного, но вы меня так приятно удивили, что я почти забыла об этом.

– Я рад, что ты рада, – сказал Сергей.

Через несколько минут в кухню зашел Илья.

– Не помешаю?

– Нет, конечно, – ответила Наташа. – Будешь ужинать?

– Только не ужинать, Сергей нас так активно кормил, что я встал из-за стола чуть живой. Он, наверное, думает, что я ем так же, как Леночка.

– Женечка, – поправила его Наташа.

– Да, да, все время забываю. Так вот, я едва переубедил его в обратном. Хотя я поражен, как она может столько съесть, я бы, наверное, потерял сознание от такого количества.

– Пускай ест на здоровье! – сказал Сергей.

– Да, конечно! Но я пришел не для этого, мне не терпится рассказать о том, что я сегодня узнал. Так вот, как я и подозревал, история непростая. Мне удалось выяснить, что счет в банке был закрыт уже после смерти Леночки. То, что это могла сделать она сама, исключается, значит, закрыл его кто-то, кто имел к нему доступ. Доступ к счету был еще у одного человека… – Илья сделал паузу, для большего эффекта, – …у Леночкиного агента Светланы. Но она имела право только пополнять счет, а не изымать деньги. На нем хранилось более двухсот тысяч долларов. Их сняли еще в то время, когда Леночка была жива, за несколько месяцев до ее исчезновения. Возникает вопрос, где эти деньги, куда Леночка могла их спрятать. Может быть, ее смерть как-то связана с этой суммой. Но тогда зачем у Жени в кармане был клочок бумаги с номером счета, что она собиралась с ним делать, если к этому времени денег на нем уже не было. Эта девица, Светлана, как сквозь землю провалилась, никто не знает, где она. Правда, у меня было слишком мало времени на поиски. Возможно, она просто куда-то уехала. Люди из соседних офисов сказали, что она давно не появлялась. Офис она больше не арендует. Арендный договор был расторгнут еще до исчезновения Лены. Думаю, если мы ее найдем, многое можно будет прояснить. Говорят, что она человек неплохой, только вот внешне очень страшненькая, прямо Баба-яга.