Информационный террор. Тактика и стратегия информационной войны - Никита Данюк

Фонда Рокфеллера. Превратившись в крупнейшего производителя технологий в области социальной инженерии, группового и организационного поведения, Институт получил всеобщее признание благодаря проектам культурно-информационного моделирования и формирования общества, прежде всего посредством воздействия на молодежную среду (через использование СМИ, преимущественно телевидения, как информационного оружия). По распространенной версии, такими методами создавались масскультурные идолы, искусственно рождались новые субкультуры, фабриковалась ментальная среда новых поколений.

Известный американский эксперт У.Ф. Энгдаль отдаёт должное Тавистокскому институту, выделяя заслуги его сотрудника доктора психологии Фредерика Эмери, предложившего использовать СМИ в качестве инструмента для дестабилизации национальных государств. В своих исследованиях Ф. Эмери обратил внимание на удивительное поведение толпы во время рок-концертов, которые тогда были редкостью. Эмери был убежден, что таким поведением можно манипулировать в целях национальной обороны, и написал об этом работу под названием «Следующие 30 лет: принципы, методы, ожидания». В ней он ввел в оборот специальный термин «подростковый рой», которым можно эффективно управлять, как роем насекомых, чтобы разрушить государство за короткий срок. Эмери пришел к выводу, что подобное роение (стадность) неразрывно связано с «мятежной истерией». Ученый установил, что демократическое лидерство (основанное на сетевой модели), предполагающее использование «полуавтономных» мультидисциплинарных команд специалистов, позволяет получить лучшие, в сравнении со структурами, основанными на разделении труда и иерархических методах управления, результаты. Другими словами, Эмери разработал концепцию, в рамках которой социальные сети (хотя тогда они существовали только в умах теоретиков) могут эффективно участвовать в смене политических режимов.

Впервые идеи Эмери были «опробованы оперативниками разведки США и НАТО при успешной дестабилизации Франции Ш. де Голля во время студенческих протестов в мае 1968 года». В 60-х гг.

ХХ века американские политтехнологи столкнулись с проблемой организации управления над послевоенной Европой. На протяжении 50-х гг. не удалось подчинить себе ни в культурном, ни в идеологическом плане Францию, считавшую себя страной-победительницей во Второй мировой войне. При непосредственном участии американских спецслужб в Европе были запущены проекты нового культурного мышления: модернизм в живописи, рок-музыка, движение хиппи и т. д. Основной акцент был сделан на французской молодёжи, которая, благодаря действию технологий, стала главной протестной силой антиправительственных выступлений. Цель — смещение с поста Президента Пятой Республики, героя Второй мировой войны — Шарля де Голля. События во Франции 60-х гг. можно считать одним из первых примеров в истории успешного применения технологий в культурной области, направленных на изменение действующего политического режима.

В течение второй половины ХХ века в лабораториях Тавистока и Стэнфорда внедрялись проекты, связанные с влиянием СМИ на массовое сознание, использованием психотропных и наркотических средств как способа управления социумом, а также проводились эксперименты по изучению влияния массовой культуры на сознание человека, примитивизацией человеческих отношений с целью моделирования управленческих решений по форматированию общественного сознания (при этом Тавистокский институт являлся ресурсом британских вооруженных сил, отвечающим за психологические войны и «промывание мозгов»).

При исследовании методов воздействия на массовое сознание на примере реакции немецкого и японского населения на воздушные бомбардировки, эксперты упомянутых социоинженерных центров сделали вывод, что создание искусственных кризисов и стрессовых ситуаций является эффективным способом манипуляции общественным сознанием, а СМИ — эффективный канал реализации.

Подобные Тавистоку «фабрики мысли» стали академическими оплотами неомарксистов, результатом деятельности которых (в т. ч. с точки зрения американского консерватора П.Дж. Бьюкенена) является социокультурная картина сегодняшней Америки (итоги сексуальной революции, изобретения и стремительного роста использования средств контрацепции с середины 1960-х гг., деградации морали отношений между полами, разрешения и стремительного роста числа абортов, культивации феминизма и политкорректности, возведенной в ипостась неприкосновенной ценности и т. д.).

Кроме того, исследователи выявили прямую зависимость между внедрением в массовое молодежное сознание новой музыкальной (субкультур-ной) моды и искусственной, управляемой параллельно идущей наркотизации молодежной среды: Тавистокский институт и ЦРУ проводили опыты с использованием психотропных и наркотических веществ с целью овладения волей человека. В 1950-е гг. в ЦРУ был инициирован проект «МКультра», целью которого стало изучение влияния психотропных веществ на психику человека и способность контролировать общественное сознание.

Итогом целенаправленной наркотизации становится введение законодательных норм, не предусматривающих преследования за употребление определенных видов наркотиков. Сегодня «легкие наркотики» легализованы в ряде стран. К примеру, в Нидерландах, Чехии, Бельгии, Аргентине и отдельных штатах США хранение и употребление марихуаны разрешены официально.

В Мексике с августа 2009 г. законодательно разрешены хранение и транспортировка 2 граммов опия, 50 миллиграммов героина, 5 граммов марихуаны, 500 миллиграммов кокаина, 40 миллиграммов метамфитаминов и 0,015 миллиграммов ЛСД.

Интересен также феномен мультикультурализма, который будучи системой представлений, ориентированной на развитие и сохранение в отдельно взятой стране и в мире в целом культурных различий и признающей права за коллективными субъектами — этническими и культурными группами — явился «важнейшим вызовом для культурной гегемонии национального государства».

Мультикультурализм можно считать социокультурной парадигмой глобализации, идеологией, сформированной после Второй мировой войны «новыми левыми» как реакция на европейский нацизм и фашизм. Будучи продуктом теоретиков неомарксизма из Франкфуртской школы, произведенным «под заказ» атлантических элит и спущенным к массам решением «сверху», мультикультурализм стал «другой крайностью фашизма».

Изложенные выше примеры иллюстрируют реальность, актуальность и высокую эффективность сопровождающих наши будни акцентированных технологий, ориентированных на переформатирование и перекодирование ментальных сред и культурно-цивилизационных особенностей обществ. Результатом воплощения такого рода шагов становится «толерантное» в самом худшем понимании этого слова, слабое, лишенное исторической памяти и цивилизационных корней управляемое извне, состоящее из «матричных ячеек» общество «биороботов».

Технологии социальной инженерии тесно связаны с технологиями «цветных революций». Так, при подготовке государственного переворота западные политтехнологи проводят многоуровневую работу с молодежной аудиторией. Из неформальных лидеров формируются пирамиды сетевого маркетинга. Студент-лидер, создавший свою группу в количестве десяти человек, получает вознаграждение. Высший доход получает тот, кто становится во главе тысячи человек.

Молодёжное и студенческое протестное движение является ключевым элементом «цветных революций». Именно молодёжь составляет основную массу любого майдана, становится ядром протестного движения, из которого западные планировщики формируют политическую толпу, являющуюся идеальным и послушным инструментом шантажа действующей власти.

Этому есть довольно простое объяснение. Молодежь в возрасте от 16 до 30 лет наиболее восприимчива к ярким псевдореволюционным лозунгам «цветных революций», с их привлекательной формой и яркой внешней атрибутикой, насыщенной символами и рекламными слоганами. Молодые люди не в состоянии распознать истинные цели и планы организаторов «цветных революций», распознать признаки применения технологий манипуляции массовым сознанием. Зачастую они не понимают, что, вовлекая в протестное движение, организаторы «цветных революций» могут бросить их на пулемёты или подвести под прицелы снайперских винтовок, из которых стреляют заранее обученные боевики-диверсанты. Их цель — катализировать протест, создать «небесную сотню» или ее аналог — образ и символ для продолжения борьбы с «ненавистным режимом», который обязательно падет. Из