В другой мир на ПМЖ - Юлия Журавлева

я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой во всю спину, конечно, впечатлило бы любого.

К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды. Интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже…

Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться – силы начали восстанавливаться.

Теперь пришла моя очередь рассказывать. Так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты (с терминологией еще не разобралась), как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. Наверное, мое неправдоподобное повествование не стало бы столь шокирующим, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли. Папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не водилось, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.

– Лерочка, – голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, – доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь: своя квартира, работа хорошая, друзья…

– Действительно, дочь, – подал голос папа, – ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.

Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше. Только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотела рассказать правду – поделиться с кем-нибудь.

– Сейчас будет холодно, – улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.

Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство – что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас пребывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче; папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру боялась: еще, чего доброго, пожар устрою.

– Поверьте, когда у меня появится возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, – мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня. Это ведь и правда нелегко: до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну – мир меняю!

– А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? – мама сдалась первой: материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.

– Я обещать не могу, сначала мне нужно многому научиться. Будут ли меня отпускать по первому требованию – трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! – Если я могу перемещаться сама и перемещать других – может, и нематериальные предметы смогу перенести.

Дальше разговор с родителями потек совсем в другом ключе. Я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой. Правда, не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятву надо исполнить. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой – значит, все хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому, пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.

9. Когда все идет кувырком

Следующий день тоже выдался непростым. Приехав на работу с кучей вкусняшек (спасибо папе – подвез), я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытавшихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Я заверила окруживших меня коллег, что квартиру не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею – в общем, в итоге мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я, как никогда, почувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь – и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.

Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой бессмысленно: мода на Менардине сильно отличалась от нашей. Так что вся одежда – это запас белья да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с