Моя Крепость - Раиса Сапожникова

— Зачем?

— Неужели не понимаешь? Ты же сын лорда.

— Они будут служить в замке?

— Вот именно.

— А как вы намерены их удержать? — спросил Роланд с недоверием.

— А чем я держу тебя, — хитро хмыкнул лорд Арден.

— Это другое дело, — Роланд нахмурился. — Я здесь родился. Это мой дом.

— А их дом где? Куда им идти? Где им будет лучше, чем тут?

— А им будет тут хорошо?

— Это зависит от тебя.

— От меня?

— Именно. Ты будешь ими командовать. Заботиться о них. О всех рабах Арден-холла. Согласен?

— Я?! — Роланд в растерянности обежал взглядом присутствующих.

Леонсия кивнула ему подбадривающе: мол, соглашайся! Хайдегерд даже затрясла головой в знак полной поддержки. А маленькая Олуэн только широко раскрыла глаза. Она тоже была рабыней.

— Я... согласен, конечно, — прошептал он неуверенно. — Но не могу обещать...

— Ты ничего обещать не должен! — хлопнул ладонью граф Арден.

— Даже твое согласие не обязательно. Как сюзерен и владелец замка Арден, я назначаю Роланда Ардена маршалом над рабами. Понял?

— П-понял...

Он замолчал. Через пару минут, когда все уже было съедено и граф откинулся на своем кресле, Роланд осмелился-таки задать вопрос:

— Милорд. Чтобы командовать людьми, я должен знать, что можно сказать им...

— Скажи, что граф Арден дает им пищу, жилье, одежду. Что никого больше не будут наказывать, морить голодом или бить. Единственное, что от них требуется — это работа. А за всем, что им нужно, пусть обращаются к тебе, а ты передашь хозяину. Это так просто, правда? — подмигнул ему сэр Конрад.

— Просто, — согласился он в задумчивости. Так же просто, как вчера решил граф его собственную судьбу. Дать человеку хлеб, крышу над головой, рубаху, чтобы прикрыть тело... А остальное зависит от него.

Роланд встал:

— Милорд, будет ли мне позволено отправиться в каменоломню?

— Сейчас? Не дожидаясь Джарвиса с полотном и овчинами?

— Если милорд не возражает, то прямо сейчас.

— Погоди, мальчик, — вмешалась графиня Леонсия. — Можно кое-что дать и без овчин. Дорогой, разве нам нужны все эти серые тряпки, что на окнах? Я не желаю больше на них смотреть. Если их снять, будет достаточно на постели для всех рабов.

— Хорошая идея, — одобрил сэр Конрад. — Тогда подожди часок, Роланд. А ты, дочка, сделай доброе дело...

— Конечно, отец! — вскочила барышня, желая помочь хоть чем-то: и отцу, и Роланду, и бедным рабам. — Мы с Олуэн сейчас!..

— Вам с Олу... с мистрис Олуэн не справиться. Позовите Маркуса, Тэма и пару крепких ребят. Снимать будут они. А вы, милые девушки, лучше найдите, чем завесить окна потом.

Идея заменить старые, грубые занавеси привезенными с Востока коврами и гобеленами воодушевила всех дам Арден-холла.

Недостатка в новых вещах не было. Обилие всяких ковров, подушек, шелковых покрывал и толстого крашеного сукна в багаже бывшего сарацинского государя диктовалось не только изысканным вкусом, но и необходимостью замаскировать некоторые другие грузы перед любопытными взглядами.

Часа через полтора, переполненные пылью и суматохой, на повозке высилась внушительная гора серого материала. Примерно четвертая часть штор была сделана из сукна, остальные — некрашеный грубый холст. На постели для тех бедняг вполне подходит, подумал Роланд. Сам он целый год не видел ничего лучше соломы.

Запряженной парой правил один из «мальчиков» Дерека — молодой, молчаливый и очень сильный. Сопровождали его еще три оруженосца верхами и с оружием. Они уже готовились выехать, когда в ворота влетел гонец.

— Дени! — узнали товарища верховые. Он был со своим рыцарем в охране каменоломни.

— Милорд здесь? — огляделся поспешно Дени. — Есть новости.

— Я слушаю, — граф Арден вышел навстречу.

— Милорд! Сэр Эвальд приказал передать, что в каменоломне нашли воду. Эта вода горячая! — выпалил гонец, расплываясь в улыбке.

— Ну?! Правда?! — это была лучшая новость, которую мог ждать сэр Конрад.

— Господи, спасибо тебе! — с чувством произнес он. — Друзья мои, это значит, что бог благословил нас жить на этой земле. Да будет воля его исполнена.

— Ступай, сынок, — сказал он Роланду. — И передай этим несчастным, что сам бог обещает нам всем счастливую жизнь. Скажи, что овчины будут завтра. И не забудь про ремесленников!

Отправив груженую телегу, граф поспешил обрадовать жену и дочь.

— Хорошо начинается наша жизнь в Англии, — заметила тихонько леди Леонсия, когда первое возбуждение прошло.

Они с мужем сидели рядом на деревянном диване, удобно опершись на подушки.

Дочь возилась в своей спальне, вместе с Олуэн и Эвлалией стараясь украсить ее согласно девичьим вкусам. Тэм с Маркусом устраивали покои графа и его сына в правом крыле. Никто не мешал супругам.

— Божья воля! — подтвердил сэр Конрад.

— Каким ты стал праведным христианином.

— Праведным? Ну, не знаю. — Он хмыкнул. — Но я постараюсь. В меру моих сил.

— У тебя нет священника. И ты пока этим пользуешься! — намекнула Леонсия на его связь с Лалли. Он не остался в долгу:

— Да и ты, милая, времени не теряешь. Неужели нельзя было дать этому мальчику пару спокойных дней? Жадничаете, миледи.

— Да нет, милый. С мальчиком это вышло случайно, — стыдливо опустила она глаза.

— Хочешь сказать, он сам этого захотел? И первый шаг сделал? — поддразнивал жену Конрад.

— Нет, конечно, ну что ты. Просто я дала ему немного гашиша.

— Зачем?!

— Чтобы расслабился. Осмелел. Перестал ждать подвоха со всех сторон. Мне было его просто жалко.

— Если бы он осмелел, подкатился бы к твоей Эльфриде. Или к Тесс. А если бы очень осмелел, тогда к нашей Хайди. Но не поверю, что ему захотелось только тебя! Милая, для меня ты — самая лучшая на свете, но у семнадцатилетних мальчиков немного другой вкус.

— Ах, ты, нахал! — замахнулась она шутливо.

— Извини. Ну, а серьезно?

— Случайность. Я же сказала. Ну, уж ладно, я виновата. Но не совсем.

— Милая, да что ты оправдываешься? Неужели я тебя обвиняю?

— Прости меня.

— С удовольствием, моя любовь. Сегодня же после ужина. Сейчас, уж извини, я немного устал. Мне-то далеко не семнадцать.

— И донне Эвлалии дал малую толику...

— Не насмешничай. Лучше объясни, что за случайности такие? Их у тебя раньше не было.

— А я тоже, знаешь ли, стала старше...

— Ни на одну минуту. Ты все так же неотразима для юных пажей.

— Уж не знаю. Хоть бы этот малыш меня не возненавидел...

— Да за что, что ты с ним сделала? За обедом он выглядел, как на эшафоте. Но ненависти к тебе я не заметил. Скорее он боялся меня.

— Еще бы. Представь себе, что ты обесчестил жену своего господина.

— Представил. Было такое. Хотя она и не сопротивлялась...

— И что ты тогда почувствовал?

— Сложно сказать. Поджилки тряслись, конечно. Как ни любил меня Саладин... К счастью, он слег в тот же день. Удар его хватил. Может быть, из-за этого. Но сделать уже ничего не мог, мне повезло страшно.

— А ему так не повезло. Он вынужден смотреть на тебя и знать, что ты знаешь... У него сердце заходится от раскаяния. И от страха.

— Тогда он — один из храбрейших на земле. Но насколько я знаю, ты сама не боишься моего гнева и учишь этому молодежь. Что в их глазах прибавляет тебе привлекательности...

— В том-то и дело, что Роланда я не соблазняла.

— Да неужто это было насилие?

— Ну, почти. Он выпил вино, и оно подействовало. Не совсем так, как всегда. Он не соображал, что делает. А когда понял, чуть от стыда не умер. Готов был сам себя растерзать... Пришлось успокаивать его.

— В постели?

— А где же еще. И дать ему снова. По-другому. Чтобы почувствовал.

— И он почувствовал?

— По-моему, да. Ты же видел. Он почти спокоен.

— По крайней мере, в своем уме... И сумел заняться хорошим делом. Кажется, он искренне заинтересован.

— Ему будет очень полезно. Заботиться о других вместо того, чтобы каждую минуту думать о своих обидах, потерях, страхах... Жить сегодняшним днем. Но нельзя загружать его этой службой все время. Он же почти ребенок. А знает наверняка меньше Родерика, его же никогда не учили по-настоящему.

— Почти все молодые люди в этой стране знают меньше, чем наш Родерик, — возразил граф Арден с усмешкой. — Да и немолодые тоже. Равные ему по образованию найдутся разве что в монастырях. И не во всех. Что касается Роланда, то он грамотен. Знает латынь. Иные из благородных лордов и этого не умеют. Захочет, будет учиться сам. Вместе с Родериком, когда у того будет наставник. Пока что пусть читает свою любимую книгу... А я прослежу, чтобы она не покинула Арден-холл. Я бы ее с удовольствием спрятал в сокровищнице.

— Почему? — удивилась Леонсия.

— А ты представь, как наш милый юноша демонстрирует эту книгу в каком-нибудь монастыре. Она ведь такая ценная. Если продать, он сможет купить коня, может, даже доспехи. Если, конечно, найдется достойный покупатель...