Психотерапевт Его Величества - Анна Яновская

Следующий этап игры — дневной. Жители обсуждают ужасное происшествие в свободном режиме, строят предположения и пытаются обвинить хоть кого-нибудь. Шерифу невыгодно себя раскрывать — тогда его убьют в ближайшую ночь. Я отвлекаюсь от обсуждения, вспоминая эту наглую провокацию. Что это было вообще?.. А ведь скоро город опять уснет… и проснется Он.

— Мы решили, что мафия Сирин. Только у него был мотив — еще в академии Мих одолжил у него десятку и до сих пор не отдал. Так что это месть.

Отчаянные вопли "это не я!" игнорируются, большинство голосует за то, чтобы повесить Сирина как убийцу. Его карта вскрыта — мирный житель. Последнее слово: "козлы вы все!".

— Город уснул, — мой голос чуть дрогнул в предвкушении. — Просыпается мафия.

Сей открывает глаза и смотрит на меня так, что хочется самой подойти и впиться губами в эти чувственные пухлые губы… Вопросительно поднимаю брови. Эльф медленно, не отводя взгляда, кивает головой на Тиану. Интересно, как он вычислил в ней шерифа? Она что, где-то в спорах прокололась, слишком сильно защищая Сирина? Между прочим, он сейчас рискует. Если шериф станется жив… Проникновенный взгляд вновь прячется за длиннющими ресницами. Как же он красив, зараза такая.

— Мафия уснула, просыпается шериф.

Тиана долго думает. Она еще не знает, что уже почти не жилец, и у нее есть призрачный шанс, что леди Миирин будет лечить именно ее. В конце концов она упирается взглядом в Сейшея. Да?

— И шериф знает, кто скрывается под маской мафии. Он засыпает, просыпается целитель.

От выбора леди сейчас зависит результат игры — если сможет угадать, что под прицелом Тиана, то победа на стороне сил добра. Если слажает — город остается без шерифа, и Сейшей стопроцентно выигрывает. А она не дура, эта странная эльфийка, Тиана остается в игре.

— Город просыпается в полном составе. Какой-то везунчик восхищенно потирает след от подорожника под правым соском — ведь именно так отважный лекарь вернул его к жизни этой темной ночью.

Я несу полный бред, но мне любопытно, что будет делать Сей. Шериф его узнал, и теперь последует сцена разоблачения. Как он мог так подставиться? О чем он думал, вообще?

— Я шериф, — внезапно заявляет этот наглец — и сегодня ночью мне стало известно, что убийца — Тиана. Дело закрыто. Повесим ее, кто за?

Рейвен и Коллина автоматически поднимают руку вверх вместе с ним.

— Миир, не тормози, поднимай руку.

— Нет, Рейв, тебя развели. Я целитель и сегодня ночью лечила Тиану. Она шериф… а убийца твой драгоценный эльф.

Сейшей склоняет голову в знак поражения.

Глава 16. Ночь

Наконец все разошлись, и, закрыв дверь за последним человеком, я отправилась убираться. Перетаскала тарелки и бокалы в мойку, уже привычным жестом постучала по стене, прося ее прибрать крошки со столов. Неожиданно вспомнила, что сегодня вечером ни разу не смотрела свое расписание, а ведь там уже может появиться какой-нибудь клиент! Вот хороша я буду, если не приду. Идти на улицу в такую темень не хочется совершенно, но добросовестность требует немедленно проверить и перетащить расписание в жилую часть. Двадцать раз напомнив себе, что оградка вокруг дома декоративная только внешне, и что чужих она в любом случае не пропустит, я осторожно высовываю нос из дома. Темноты я тоже боюсь, ага.

Закрываю дверь, бегу тихой мышкой вдоль стены, сжимая в руке подол еще не снятого платья. Хватаю свое расписание — ну точно. Завтра снова придет та женщина, с белилами на лице. А после нее кто-то новенький.

Возвращаюсь домой уже гораздо спокойнее и замечаю на территории моего садика высокую широкоплечую фигуру, стоящую ко мне спиной и рассматривающую звезды.

— Зачем ты вышла? — спрашивает он у неба.

— Расписание забрать… — помахиваю календариком в воздухе.

— Ну зачем же ты вышла… — Сейшей все-таки оборачивается и медленно идет ко мне. — Теперь-то уж что… Пойдем, угостишь меня чаем, ты это любишь.

Я послушно иду за ним на кухню, не совсем понимая, почему он не уехал вместе с остальными… и почему не вернулся сам, если хотел остаться.

Мы устраиваемся в креслах напротив, я подаю ему кружку с горячим чаем. Он даже не пытается делать вид, что пьет. И, вообще, выглядит грустным и задумчивым.

— Сей, что происходит?

— Я тебя хочу, — говорит это печальное привидение. — И это меня огорчает.

… твою мать!!! Что я там думала? Что этот мужчина достаточно умный, чтобы не делать проблему из необременительной связи? Умный — возможно. А вот не делать проблему — не про него, явно. Хорошо, поработаем по специальности.

— Почему тебя это огорчает?

— Потому что получится, что я тобой воспользуюсь и брошу. А ты хорошая, не хочется тебе больно делать. Да и чувствительная сверх необходимого, еще сделаешь с собой что-нибудь…

Вот интересно, как должна реагировать обычная девушка на такое лестное предложение: давай переспим, но только один раз, а потом ты меня не увидишь… Но ты будешь страдать по мне, потому что я такой мега-офигенный, так что я передумал, ничего не будет, ведь ты такая хорошая!

Чувствую, что начинаю злиться.

— Между прочим, до всех этих признаний меня бы устроил секс на одну ночь… Но теперь что-то совсем не хочется. Ты прав, давай дружить домами.

— Не получится, — его голос так же тих и спокоен.

— Это почему же?

— Потому что я уже здесь, а ты в этом платье, — неожиданно он срывается на рык. — О чем ты думала, когда его надевала? Так хотелось перед ненаглядным Михом повертеть шикарной задницей? Я заколебался обновлять иллюзию на своих штанах каждый раз, когда ты наклонялась что-то поднять.

— Ну уменьшил бы размерчик, ты же умеешь.

Вот теперь надо мной возвышается разъяренный мужчина, в любой момент готовый наброситься… Не-не-не, второй раз я этого не выдержу! Боком кувыркаюсь из кресла, пытаюсь убежать в холл. Моя ошибка — нельзя убегать от хищника. Я даже не замечаю, как он срывается с места, но оказываюсь прижата к стене, запястья железной хваткой зафиксированы над головой. Перед взглядом маячит светлая рубашка — пуговицы частично расстегнуты, и я вижу литые мышцы груди с маленькими коричневыми сосками. Невольно сглатываю. Чувствую, как взволнованно поднимается сейчас моя грудь, в попытках восстановить дыхание, и как сладостно теплеет низ живота от беспомощной доступности моей позы. Медленно, невыносимо медленно он прижимается ко мне, и я ощущаю его тело каждым сантиметром своего. Моя женская сущность требует поддаться, стать еще мягче, принять в себя. Трусь об него бедрами, и он рычит в ответ, собственнически обхватывая свободной рукой ягодицу, прижимая к себе еще крепче. Твердая выпуклость штанов, толкающаяся мне в живот чуть ниже пупка, не оставляет сомнений в его намерениях. Из последних сил сдерживаю желание прижаться губами к мужской шее и ощутить, наконец, ее вкус. Запах его кожи сводит меня с ума.