Возвращение домой - Шэрон Кендрик

— Съешь сэндвич. — Дженни пододвинула к ней тарелку.

Шелли дожевывала второй сэндвич, когда раздался звонок в дверь, и Дженни вскочила.

— Это Дрю с Элли, так что прости-прощай покой! — вздохнула она. — Я дочку до смерти люблю, но все же замечательно иногда отвлечься, спокойно поесть и не бежать куда-то каждые пять секунд!

— Я всегда могу с ней посидеть — на случай, если тебе захочется провести вечер с Джейми. Или день. Только скажи!

— Ты это серьезно?

Шелли рассмеялась.

— Ну конечно! Послушай, если Дрю здесь, то мне лучше уйти.

— Нет, Шелли, не уходи, он будет рад тебя видеть.

Шелли усмехнулась, но спорить не стала. Как только Дженни покинула комнату, улыбка пропала с лица Шелли; она выпрямилась, услышав доносившийся из небольшой прихожей глубокий голос.

Должно быть, Дженни сообщила брату о ее присутствии, так как, когда он вошел, лицо его было мрачным и напряженным. Пухлая малышка прижималась к нему, как маленькая обезьянка, ее темноволосая головка прильнула к его шее.

Шелли смотрела на Дрю. О, он изумительно выглядит с ребенком на руках!

Дрю бросил на нее быстрый взгляд, и темные ресницы прикрыли сапфировый блеск его глаз. Он тут же заметил румянец на ее щеках и возбужденное выражение лица.

— Пьешь?

Теперь она уже не любовалась им.

— А, прибыл сыщик Гловер! И спрашивает, пью ли я! О, нет, Дрю, в данную секунду я не пью, но это легко исправить. — Шелли решительным жестом наполнила пустой стакан. — И пока ты не успел ничего сказать: я не пьяна!

— Только слегка навеселе? — Он стал расстегивать костюмчик Элли. — И планируешь к вечеру свалиться с ног?

— Я вовсе не навеселе! — яростно возразила Шелли. — А как раз наоборот!

— Ничего, развеселишься, если будешь продолжать в том же духе.

— Па-па! — закричала Элли и вцепилась в клок его темных волос.

Дрю охнул, силясь разжать ее маленькие, но сильные пальцы.

— Я же не твой папа, котенок.

Дженни протянула руки, чтобы взять девочку.

— По-моему, мне нужно срочно ее помыть. Дрю, бери вино и сэндвичи. — Она заметила, что бутылка опустела. — Если хочешь, открой еще одну.

— Нет, благодарю, — проворчал он. — У меня есть дела.

— Например, выдумать еще какую-нибудь милую ложь? — осведомилась Шелли. — Вроде того, что ты простой наемный плотник, тогда как на самом деле ты вошел в высшее общество?

— Еще не вполне вошел, — сухо возразил Дрю. — Между прочим, я собирался решить вопрос с электричеством и водопроводом в твоем доме. Дженни сказала, что иначе тебе придется ждать до выходных.

— Так мне ответили. — Шелли с подозрением взглянула на Дрю. — И я не понимаю, каким образом ты убедишь городские службы поторопиться.

— Почему бы не попробовать? — невозмутимо отозвался Дрю. — Давай пройдем к тебе и посмотрим на счетчики.

— У меня не подключен телефон, — раздраженно бросила Шелли. В самом деле, она была крайне раздражена — пожалуй, куда сильнее, чем следовало. — Разве ты забыл?

— Тебе сегодня везет, Шелли, потому что телефон уже есть.

С безмятежной улыбкой Дрю опустил руку в карман джинсов, и Шелли не сразу поняла, что он извлек оттуда плоский мобильный телефон, который и протянул ей с видом победителя.

— Видишь? — Он взял у нее стакан с вином и поставил на стол. — Оставь. Тебе больше не нужно.

Черт возьми, он прав! Ей не только не нужно больше — ей больше не хочется. Она уже начинала чувствовать себя не в своей тарелке.

Решившись никоим образом не выказывать признаков опьянения, Шелли поднялась.

Они вышли во двор. Небо над головой было ярко-голубым, воздух — прохладным и чистым. Окрестные коттеджи в лучах солнца золотились, как кукольные домики. Когда-то они постоянно ходили друг к другу. На Шелли вдруг нахлынули воспоминания о том, как их жизни тогда были слиты воедино.

— Ключ!

Он протянул руку, словно хирург ассистенту, и Шелли послушно передала ему ключ, чтобы он отпер ее дом.

Дрю распахнул перед ней дверь, и ей пришлось оказаться в захватывающей дыхание близости от него, чтобы войти. Она обнаружила, что не в силах взглянуть ему в лицо. Царившая в доме тишина красноречиво напомнила Шелли, что они с Дрю одни…

Наконец она решилась поднять глаза и убедилась в том, что он вовсе на нее не смотрит, а, сняв показания счетчика, набирает номер на мобильном телефоне.

С восхищением и растущим беспокойством она прислушивалась к тому, как Дрю беседует с чиновниками — сначала из водопроводной конторы, затем из электроуправления. Завершив переговоры, он убрал аппарат в карман брюк.

— Готово! Они подъедут к концу дня.

Чувство тревоги не позволило Шелли даже поблагодарить Дрю за помощь. Ей удалось лишь съязвить:

— Считаешь себя очень ловким?

Он пожал плечами — пожалуй, со скромным видом.

— Шелли, не нужно быть особенно ловким, чтобы одолеть нашу бюрократическую систему. Стоит только проявить настойчивость и уверенность. Ну, еще умение болтать — до известного предела.

— Разумеется, этих качеств у тебя в избытке! — Шелли прошла в гостиную, почувствовав, как сильно забилось у нее сердце при звуке его шагов за спиной. — Нужно обладать немалой уверенностью, чтобы приказать своему персоналу делать вид, что ты не являешься владельцем «Западного»! Скажи, Дрю, для чего тебе понадобилось затевать эту комедию? Не из скромности, надо полагать?

Дрю небрежно облокотился на пианино, на котором уже много лет никто не играл.

— Нет, не из скромности. Из желания увидеть, изменилась ли ты.

— И для этого было необходимо уверить меня, что ты не изменился?

— Честно говоря, женщины бывают настолько предсказуемыми, когда им известно, что у тебя есть деньги…

Почему же Шелли при этих словах почувствовала себя так, как будто он поворачивал нож в ее теле? Внутренний голос подсказывал ей, что она сейчас угодит в ловушку, но вино придало ей отваги.

— В чем именно предсказуемыми? — выпалила она. — Сразу вешаются тебе на шею?

Она заметила, как потемнели его глаза, а губы тронула кривая усмешка. Ее опять охватило смущение.

— Гм, — отозвался он. — К сожалению, этого пока не происходило. — Он поднял брови, придав своему лицу ироничное выражение. — Шелли, я живу надеждой.

Его слова оказали на нее колдовское воздействие, и желание возрастало в ней, как распускающийся бутон. Она скрестила руки на груди, что ей совершенно не помогло. Этот жест должен был означать твердость и готовность постоять за себя, но принес он лишь ощущение жжения в груди.

Ей вспомнилась миланская галерея Марко — обязательная для посещения достопримечательность славного города. Какой же вопрос стоит задать человеку, к которому у нее нет эмоционального интереса? Прежде всего полезно искривить губы в учтивой полуулыбке. Так она и поступила.